Содержание материала

ГЛАВА ПЕРВАЯ

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ РАБОТА КОМАНДНОГО СОСТАВА И ШТАБОВ

 

Генерал-майор П. ЯРМОШКЕВИЧ

СИСТЕМА ИЗУЧЕНИЯ ПРОТИВНИКА

В современных условиях войсковая разведка настолько сложное дело, что невозможно достигнуть в ней хотя бы удовлетворительных результатов без строгой системы и элементарнейшей культуры в работе. Даже в том случае, если бы противник не принимал серьёзных мер для маскировки своих войск и укреплений, для дезинформации и пр., определить его силы, средства, а тем более намерения, было бы весьма трудно. А ведь мы имеем дело с противником опытным, хитрым, применяющим многочисленные приёмы обмана. Вот перед нами десяток километров сплошного фронта Неприятельской обороны. Где находятся стыки его частей, как расположена артиллерия с её системой кочующих орудий, на каком участке плотность построения боевых порядков наибольшая, в каком месте сосредоточены резервы? Вот замечено какое-то усиленное движение на одной дороге. Что это означает? То ли противник подбрасывает войска, то ли уводит их, а быть может он демонстрирует движение, чтобы скрыть сосредоточение войск на соседнем участке. К разрешению этих и многих других вопросов разведчики не могут подходить по одному лишь наитию, без плана и системы.
Это особенно касается периода, длительного соприкосновения с противником в обороне. Когда завязалось сражение, оно само по себе подстёгивает разведку и ставит перед ней ясные задачи. Но в обстановке относительного затишья задачи разведки определять труднее, между тем успех предстоящих сражений во многом зависит от того, насколько основательно изучается противник именно в этот период. Ясно, что в подобной обстановке план, система, культура разведывательной работы совершенно необходимы. Надо чётко определить, с чего начинать, надо вести всю работу на основе знания природы современного боя, опыта, накопленного в боях, и тех многочисленных данных, которые удаётся различными путями добывать каждый день и каждый час. Всё должно быть в поле зрения командира, его штаба и разведчиков, начиная с самых общих данных и кончая мельчайшими признаками, характеризующими поведение противника.
Какой же здесь должен быть метод? Прежде всего надо строить ряд рабочих гипотез (догадок, предположений) о противнике и стремиться, пользуясь множеством неустанно добываемых и проверяемых сведений, точно доказать их, либо совершенно опровергнуть. Глубокий анализ данных и железная логика Могут дать ответ, справедлива ли та или иная гипотеза. Подобные рабочие предположения и являются основой системы в разведке. Возникают они по-разному. Иногда это - плод детального изучения какой-либо одной отрасли деятельности противника, иногда же та или иная догадка вызывается малозначащими, на первый взгляд, данными.
На одном участке фронта после долгих наблюдений наши разведчики точно определили режим огня вражеской артиллерии. Немцы в определённые часы, открывали огонь побатарейно слева направо, причём вели его по излюбленным местам. Неожиданно этот режим был нарушен. У разведчиков возникли два рабочих предположения. Первое - противник изменил режим огня. Второе - противник сменил действовавшую здесь часть. Наблюдатели всех родов войск получили задачу: искать другие признаки, которые помогли бы определить, нет ли перед нами новых подразделений противника. Одновременно шли поисковые действия. В конечном итоге подтвердилось второе предположение.
В другом случае рабочая гипотеза была построена на мимолётном замечании одного бойца, которое, весьма возможно, прошло бы мимо ушей нелюбознательного командира. Наш штабной командир, находясь в окопе первой линии, услышал такое восклицание бойца, стоявшего неподалеку:
- Это не тот противник. Раньше все были с флягами, а сейчас без фляг ходят.
Командир заинтересовался замечанием бойца и обратился к наблюдателям, в том числе и к артиллеристам. Трое из них вспомнили, что, действительно, раньше попадались солдаты с флягами, а теперь у них фляг не видно. Командир уцепился за эти, можно оказать, микроскопические данные и стал всеми мерами выявлять, не произошла ли смена немецкой части. Он организовал поиск. Попутно укажем, что поиск был произведен не ночью, к чему немцы уже привыкли, повышая бдительность с наступлением темноты, а днём. В результате дерзкого дневного налёта на огневую точку был пойман пленный. Он сообщил, что только третьего дня прибыл на этот участок в составе батальона, находившегося в резерве. Фляг в батальоне не получали, ожидалась выдача их на передовых позициях. Батальон сменил подразделение, действовавшее здесь раньше.
Однажды рабочая гипотеза возникла в крупном штабе на основе многих данных, касавшихся широкого фронта. Здесь, на правом фланге немецкой дивизии (дадим ей условный №2), был взят пленный, принадлежавший к дивизии №3, действовавшей южнее. Затем на центральном участке той же дивизии №2 был захвачен .в плен ефрейтор, принадлежавший дивизии №1, которая раньше располагалась значительно севернее. Получалось, что дивизия №2, которая, по прежним сведениям, занимала фронт протяжением в 10 км, стала действовать теперь на узком участке в 3 км. В основу этого рабочего предположения вошло следующее: противник произвёл перегруппировку, намного расширив фронт обороны частей справа и слева от дивизии №2, а последнюю уплотнил, намереваясь, видимо, здесь наступать. Пустили в ход всю систему наблюдения и поисковой разведки и выявили, что ни одного подразделения дивизии №2 перед фронтом наших войск вообще нет. Эта дивизия исчезла, а ее позиции заняли своими подразделениями соседние части.
В данном случае рабочее предположение было совершенно опровергнуто, но в этом как раз и заключалось самое главное для разведки. Появились новые сведения, а с ними и новые предположения. Противник либо отвёл дивизию в резерв, либо перебросил её на другой участок. По ряду данных предполагалось, что держать дивизию в резерве немцы могли только в одном определённом районе. Фотографирование с воздуха этого района не дало серьёзных результатов. Решили воздействием с воздуха вызвать зенитный огонь противника, если он здесь находится. Лётчики сбросили пару бомб, но зенитного огня в ответ не последовало. Начальник штаба соединения вызвал к себе авиационного командира и сказал ему, что нужно продемонстрировать активные действия. Когда наши летчики стали бомбить и, снизившись, стрелять из пулемётов, немецкие противовоздушные средства заговорили. Одновременно и по другим каналам войсковой разведки было установлено, что дивизия №2 находится в резерве.
Из сказанного видно, что работа разведывательных инстанций состоит из построения и проверки ряда гипотез, одна другую подтверждающих, дополняющих или же исключающих. Эти большие и малые предположения являются теми отправными точками, с которых каждый раз начинается осмысленная разведывательная деятельность. Даже если сведения о противнике очень скудны, нужно хотя бы по карте, рельефу и разным особенностям местности, а также по общим данным о начертании переднего края построить рабочие предположения, сообразуясь, конечно, со своими боевыми задачами.
Коснёмся работы над картой. Разведчик, особенно штабной, пренебрегающий картой, работает обычно вслепую. Во всяком случае его возможности становятся весьма ограниченными, поскольку сопоставлять данные, анализировать их можно лишь с картой в руках. Когда перед тобой карта и видно, где стыки вражеских частей, его штабы, тылы, резервы, куда ведут дороги, какова система узлов обороны, откуда лучше всего просматривается расположение противника, - тогда новые данные получают более ясное освещение.
Возьмём обычные разведывательные сводки. Какими скучными кажутся повседневные сообщения о том, что, например, из А в В проследовало 14 автомашин, одно орудие и 20 солдат, из В в Г - до взвода пехоты, а со станции Д. направился на юг эшелон из пяти вагонов и т. д. Некоторые штабные командиры зевают над этими сводками, ибо не видят сообщаемых в них фактов в связи с теми данными, какие уже известны о противнике и занесены на карту. Эта связь данных и их взаимодействие сразу выявляются, когда перед тобой карта. Мы склонны считать не только разведчика, но и любого командира недостаточно деловым, если он изучает разведывательные сводки без карты.
У нас любят порой щегольнуть этаким сугубым практицизмом: карты не признаю, а только местность. Безусловно, местность - исключительно важный фактор, которой надо изучать непосредственно, ставить задачу органам войсковой разведки нужно обязательно на местности. Однако известно и другое: если хочешь быстро и хорошо ориентироваться на местности, изучи предварительно карту. Это только поможет скорее и правильнее выбрать точки для наблюдения, участки для действий засад, поисковых групп и т. д. А главное - в том, что карта даёт широту взгляда и является непременным условием построения рабочих гипотез по разведке. Изучение карты и местности нужно сочетать, дополняя одно другим.
Перед фронтом N соединения находился довольно крупный населённый пункт с железной и шоссейной дорогами. Согласно ежедневным данным сети наблюдения, количество транспорта, двигавшегося по этим дорогам, соответствовало потребности дивизии противника, которая тут стояла. Но вот движение по железной дороге усилилось, в город стало прибывать больше, чем обычно, вагонов, а уходило из него днём немного. Общая ёмкость станции хорошо известна, большое количество вагонов застревать тут не могло. Значит, вагоны уходили со станции ночью. Поскольку место погрузки наши наблюдатели просматривать не могли, трудно было определить, что происходит: подвоз войск к фронту или переброска их на другие участки.
Взгляд на карту помог быстро установить, какое из этих предположений истинное. Из города к фронту шла только одна шоссейная дорога. В одном месте она просматривалась нашими наблюдателями, в другом месте слышен был шум движения. Из этих районов уже доносили, что увеличилось движение в сторону города. Наблюдение было здесь усилено наиболее квалифицированными разведчиками, и они установили, что движение людей и машин от фронта к городу увеличилось вдвое. По шоссе проследовали к станции две артиллерийские колонны. Штаб сделал вывод, что немцы выводят некоторые части с линии фронта в город, где грузят их ночью в вагоны и отправляют в тыл. Этот вывод подтвердился полностью.
Поскольку метод подобных рабочих гипотез носит характер исследования, постольку точность в деятельности всех звеньев разведки должна быть безукоризненной. Место и время надо засекать пунктуально, иначе возможны досадные заблуждения. Известно было, что перед фронтом одной дивизии немцы имели 20-22 танка. Но вот поступили сведения о новых танках. Получалось, что их вдвое больше, и только потому, что из донесениях была путаница относительно места и времени появления машин. Выяснилось, что часть танков, находившихся до того в ближайшем тылу, проследовала к передовым позициям. Идти эти машины могли только по одной дороге: сначала на север, потом на юг. В разное время и на разных участках эти танки засекались, а данные суммировались без точного учёта времени и места. Никаких новых танков на этом участке немцы не имели.
Наконец, последний вопрос - это доведение начатого дела до конца. Метод рабочих предположений - творческий метод постоянного добывания и обработки сведений о противнике. Тут речь идёт о нескончаемом процессе, но он состоит из отдельных звеньев, которые должны быть абсолютно законченными. Разведывательная деятельность требует железной воли, направленной к. тому, чтобы довести проверку своих догадок до конца. Следовательно, и каждое мероприятие органов разведки должно полностью претворяться в жизнь. Нельзя делать так, как поступил в своё время руководитель разведки N дивизии. Он посылал в ночной поиск одну партию за другой, не выясняя, почему их действия были неудачны. Поставленной ему разведывательной задачи он не выполнил, так как мало добивался доведения каждого поиска до конца и не пробовал применять другие способы разведки.
Все способы разведки должны быть подчинены единой строгой логической системе. Для разведки система - всё.

Газета "Красная звезда" № 129 от 3 июня 1943 г.

 

ВЫШЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНУЮ КУЛЬТУРУ ШТАБОВ!

Зрелость всякого войскового штаба в значительной мере определяется его разведывательной культурой. Только тогда штаб сможет оказывать большое положительное влияние на замысел боя и весь его процесс, только тогда он станет подлинным средоточием тактической мысли, когда по-настоящему развернёт разведывательную деятельность, основанную на глубоком понимании природы современного боя.
От штаба требуется, прежде всего, целеустремлённое руководство работой разведывательных органов, разнообразие способов и средств, применяемых для разведки, и умение сопоставлять и анализировать добытые ею данные. Имеется ли указание командира или нет - штаб, главным образом начальник его, в период подготовки решения должен принять все меры к тому, чтобы данные, касающиеся противника, были достаточно полными. Не дожидаясь указаний командира, штаб должен знать по самой ситуации, сложившейся на данном участке, какие именно сведения и в какой срок необходимы, должен добиться, чтобы эти сведения обязательно были.
Штабы и органы разведки должны непрерывно получать от вышестоящего штаба чёткие, ясные задачи. Свойственная некоторым штабам расплывчатость в этом деле проистекает от того, что порой сам начальник штаба и начальники разведывательных отделов и отделений не отдают себе ясного отчёта, что именно нужно выяснить о противнике на том или ином этапе боевой деятельности. Подобная нецелеустремлённость пагубно сказывается не только на самой работе разведорганов, но и на анализе тех данных, которые удалось получить. Командир, который не знает, чего он хочет от разведки, не сумеет оценить многих факторов, обнаруживаемых ею. Дело штаба - умело определять задачи и для войск в целом, добиваясь, чтобы все командные инстанции продуманно изучали противника.
Целеустремлённость в разведке выражается не только в чёткой постановке задачи, но и в той пытливой, железной настойчивости, с которой используются все средства и приёмы, чтобы получить именно такие сведения, какие позволят сделать основные выводы о противнике. Нет хуже, когда усилия разведывательных органов распыляются в бесплодных попытках объять необъятное. Зато разведка всегда даст должный результат, если упорно бит в одну точку, стремясь равными способами выявить то, что больше всего пытается скрыть противник в данный момент.
Вот почему так важны планомерность, систематичность разведки. Нельзя допускать стихийного параллелизма разведывательных операций, когда, например, в одну и ту же ночь на небольшом участке работает одновременно несколько поисковых партий, мешая друг другу. Нельзя терпеть чрезмерного увлечения каким-либо одним видом разведки. Бывает, например, что в одной дивизии все полки занимаются только ночными поисками, даже если не получают результатов. Между тем искусство штабного руководства заключается в том, чтобы избрать те способы и приёмы разведки, которые в данных условиях могут оказаться наиболее эффективными. В одних случаях нужен поиск, в других - действия лазутчиков, захват пленного, в третьих, быть может, - разведка боем.
Задача заключается в том, чтобы широко разнообразить приёмы разведки, добывая интересующие командира данные, и, непрерывно доразведывая определённый объект, уточнять получаемые сведения. Задача, далее, состоит в том, чтобы, собирая эти сведения, тщательно их изучать. Нужно умело оценивать, что в них нового, подтверждают ли они прежние выводы, достоверны ли они вообще.
Если разведка ведётся планово, систематически и глубоко, по всем доступным каналам и при этом делаются чёткие выводы, командиры, её возглавляющие, приобретают уверенность в разведывательных материалах, в самих своих действиях. А это имеет особо важное значение. Иной руководитель разведки делает для себя принципом во всем и вся сомневаться. Он выскажет предположение, обосновав его, казалось бы, достоверными данными, и тут же опровергнет, сославшись на то, что на войне, дескать, ничего определенного вообще не существует. В итоге получается не разведка, а гаданье на кофейной гуще, которое свидетельствует о боязни ответственности, отсутствии целеустремлённости и неумении доводить разведку до конца.
Никто не призывает к легковерности. Она - порок не менее злостный, чем гаданье на кофейной гуще. Правильно поступает тот, кто, сомневаясь в достоверности полученных сведений, немедленно организует проверку их, ставя дополнительные задачи разведорганам. Однако, уточнив данные, взвесив их и должным образом оценив, разведчик обязан сделать трезвые и твёрдые выводы, умея за них отвечать. Лишь в этом случае его выводы будут иметь вес, а следовательно, и влияние на идею и ход боя. Здесь нужны смелость прогноза и известный риск, основанный, конечно, на глубоком знании врага, его тактики, а также ряде конкретных данных о нём, эти знания дополняющих. Один начальник разведывательного отделения, всегда сомневавшийся в своих выводах, заслуженно не пользовался полным доверием командира соединения. Между тем, когда это соединение заняло район, в котором до того были немцы, обнаружилось, что дислокация вражеских частей была точно такой, какой она рисовалась начальнику разведывательного отделения. Значит, он умел добыть правильные сведения, но слишком в них сомневался и поэтому не сумел отстоять.
Инициатива и самостоятельность, разумное дерзание нужны разведчикам, как воздух, особенно штабным разведчикам. Разведка хиреет в атмосфере неуверенности и пуще всего боится чрезмерной опеки. Порой начальник штаба не даст начальнику разведки и шагу сделать самостоятельно, а тот, в свою очередь, считает своим долгом лично вести партию разведчиков в ночной поиск. Были примеры, когда поисковые партии опекались сразу тремя штабными инстанциями. Каждый стремился всё заранее определить и предсказать. Естественно, что в такой атмосфере не могла развиваться инициатива.
Штаб должен быть примером широкой разведывательной инициативы. Его долг - воспитывать всех разведчиков соединения в духе самостоятельных действий, ибо это является основой той уверенности, которая позволяет разведчику быть твёрдым в своих выводах, убеждённым в их правоте.
Разумеется, необходимо также, чтобы командиры серьезно взвешивали обоснованные данные разведки и своевременно принимали меры по этим данным. Один командир соединения заслушал доклад начальника разведывательного отделения штаба, из которого явствовало, что встретившийся новый рубеж неприятеля является лишь промежуточным, а не основным. Разведчик настаивал на том, что у противника сил здесь мало и нужно немедленно развивать успех. Командир не придал значения докладу и сделал трёхдневную паузу. Как выяснилось позже, немцы ею немедленно воспользовались, подтянув сюда свежие резервы. Командир явно упустил благоприятную возможность.
Подобных случаев будет тем меньше, чем чётче, культурней работает штаб в области разведки. Борясь с шаблоном, добиваясь широкого применения всех известных способов разведки, творя и изобретая, штабы должны неустанно совершенствовать эту важнейшую отрасль своей работы. Нужно непрерывно изучать боевой опыт. Штабные тренировки, занятия и учения по разведке должны стать частым явлением во всех армиях, дивизиях и частях.
Выше разведывательную культуру штабов!

Газета "Красная звезда" № 137 от 12 июня 1943 г.

 

Капитан П. ОЛЕНДЕР

ОБ ИЗУЧЕНИИ ПРОТИВНИКА

В современной войне исключительное значение приобрела военная техника. Но отсюда не следует, что духовные факторы отошли на второй план. В бою теперь решают стойкость, храбрость, дисциплинированность войск, уверенность их в своей силе и силе своего оружия, непреклонная воля к победе, организаторские способности, настойчивость и инициатива командира. Действие таких, новейших военно-технических средств, как танки, авиация, наряду с их убойной и разрушительной силой, рассчитано и на моральный эффект. Сейчас, как никогда, действенно изречение Клаузевица о том, что "моральные величины на войне занимают самое важное место. Эти моральные силы насквозь пропитывают всю военную стихию".
Военная психология изучает действие духовных факторов в сражении, в бою. Она, естественно, имеет две основные задачи: укрепить дух своих войск и использовать в целях победы слабые стороны психики противника. Изучение и систематизация опыта войн имеет большое значение для изыскания наиболее целесообразных методов, посредством которых могут быть решены эти задачи. Неисчерпаемым кладезем такого опыта является, например, полководческая деятельность Суворова.
Суворов обладал глубоким пониманием природы боя, где непосредственное воздействие оружия должно быть помножено на моральный эффект, производимый им на врага. Отсюда именно проистекает характерная особенность суворовской тактики: бить врага врасплох, удивить его, устрашить, создать панику и разброд в рядах противника. Но для этого надо хорошо знать психологию вражеских войск, её особенности, её слабые стороны. То, что действительно против одних, непригодно против других.
...10 мая 1771 года. Поле боя под Ланцкороной. Противник занимает весьма сильную позицию на крутых склонах высоты, где был построен ланцкоронский замок. Поляки ожидали планомерной осады. И вдруг стремглав несётся конница, сверкают клинки, и сквозь пыль уже видны разгорячённые лица всадников. Один залп, и летящая на окопы казачья лава остановится, ещё один залп - и она будет смята. Но залпа нет. Паника охватывает ряды противника, пехота покидает окопы, бросает оружие, бежит. A её уже настигают русские, рубят, колют. Суворов учёл психологию противника, его впечатлительность и на этом построил план сражения. Слишком впечатлительный неприятель не выдержал стремительного удара конницы, и, хотя поляки хорошо окопались, они потерпели поражение.
Приведенный пример характерен для военного искусства Суворова, которое зиждилось на знании психологии противника. Суворов никогда не действовал одинаково против различных противников. Против турок он применял одни тактические приёмы, против поляков - другие, против французов - третьи. Он всегда выбирал план действия в зависимости от того, кто его противник - пылкий ли Жубер, образованный Моро или посредственный Шерер. Знание психологии врага, его приёмов, его личных качеств позволяли Суворову превращать сильные стороны неприятельской тактики в слабые. Дифференцированное отношение к противнику - вот одно из сильных качеств великого русского полководца, и этому следует у него учиться.
В современной войне знание психологии противника, умение "раскусить" врага имеет не меньшее, а ещё большее значение: От наших командиров требуется отличное знание тактики противника и тех общих её черт, которые обычно свойственны любой немецкой части. Однако мало ограничиваться этим. Дело в том, что индивидуальные особенности командиров в той или иной немецкой части, психологическое состояние её солдат накладывают свой отпечаток на тактические приёмы. И нередко знание именно этого своеобразия тактики врага на данном конкретном участке решает успех наших действии. Ведь это факт, что в двух рядом стоящих немецких дивизиях, полках или даже батальонах эти тактические приёмы в значительной степени выполняются по-разному. Мало знать- номер неприятельской части и фамилию её командира. Необходимо также знание его характера, его излюбленных методов в наступлении и обороне, его взаимоотношений с соседом. Такими качествами врага, как упрямство, бахвальство, честолюбие, можно так же пользоваться в бою, как и тем, что ему не подвезены боеприпасы, нарушена связь. Говорят, что тактические приёмы немцев везде и всюду абсолютно одинаковы. Один командир говорил нам: "Никакой психологией заниматься не надо. Немцы поступают очень просто - сначала самолёты, потом артиллерия и танки. Нет успеха в одном месте, они бьют по другому. Вот и всё". Ясно, что этот командир, несмотря на то, что он долго воюет, не извлёк всех выводов из опыта войны. За всю войну он разглядел только самолёты и танки, а не врага, который управляет ими. Неудивительно, что борется он с этим врагом шаблонно.
Там, где пристально следят за противником, где изучают его и ежедневно пополняют сведения о нём, такого положения быть не может. Против одного нашего соединения в течение некоторого времени действовала 384-я немецкая пехотная дивизия. Наши командиры хорошо изучили излюбленные приёмы и уловки её офицеров и солдат, их сильные и слабые стороны. Это помогло нашим командирам быстро, ещё до поимки контрольного пленного, обнаружить, что знакомые полки заменены новыми. Несмотря на то, что замену частей немцы провели совершенно незаметно, она была разгадана и понята. Действительно, скоро выяснилось, что против соединения стоит уже не 384-я, а 76-я пехотная дивизия. Может быть, это все равно? Была одна, а теперь - другая дивизия. Может быть, достаточно только выяснить её численный состав, вооружение и подготовку? Оказывается, нет. Уже в первые дни наши бойцы убедились, что и тактические приёмы нового противника имеют некоторые особенности. Обе дивизии действовали по одним и тем же воинским уставам и наставлениям, обе имели значительный боевой опыт, но стиль каждой из них был иной. Это чувствовалось по системе огня, по поведению противника во время нашей ночной разведки и т. д.
384-я дивизия обычно вела беспорядочный артиллерийский огонь по путям подвоза, артиллерийским позициям и тылам. 76-я дивизия упорно обрабатывала какой-либо один участок переднего края. Ночью над позициями 384-й дивизии сверкал целый фейерверк ракет, который должен был показать нашим подразделениям, что немцы якобы не спят, в то время как они в действительности спали, и только немногие дежурные ракетчики бодрствовали. В 76-й дивизии этого не было, зато охранение здесь было более бдительным. 384-я дивизия была больше склонна к внешним эффектам, 76-я дивизия - к методическому воздействию на наши боевые порядки. Характерно, что этому в большой степени соответствовали личные качества их командиров - командира 384-й дивизии генерал-майора Габленца и командира 76-й дивизии генерал-майора Роттенбурга.
Габленц любил комфорт и "нормальный образ жизни". Он воевал с завтрака до обеда и с обеда до ужина. Он возил с собой мягкую мебель из Германии, изразцовую печь, комфортабельную ванну, в часы отдыха его будить было нельзя. Эти привычки заимствовали и подчинённые ему офицеры. Изучив эти привычки, наши командиры и бойцы обычно приурочивали атаки именно к тому времени, когда у немцев был положен отдых. Нужно сказать, что дело происходило в сравнительно стабильный период на фронте, когда обе стороны были в обороне. Но вот Габленца сменил Роттенбург, против него было труднее действовать. 76-я дивизия занялась укреплением своего участка, возводила проволочные заграждения, непростреливаемые раньше места стали простреливаться. У Роттенбурга была следующая своеобразная черта. Он любил переделки. Он постоянно менял систему обороны, принятую его предшественником. Свои усилия он сосредоточивал на совершенно новых участках. Здесь вёлся массированный огонь его артиллерии. Здесь чаще рыскали немецкие разведчики.
Это навело на мысль, что старые, наиболее сильные в огневом отношении немецкие позиции теперь ослаблены. Действительно, скоро наша разведка обнаружила, что район, названный условно "Золотой Рог", прикрывается только минными полями. Убедившись в этом, наше командование больше ничем не обнаруживало свою заинтересованность "Золотым Рогом". Наоборот, оно, казалось, целиком копировало Роттенбурга и укреплялось там же, где и он. Вырастет где-то новое проволочное заграждение у немцев - и у нас в этом месте появлялись также проволочные заграждения. Зато, когда наши бойцы пошли в наступление, они пошли именно через "Золотой Рог", предварительно разминировав его. Удар для Роттенбурга был совершенно неожиданным.
В последующие дни завязалась борьба в глубине обороны противника. Здесь в действиях 76-й дивизии также проявились черты, присущие характеру Роттенбурга. Этот генерал, не любящий повторять действия своих предшественников и соседей, слепо придерживался раз принятого решения. Немцы шли в контратаки лишь там, где Роттенбург раньше укреплял свои позиции. Не удавалась одна контратака, они через некоторое время повторяли её в том же месте. Немцы шли в лобовые контратаки и скашивались нашими пулемётами, висли на проволоке, истощали свои силы. На третий день нашего наступления 76-я дивизия настолько растратила себя в лобовых контратаках, что не могла уже больше обороняться без поддержки извне. На помощь к ней была послана уже знакомая нашим частям 384-я дивизия.
Габленц повёл атаку во фланг наступающим подразделениям. Опять фейерверк. Враг развернулся вдалеке от наших позиций и начал вести неприцельный огонь, желая взять на испуг. Спокойствие и уверенность, с какой он был встречен, образумили его. Массированный артиллерийский огонь охладил пыл недостаточно напористого генерала. Характерно, что, зная офицеров и солдат 384-й дивизии, наше командование выставило против них небольшой заслон и не сняло ничего с прежнего направления. Борьбу с Габленцом вела фактически одна артиллерия. Она заставила его остановиться и прекратить атаку. Конечно, если бы был другой противник, не Габленц, а, например, Роттенбург, действовать надо было несколько по-иному. Здесь потребовались бы, очевидно, более активные действия с нашей стороны, возможно, нужно было бы контратаковать врага во фланг.
Знание характера командиров дивизий, ведущих бой с нашим соединением, помогло найти правильные приёмы борьбы с их частями. Несомненно, если бы эти знания были более глубоки и детальны, можно было достигнуть большего. Вообще там, где фронт стабильный, очень нетрудно узнать всё, что нужно, о противнике и использовать слабые стороны его характера. Командир одного нашего полка полковник Беляев путём разведки установил, что в стоящей против него части офицеры собираются на обед вместе и напиваются там до положения риз. Атаку, несмотря на то, что она была запланирована на рассвете, он приурочил к этому времени и добился успеха.
Важно также не только знать характер и привычки противника, но и вводить его в заблуждение, неожиданно меняя свои тактические приёмы. Один из наших командиров все вылазки, разведки, подкоп под вражеские блиндажи и т: д. вёл только в чётные числа. В нечётные числа он иногда бездействовал. Немцы привыкли к странному расписанию русских и в определённые дни ослабляли свою бдительность. Удар по ним был нанесён не по расписанию. Конечно, и неприятель может так поступать, конечно, и он стремится ошарашить нас чем-то новым, неожиданным для нас. Для того чтобы избежать этого, нужна постоянная разведка, непрерывное пополнение сведений о противнике, нужно знать, не применял ли он подобную хитрость раньше. Это позволит избежать ловушки.
Для того чтобы лучше знать противника, нужна прежде всего любознательность. Любой пленный может сообщить десятки бытовых деталей, которые дополнят уже имеющиеся у нас сведения о вражеской части и её командирах. Внимательное изучение тактических приемов неприятеля в предыдущих операциях позволит ясно представить, как он будет действовать. Учитывать, продумывать, пополнять, обобщать имеющиеся сведения о каждой части противника, знать характер действий её офицеров, знать их сильные и слабые стороны должен каждый командир. Это позволит ему бить врага наверняка по самому уязвимому месту.

Газета "Красная звезда" № 8 от 10 января 1943 г.

 

Майор П. МИЛОВАНОВ

КАК УМЕЛАЯ РАЗВЕДКА ПОМОГЛА ВЫИГРАТЬ БОЙ

Боевой опыт многих наших частей даёт массу поучительных примеров, когда бой выигрывался меньшими силами благодаря умелой организации и хорошему обеспечению действий войск. Характерный в этом смысле наступательный бой провела в свое время часть, которой командовал подполковник Щекал.
После прорыва вражеской обороны названная часть продвинулась далеко вперёд. Во второй половине дня она подошла к одной деревне, смяв до этого несколько мелких вражеских групп. Передовой разведывательный отряд приблизился почти к самой окраине селения, но тут был встречен сильным миномётным и автоматическим огнём. Этот огонь был весьма интенсивным, и командир отряда решил, что в деревне находятся довольно внушительные силы немцев. Он попробовал мелкими группами разведчиков обойти деревню с севера и юга, чтобы прощупать прочность обороны на этих направлениях. Однако и здесь разведчики натолкнулись на сильное огневое противодействие, причём заметили, что оборона противника идёт от деревни полукольцом на север и юг.
Командир разведывательного отряда послал подполковнику донесение, в котором докладывал о предполагаемой численности немцев, определяя её в четыре-пять рот. Тов. Щекал выслал к деревне один батальон с задачей - вести непрерывную разведку и наблюдение за противником, выявить расположение его огневых средств. Своё разведывательное подразделение подполковник разбил на три части. Первая и вторая группы направились на автомашинах в глубокую разведку на север и юг, т. е. на открытые фланги, а третья группа должна была захватить "языка" в районе деревни.
Перед сумерками на командный пункт подполковника прибыл связной от северной партии разведчиков, а несколько позже - от южной. Первый доложил, что с северо-запада идёт колонна немцев численностью до полка, которая находится сейчас в восьми километрах от деревни. По данным, полученным от второго связного, в 30 км южнее по берегу речки в этом же направлении движутся 17 средних танков.
Командиру части нетрудно было оценить сложившуюся обстановку. Не было никаких сомнений в том, что пехотный полк немцев следует на усиление гарнизона деревни. Видимо, противник пытается создать здесь мощный узел сопротивления, который смог бы задержать дальнейшее продвижение наших частей. Что касается танковой группы, то вероятное её назначение - контратаковать открытый левый фланг нашей части. Как мы видим, положение было довольно острым. Три батальона, которыми располагал тов. Щекал, вряд ли смогли бы справиться с четырьмя-пятью батальонами и танковой группой противника. Между тем танковая часть, совместно с которой действовал подполковник, пошла значительно севернее в обход большой группировки немцев.
Тов. Щекал решил, что целесообразнее всего отвести свои основные силы на несколько километров назад. Тогда танковая контратака немцев будет направлена на пустое место, а наша артиллерия может расстреливать контратакующие танки фланговым огнём. Однако командир части пока медлил с отдачей приказа. Он с нетерпением ожидал результатов поиска: пленный мог дать ценные сведения. Наконец, явился командир поисковой группы и с горечью доложил, что взять "языка" не удалось. Но зато разведчики принесли некоторые сведения, добытые путём опроса населения. Стало известно о расположении нескольких немецких орудий, миномётов, об общей численности вражеского гарнизона в деревне. В нём было не более 200 солдат.
У подполковника мгновенно созрел другой план действий. Учитывая малочисленность немецкого гарнизона, он решил овладеть деревней раньше подхода вражеских резервов и удержать её до прибытия соседей или подкрепления. Но чтобы бить немцев наверняка, подполковник снова послал разведку с целью добыть контрольного пленного. Теперь вместо одной пошли три поисковых партии. Им надлежало проверить данные о количестве противника в деревне.
Чтобы не терять времени в ожидании результатов разведки, тов. Щекал поставил задачи своим подразделениям и приданным средствам. Ночью, по сигналу командира части, один батальон должен был обойти деревню с юга, отрезать противнику пути отхода в этом направлении и нанести решающий удар в то время, как второй батальон атакует в лоб. Такое решение было продиктовано следующими соображениями. По расчёту времени явствовало, что танки противника подойдут к деревне после полуночи, а если они задержатся из-за темноты, то может быть и к утру. Следовательно, можно было безбоязненно делать глубокий обход с юга. Немецкий гарнизон с минуты на минуту ожидал с этого направления прибытия своих танков и менее всего предполагал, что здесь появятся наши подразделения. Кроме того, такой маневр исключал возможность просачивания солдат гарнизона навстречу подходящим танкам.
Уже стемнело, когда привели контрольного пленного. Это был молодой солдат, охотно давший показания. Оказалось, что в деревне имеются две сильно потрёпанные роты, насчитывающие около 170 человек. Интенсивность огня объясняется плотным насыщением обороны автоматическим оружием. Пленный указал известные ему дома, где расположены огневые точки.
Подполковник Щекал немедленно дал сигнал к действию. Артиллеристы метким огнём подняли на воздух несколько вражеских пулемётных гнёзд, подавили миномёты, и огонь с фронта значительно ослаб. Назначенный батальон скрытно от противника начал обходить деревню с юга. Ё это время колонна немецкой пехоты подошла к деревне примерно на полтора километра. По вызову передовых наблюдателей тяжёлые миномёты дали огонь по голове колонны, а гвардейские миномёты произвели несколько огневых налётов по центру. Огневой налёт был столь массированным и внезапным, что немцы были буквально ошеломлены, и полегло их здесь немало.
Между тем батальон, обходящий деревню, вышел уже к её окраинам. Одним броском бойцы ворвались внутрь населённого пункта. Немцы, занимавшие оборону на противоположной окраине, услышав сзади выстрелы, начали поодиночке отходить на север. Однако ускользнуть удалось лишь немногим. В коротком ночном бою на улицах подразделения атакующей части истребили и взяли в плен более 130 немцев. Потери нашей части составили несколько человек убитыми и ранеными.
За ночь бойцы основательно закрепились в деревне. Были отрыты окопы, приспособлены для обороны дома. На рассвете южнее деревни показались немецкие танки. Танкисты шли с открытыми люками, полагая, очевидно, что деревня занята их гарнизоном. Наши артиллеристы подпустили их на близкое расстояние и открыли губительный огонь. Когда четыре передних машины были подбиты, остальные танки развернулись и полным ходом ушли обратно.
Вскоре соседние части обошли с севера потрёпанный миномётчиками немецкий полк, приводивший себя в порядок и готовившийся к контратаке, нанесли ему внезапный фланговый удар и почти полностью уничтожили.
Этот боевой эпизод со всей очевидностью показывает, насколько важно в процессе боевых действий вести непрерывную разведку всех видов. Бой части, которой командовал подполковник Щекал, поучителен в том отношении, что настойчивая разведка в ходе его помогла командиру части принять травильное решение и добиться победы меньшими силами.

Газета "Красная звезда" № 132 от 6 июня 1943 г.

 

Гвардии подполковник А. ЩЕКАЛ

ВНЕЗАПНЫЙ ВЫХОД В ТЫЛ ВРАГА

В период .преследования отступающего противника пехоте нередко приходится самостоятельно пробивать себе дорогу вперёд. И это закономерно. Насытить наступающие войска повсюду достаточно мощными танковыми группами невозможно. С другой стороны, пехотные подразделения и части, действующие совместно с танками, нередко отрываются от них. Можно умышленно задержать танки, но это тактически невыгодно. Задача танков - дробить основные группировки врага, а пехота должна окончательно добивать их.
Как показала практика, подобные действия пехоты требуют настойчивой и непрерывной разведки, ибо они сопряжены с большими трудностями. Противник отчаянно сопротивляясь, ищет выхода из создавшегося положения. К месту боёв подходят с флангов и с тыла новые подразделения противника. Если наступающая часть слабо ведёт разведку, то она сама может оказаться в кольце, и численный перевес перейдёт на сторону врага.
На одном участке фронта в своё время создалось такое положение. Отходящие части противника прочно оседлали две параллельных дороги, создав на широком фронте довольно прочную и гибкую оборону. Наш стрелковый батальон, двигавшийся вперед без разведки, с одним охранением, внезапно был встречен сильным огнём немецких автоматов и пулемётов и залёг. Дважды командир батальона, ещё не зная сил врага, пытался действовать напролом и оба раза терпел неудачу. В этот момент подошёл второй стрелковый батальон и, один из соседних стрелковых полков. Командиры их, не разобравшись в обстановке, предприняли совместную атаку, но тоже безуспешно, поскольку противник отлично наблюдал их маневр.
К ночи наступавшие пехотные подразделения, измотанные тяжёлым маршем и атаками, отошли на исходные позиции. На рассвете старшие командиры, опять не произведя разведки, приняли решение совместно ударить вдоль дороги. И снова их действия не увенчались успехом. Настойчивые попытки наступающих пробиться именно здесь заставили немцев сосредоточить на этом направлении довольно крупные силы. Бой принимал затяжной характер и грозил измотать наступающих, прежде чем они прорвут немецкую оборону.
Других параллельных дорог, по которым можно было бы двигаться дальше, поблизости не было. И вот это, на первый взгляд невыгодное, обстоятельство навело командиров пехотных подразделений на верную мысль: нащупать слабое место в немецких боевых порядках по бокам дорог или между ними. Трезво оценив характер местности, они решили действовать ночью. С наступлением сумерек была выслана разведка в трёх направлениях. Два из них, по сторонам дорог, казались наиболее вероятными для будущего движения, а третье, между дорогами, было сомнительным.
Через несколько часов разведывательные группы возвратились с ценными данными. Они просмотрели глубину немецкой обороны, выявили места, слабо охраняемые противником и удобные для движения по целине как пехоты, так и гужевого транспорта. В противовес первоначальному предположению оказалось, что двигаться по сторонам дорог менее удобно. Противник бдительно охранял фланги, и обилие оврагов делало местность пригодной лишь для передвижения пехоты. Наоборот, пространство между дорогами, где была ровная, открытая местность, немцы охраняли намного слабее.
Окопов с постоянными огневыми точками здесь не было. Лишь днем сюда высылались автоматчики, а на ночь и они отводились к ближайшим селениям.
На основе этих данных был разработан план действий. Примерно в полночь, приняв все меры звуковой и световой маскировки, пехотинцы вместе с обозами и артиллерией на конной тяге тронулись по избранному маршруту. К рассвету колонна прошла более 15 км и очутилась на главной магистрали немцев в их тылу. Немцы обнаружили свою ошибку, когда в эти своеобразные ворота проходили уже последние подводы и подразделения автоматчиков. Противник попытался было атаковать их с флангов, но своевременно выставленные огневые заслоны по сторонам колонного пути пресекли намерения немцев в самом зародыше.
В итоге вновь завязавшегося боя гитлеровцы потеряли свыше 400 солдат и офицеров только убитыми, много орудий, пулемётов и автоматов. Их группировка была рассеяна и частично попала в плен.
Анализ этого почти двухсуточного боя позволяет сделать ряд выводов, касающихся разведки. Как видно из описания, первые неудачи целиком зависели от того, что командир стрелкового батальона не имел ясного представления об обороне противника. Недооценив способность противника к сопротивлению, командир батальона продолжал лезть напролом.
С подходом новых подразделений перевес в силах был явно на стороне наступающих, и весь вопрос был в целесообразном использовании этих сил. Наступающие повторили прежний ход и снова проиграли несколько лобовых атак. Зато, когда они произвели разведку обороны противника, то быстро нашли правильное решение. Отсюда вывод: как бы ни был противник деморализован предыдущими ударами, никогда не следует забывать о разведке. Каждый шаг отходящего противника, любое его движение должно фиксироваться.
Некоторые командиры, сломив сопротивление врага на основном рубеже обороны, преследуют его колоннами, совершенно не зная, где располагаются остатки разбитой вражеской группировки, что они намереваются предпринять. Даже зимой довольно сильные подразделения немцев, подчас с артиллерией и танками, располагались вблизи основных дорог и, случалось, наносили удары нашим колоннам. Только методическое прочёсывание силами разведчиков всей полосы, прилегающей к большакам и шоссейным дорогам, позволит совершенно исключить налёты из засад.
Разведка явится также профилактическим средством против неожиданных ударов противника с рокадных направлений. Кстати, рокадным путям в ходе преследования надо уделять самое пристальное внимание. Именно отсюда наиболее часто появляются подразделения врага, вырвавшиеся из соседних блокированных районов. Дело здесь не только в том, что следует выслать на рокады надёжные заслоны. Надо всегда знать, какой силы нужен заслон и нужна ли вообще в том или ином случае такая мера. Этот; вопрос также решается только с помощью разведки.
Однажды стало известно, что немцы концентрируют крупные силы неподалеку от тракта, по которому двигалась наша часть. Когда часть поравнялась с селением, группа разведчиков под командованием старшего лейтенанта Суханова, пользуясь особенностями местности, скрытно подобралась на рассвете к селению, дерзко ворвалась в него и, перебив до полусотни вражеских солдат, захватила много пленных. После их опроса выяснилось, что в окрестностях уже нет крупных вражеских сил, а одни только разрозненные, деморализованные группы. В итоге разведки боем часть выслала на эту рокаду небольшой заслон, сохранив остальные силы для удара по внезапно встретившейся свежей немецкой части.
Как подтвердила практика, в этот период боёв целесообразно вести разведку мелкими группами. Они вполне справляются даже с очень ответственными задачами, причём такая организация дела позволяет обследовать много направлений и полнее собирать сведения об изменениях в обстановке.

Газета "Красная звезда" № 127 от 1 июня 1943 г.

 

Капитан П. ОЛЕНДЕР

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ ЗАСАДА

Наша линия обороны на одном участке фронта тянулась на большом протяжении вдоль реки, отделявшей стоящую здесь часть от противника. Именно тут имелось меньше всего данных о его силах и средствах. Лётчики видели в глубине немецких позиций танки, наблюдатели обнаружили сосредоточение артиллерии. Но какие это части, сколько их, что они собираются делать, - никто не мог установить.
Несколько раз наши бойцы пытались произвести поиск и захватить "языка". Они переплывали реку, выбирались на берег, но здесь сильный огонь останавливал их. Иногда немцы открывали огонь ещё тогда, когда лодка с нашими бойцами находилась посредине реки. Только один раз бойцам удалось беспрепятственно пройти в глубь прибрежной полосы на участке, покрытом зарослями камыша и опоясанном вязким болотом.
Бойцы прошли вдоль болота, не встретив ни одного вражеского солдата. Тогда они решили зайти ещё глубже в тыл немцам по болоту. Вот они уже у цели, но в это время начал строчить пулемёт, засверкали ракеты, и поиск опять закончился безрезультатно. Оказалось, что немцы зорко охраняют свои позиции как с фронта, так и с фланга.
Длительное наблюдение за противником позволило обнаружить, что он концентрирует все свои силы на переднем крае. В ближайшем селе, находящемся всего в двух-трёх километрах от берега, немцев не было. Только один раз в день, в 12 часов, сюда подъезжала одна или несколько машин. Как видно, немцы отбирали у населения продовольствие. Примерно к двум часам дня они возвращались обратно в свои землянки и окопы. В этом селе и решено было устроить засаду для захвата пленного.
Задача была, на первый взгляд, не такой уж сложной. Пользуясь никем не охраняемым болотом, можно было как будто послать в село группу бойцов, и они сделали бы то, что нужно. Но ведь немцы приезжали сюда большим вооружённым отрядом. Кроме того, их позиции частично проходили в непосредственной близости к населённому пункту. Следовательно, нельзя было рассчитывать, что дерзкий захват "языка" среди бела дня в тылу противника удастся без всякого обеспечения. Боевая работа засады, как и всякий другой вид боя, требует чёткой организации и продуманного взаимодействия.
Командир отряда старший лейтенант Солод решил разделить своих людей на три группы - одну захватывающую и две обеспечивающие. Данные авиаразведки показывали, что в лощине за селом у противника имеются танки, и тов. Солод решил усилить одну обеспечивающую группу тремя противотанковыми ружьями. Он посадил на самом возвышенном месте нашего берега наблюдателей, которые должны были сообщать ему обо всём, что происходит на стороне противника, и чего он сам не сумел бы увидеть. Связь с наблюдателями осуществлялась по радио. Точно так же имелась договорённость между разведчиками и артиллеристами, которые в случае необходимости должны были прикрыть отряд огнём.
Где надо переправляться, отряду было ясно. Оставалось выбрать удобное время для переправы и проникновения в село. Старший лейтенант решил, что лучше всего сделать это на рассвете. Ночью немцы ожидают нашу разведку. Безусловно, они будут следить и за болотом, где один раз уже производилась попытка поиска. А на рассвете, судя по сообщениям наших наблюдателей, бдительность противника ослабевает. Значит, это наиболее удачное время для операции.
Солнце только всходило, когда к зарослям камыша пристали три лодки. Три бойца сразу направились в село. Вскоре от них пришло донесение, что немцев там нет. После этого в село втянулся весь отряд. Его боевой порядок был построен следующим образом. В рощице на окраине села, у дороги, по которой обычно проезжали немецкие машины, засела захватывающая группа во главе с лейтенантом Дьяченко. Противотанковые ружья расположились у другой дороги, ведущей в лощину, где находились немецкие танки. Вторая обеспечивающая группа, усиленная пулемётами, прикрывала отход захватывающей и контролировала дорожку к болоту, чтобы немцы не смогли отрезать наших бойцов. Старший лейтенант Солод имел при себе двух радистов, одного автоматчика, а также связных от всех групп. Теперь всё было готово к встрече врага. Оставалось дожидаться его.
Время шло. Было ясно: немцы не заметили, как наши бойцы переправились через реку, и даже не контролируют болото отдельными патрулями. Отряд мог спокойно выполнять свою задачу.
Около 12 часов возле села появился крытый немецкий грузовик. Когда он въехал в рощицу, захватывающая группа по команде лейтенанта Дьяченко внезапно открыла огонь. Одновременно в машину полетели гранаты. Противник был захвачен врасплох. Большинство немцев бойцы перебили, одного унтер-офицера, выскочившего из машины, схватил красноармеец Шевченко, двоим удалось сбежать. Ещё несколько минут ушло на то, чтобы обыскать грузовик и убитых, забрать все имеющиеся у них документы. Закончив своё дело, захватывающая группа стала отходить к реке.
Как будто была полная удача. Но сбежавшие два немца, очевидно, сообщили о нашей засаде своим танкистам. По дороге из лощины двинулись к селу три немецких танка. Чтобы дать возможность отряду отойти, расчёты противотанковых ружей приняли удар на себя. Они спокойно подпустили к себе танки и подбили один из них. Два остальных танка, на которых находился десант, продолжали идти прямо на бронебойщиков. Теперь захватывающая группа уже находилась у реки. Бронебойщикам незачем было задерживаться, и старший лейтенант Солод приказал им отходить по рощице к болоту. Танки обошли рощицу и почти в одно время с бронебойщиками вышли к зарослям камыша. Но здесь они уже были бессильны: болото не позволяло им двигаться дальше.
Началась борьба с немецкими десантниками, которые попытались было сунуться в камыш. Теперь вступили в действие пулемёты второй обеспечивающей группы. Решив, видимо, что в болоте всё равно ничего не сделаешь, немцы отошли. Только танки, стоя у кромки зарослей, вели беспорядочный огонь, не давший никакого эффекта, потому что танкисты ничего не видели перед собой. Наши бойцы подошли к лодкам. Старший лейтенант Солод, сообщавший по радио все подробности боя, передал последнее указание артиллеристам - прикрыть с флангов переправу бойцов на свой берег.
Благодаря чёткому обеспечению и продуманной организации действий засада отлично выполнила свою задачу и не потеряла ни одного человека. Остановимся коротко на некоторых деталях, обеспечивших успех отряда. Расчеты противотанковых ружей не поленились оборудовать свои позиции так же, как в обычном оборонительном бою. Вторая обеспечивающая группа частично разместилась на деревьях, что позволило ей внезапно открыть огонь по врагу сверху и забросать его гранатами. Само собой разумеется, что все бойцы хорошо маскировались и постоянно вели наблюдение, которое во многом дополнило показания контрольного пленного.
В тот же день, сопоставив сведения, полученные от пленного, с данными авиаразведки, соседей и с записями в журналах наблюдения, начальник отряда сумел доложить командиру части, каковы силы и намерения врага. Уже одно это окупило потраченные усилия и время на организацию засады.

Газета "Красная звезда" № 121 от 25 мая 1943 г.

 

РАЗВЕДКА, ДОВЕДЕННАЯ ДО КОНЦА

Группа разведчиков N части под руководством командира взвода лейтенанта Агапова совершила ночной поиск и захватила в плен немецкого обер-ефрейтора из пулемётного гнезда. Подробности этого ночного поиска представляют немалый интерес, потому что "язык" был взят на наиболее трудном и важном участке обороны противника.
Поиск был тщательно подготовлен. Каждый его участник точно знал свою задачу. Ночь выдалась тихая и лунная, что заставило сократить до минимума состав поисковой партии. Группой захвата непосредственно руководил лейтенант Агапов. Эта группа состояла из пяти человек. Обязанности в ней были распределены до мельчайших деталей: один боец находится на бруствере и ведёт наблюдение, двое спускаются в траншею, двое других прикрывают действия своих товарищей.
В группу разграждения, уменьшенную до четырёх человек, входили два сапёра и два разведчика, прикрывавшие действие сапёр. Группу обеспечения действий всей поисковой партии составляли пять автоматчиков. Кроме того, боевая работа разведчиков прикрывалась пулемётным огнём. Наши пулемёты заранее были наведены на пулемётные точки противника. Были установлены ограничители, указывающие, куда нельзя стрелять, чтобы не помешать действиям своих разведчиков.
После такой подготовки разведчики с наступлением сумерек начали преодолевать нейтральную зону. Пересечённая местность, покрытая мелким кустарником, позволила им скрытно подползти к переднему краю обороны противника на 80-100 м.
К часу ночи сапёры, перерезали проволоку, открыв путь к немецким траншеям. Работу сапёр облегчила наступившая темнота, а также начавший накрапывать дождь. Вскоре группа захвата проникла в траншеи и через несколько минут столкнулась с немцами возле пулемётного гнезда. Три немца были сражены короткими очередями автоматов, а один, исполнявший обязанности первого номера тяжёлого пулемёта, пытался спрятаться у стенки траншеи. Его-то разведчики и захватили в плен.
Встревоженный противник открыл стрельбу, но было уже поздно. Все наши разведчики вместе с "языком" благополучно добрались до своих позиций.
В то время, как здесь проводился ночной поиск, на соседнем участке наша разведка обнаружила, что немцы построили блиндаж на одной высотке, расположенной в нейтральной зоне. Очевидно, противник предполагал в эту ночь занять новый блиндаж, но разведчики опередили немцев. Они без боя овладели высоткой, значительно приблизив таким образом наши позиции к переднему краю обороны противника. За ночь этот блиндаж, в котором оказалось 49 мотков колючей проволоки, был соединён ходами сообщения с нашим передним краем.

Газета "Красная звезда" № 118 от 21 мая 1943 г.

 

Майор Н. ПРОКОФЬЕВ

РАЗВЕДКА, НЕ ДОВЕДЕННАЯ ДО КОНЦА

После многодневных ожесточённых боев части N соединения oвыбили немцев из ряда опорных пунктов, сбросили их с высот на равнину и продолжали продвигаться вперёд. Отступающий противник оказывал упорное сопротивление. Стремясь вывести свои потрёпанные полки из-под фланговых ударов и выиграть время, чтобы закрепиться на следующем рубеже, гитлеровцы вели сдерживающие бои. Перед наступающими подразделениями N части стояла задача - стремительными ударами во фланг и тыл разгромить группу немецких частей, обнаруженную накануне авиаразведкой в районе одного селения.
Впереди N части действовала разведывательная рота под командованием старшего лейтенанта Зайцева. Чтобы разведчики сумели с боем проникнуть за вторую линию немецкой обороны и выявить наиболее уязвимые места в системе вражеских укреплений, роту усилили станковыми пулемётами, миномётами, противотанковыми орудиями и ружьями. Старший лейтенант получил также в своё распоряжение сапёр, вместе с ним пошли в разведку артиллеристы.
Примерно с километр разведчики продвигались равниной через мелколесье, не встречая на своём пути особых помех. Было обнаружено небольшое минное поле, и сапёры разминировали его. На правом фланге боковой дозор завязал было перестрелку с притаившимися в зарослях немецкими автоматчиками, но те, выпустив несколько очередей, скрылись.
В полдень разведывательная рота приблизилась к селению. Её дозоры, соблюдая меры маскировки, стали осторожно подбираться к сараям, находившимся за околицей. Всё же противник обнаружил разведчиков, и дозоры были обстреляны автоматическим огнём с фронта и с флангов. Немецкие пулемётчики и автоматчики вели огонь из фруктового сада, из окраинной хаты и из лощинки, пересекавшей дорогу у самого въезда в селение.
Дозоры залегли и сообщили командиру роты об обнаруживших себя немецких огневых точках. Старший лейтенант Зайцев тут же донёс начальнику, выславшему разведку, что рота достигла населённого пункта, по восточной окраине которого проходит передний край немецкой обороны. "Продолжаю вести разведку", - закончит донесение старший лейтенант.
- Будем огнём выявлять огневую систему немецких укреплений, - предупредил тов. Зайцев разведчиков. Он приказал выдвинуть находившиеся в ядре станковые пулемёты, миномёты, противотанковые орудия и ружья на линию передовых дозоров. Через четверть часа вся разведывательная рота со средствами усиления развернулась в цепь и открыла стрельбу по огневым точкам, выявленным дозорами, и по другим местам, где, по предположению командира, могли быть вражеские очаги сопротивления.
Завязалась перестрелка. Немцы отвечали. Они стреляли с разных направлений, но с перерывами, причём одновременно вело огонь не более двух пулемётов и десятка автоматов. Так продолжалось около часа. Командир старательно заносил на схему "переднего края немецкой обороны" группы стрелков и автоматчиков, пулемётные точки, принимая каждую вспышку пулемётной очереди за новый огневой очаг противника.
Неожиданно стрельба на вражеском рубеже умолкла. Командир роты выждал ещё минут десять и затем приказал дозорным продвигаться в глубь селения. Разведчики пошли и обнаружили пустые окопы, блиндажи. Никакого "переднего края вражеской обороны", огневую систему которого так долго уточнял Зайцев, здесь не было.
Озадаченный таким оборотом дела, командир приказал дозорам и ядру ускорить продвижение. Вскоре селение осталось позади, а ещё через полчаса разведчики столкнулись с новой неожиданностью. С небольших поросших лесом высоток противник обстрелял и дозоры и ядро разведывательной роты. На этот раз с вражеских рубежей вели огонь не только одиночные ружья и пулемёты, но и миномёты:
Как выяснилось позднее, на высотках находился действительный передний край немецкой обороны. А на восточной окраине селения рота столкнулась лишь с небольшой группой немцев, прикрывавшей отход своих частей.
Медлительность, неповоротливость - вот что в первую очередь мешало роте разведчиков успешно выполнить поставленную перед ней задачу. Разведка, не доведенная до конца, привела к потере дорогого времени и усложнила дальнейшие действия наступающих. N части пришлось в течение нескольких дней штурмовать укреплённые вражеские позиции, на которые немцы сумели отойти, воспользовавшись пассивностью нашей разведки.
Командир разведывательной роты допустил грубую ошибку в тот момент, когда он развернул свою роту в линию и начал огнём выявлять огневую систему немецкой обороны. Сделав это, он обрёк роту на бесполезное топтание на месте, а такая пассивность разведки в обстановке, когда нет точных, проверенных данных о противнике, всегда приводит к нежелательным последствиям.
Беда заключалась в том, что разведка велась без учёта конкретной обстановки, и командир роты упускал из виду характер, который носили боевые действия на участке наступающей части. Чтобы по-настоящему помочь своим наступающим войскам, нужно было искусным манёвром проникнуть в глубь вражеского расположения и, кроме того, немедленно уточнять каждое явление, происходящее на поле боя. Между тем старший лейтенант, вместо тщательного изучения поля боя, лишь констатировал события, не утруждая себя проверкой их. В результате маленькое прикрытие противника превратилось в его глазах в целый оборонительный рубеж.
Рота имела достаточно сил и средств, чтобы всесторонне и досконально разведать населённый пункт, но1 эти силы и средства не были использованы. На протяжении часа перестрелки, возникшей на восточной окраине селения, ни один взвод, ни один дозор не сделал попытки проникнуть в глубь населённого пункта и проверить, какие это пулемёты и автоматы ведут огонь. А скрытых подступов к селению было немало. Стоило только каким-нибудь двум отделениям проникнуть за околицу в сады - и "передний край" получил бы совсем другое освещение. Тогда разведка дала бы штабу не предположительные, а точные данные о противнике.
Бесспорно, что действовать по шаблону, ограничиваясь наблюдением и перестрелкой, несравненно легче, чем изыскивать различные способы и приёмы, позволяющие, где надо боем, а где хитрым маневром, уточнить силы и намерения противника. Но позже за подобную незавершенную разведку приходится расплачиваться наступающим войскам.

Газета "Красная звезда" № 139 от 15 нюня 1943 г.

 

Капитан П. ДОНСКОЙ

К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ШАБЛОН В ОРГАНИЗАЦИИ ПОИСКА

Донесение о ночном поиске выглядело так: "Убито до пятнадцати солдат и офицеров, подавлены две огневые точки противника, захвачен один телефонный аппарат". Командир разведывательного взвода был доволен этим результатом. Он ещё раз прочитал донесение и подписался: лейтенант Кученко.
Иначе восприняли это донесение в штабе части. Кученко вызвали и сделали ему серьёзное внушение. Разведка должна была достать "языка" и выяснить, какими силами располагает противник на этом участке, какова система его огня. Никакая удаль, никакие успехи не оправдывают поиск, если не добыты эти сведения. Лейтенант оправдывался тем, что слишком рано был замечен противником, и поэтому разведка ничего не могла сделать. Он говорил, что понял свою ошибку и завтра обязательно приведёт "языка". Однако на другой день повторилось то же самое, взвод был встречен огнём, блеснули ракеты, освещая перебегавших бойцов, - и поиск результата не дал. Опять Кученко был вызван в штаб, опять его поругали и отложили дело на завтра.
Почему же лейтенант не добился успеха? Только ли он виновен в этом?
Поиск вёлся на узком участке, никто не отвлекал противника в другом месте. Он начался в обычное, уже установившееся здесь для этого время - в два-три часа ночи. Все это было слишком явно для немцев. Кроме того, разведчики ничего не знали о привычках врага, находящегося перед ними, о быте его, обо всём том, что могло им помочь выполнить задачу. Проводимое днём наблюдение было поверхностным. Удалось установить только неминированные пути подхода к переднему краю вражеской обороны, но ведь этого слишком мало. Старший начальник, понадеявшись, что разведывательный взвод сумеет сам добиться поставленной цели, не предпринял в это время активных действий на другом фланге, не видоизменил способа разведки.
Некоторые считают это незначительной неудачей. Это, мол, не проигранный бой: нет "языка" сегодня - будет завтра или через два дня. Между тем, подчас это больше чем проигрыш боя. Противник может безнаказанно перегруппироваться, организовать удар в том или другом месте, увезти или подвезти новые подразделения. Часть, оставшаяся без "языка", действует вслепую.
Можно, конечно, сказать, что разведка не ограничивается одной поимкой "языка". Имеется много других способов, посредством' которых можно определить, что делает враг. Однако только наземная разведка даёт о нём наиболее достоверные и полные сведения. Командир любой части может и должен ежедневно иметь свежих контрольных пленных. День без "языка" - происшествие. Если так случилась, на следующий день должны быть приняты чрезвычайные меры: изменены способы разведки, время её, направление, силы.
Успех поиска зависит от его внезапности. Это и есть самое трудное в организации поиска. В самом деле, можно добиться неожиданности действий раз или два, но как этого достигать ежедневно? Скептики считают такую задачу неразрешимой, Между тем достаточно внимательно присмотреться к привычкам и повадкам врага, наладить беспрерывное наблюдение, не пропуская ни одного его шага, и можно будет каждый раз находить новые способы действий, ошеломляющие врага.
Командир разведывательного взвода младший лейтенант Радченко обратил внимание на небольшую деталь: по вечерам немецкие сапёры отрывали впереди своих траншей окопы. Работать они начинали сейчас же после ужина. Радченко повёл своих разведчиков к вражеским траншеям за несколько минут до прихода сапёр. Немцы приняли наших бойцов за своих и подпустили их к траншее. Тотчас же здесь начали рваться гранаты. Унтер-офицер, пытавшийся сопротивляться, был повален ударом приклада и унесён. В суматохе боя противник открыл огонь по своим, а наша разведка благополучно отошла. На следующий день поиск был организован иначе и в другое время. В ход пошли ракеты, была устроена демонстрация на одном фланге, в то время как к другому бесшумно подползали наши бойцы.
Расчёт, основанный на знании привычек противника, обеспечивает успех разведки. Конечно, в этом деле требуется не только инициатива командиров подразделений, но и твёрдая организаторская рука штаба. Ни одна разведывательная группа не сумеет ежедневно производить поиски без помощи других подразделений, без замены. Эту замену надо, организовать заранее, т.е. предоставить намеченным группам время для наблюдения и подготовки к поиску. Нужно следить за тем, чтобы поиски проводились по-разному: сегодня - засада, завтра - разведка боем, послезавтра - молниеносный набег, рассчитанный на то, что в этом месте противник примет наших бойцов за своих, и т. д.
Поиск даёт возможность разведчикам своими глазами раскрыть систему огня противника, местонахождение минных полей и т. д. Чтобы добиться этого, надо соответствующим образом строить план разведки. Вызвать огонь всех средств противника можно лишь в том случае, когда и с нашей стороны введены в бой и пулемёты, и миномёты, и артиллерия. Время от времени это делать необходимо, наряжая в поиск такие подразделения, как усиленная рота. Такой способ ведения поиска, во-первых, будет неожиданностью для врага, а, во-вторых, командир сумеет лично проверить, правдивы ли показания пленных. Ясно, что подобные поиски нужно планировать заранее и делать это обязан штаб.
Всякому поиску, как сказано выше, должно предшествовать тщательное наблюдение за противником. Наблюдение - обязанность не только разведчиков, но и всех подразделений. Нельзя сказать, что наши бойцы плохо наблюдают. Однако сплошь и рядом замеченное не фиксируется, не собирается, не изучается в одном месте. Журнал наблюдения - это не канцелярская выдумка. Он крайне необходим для того, чтобы разведка выполнила свою задачу. А ведь в некоторых подразделениях он совсем заброшен, по целым неделям в нем не бывает ни единой записи. Журналы наблюдения нужно вести в каждой роте и обо всём наиболее ценном немедленно доводить до сведения начальника разведки части. Тогда у него будет правильная картина состояния противника, и это позволит штабу лучше организовывать разведку.

Газета "Красная звезда" № 82 от 16 марта 1943 г.

 

Майор И. ПРЕЖЕНЦОВ

ДОПРОС ПЛЕННЫХ, СБОР ТРОФЕЕВ И ДОКУМЕНТОВ, ИХ ИЗУЧЕНИЕ И ПЕРЕСЫЛКА

Пленный является важнейшим источником сведений о противнике. Самый факт захвата пленных, как правило; свидетельствует о нахождении определённой части- противника в данном районе. Захват рядовых пленных на различных участках даёт возможность установить численность, состав и группировку войск противника на этих участках и даже на всём фронте. При умелой обработке пленных, тщательном изучении отобранных у них документов и других материалов можно получить ценные и достоверные сведения о силе, составе, группировке, боеспособности и намерениях противника, о его вооружении и политико-моральном состоянии, что в значительной мере облегчает командованию общую ориентировку и оценку обстановки для принятия целесообразного решения. Поэтому войсковые штабы и разведывательные органы должны постоянно стремиться к захвату контрольных пленных, сбору документов и трофеев на поле боя. Самое ценное при захвате пленных и приеме перебежчиков заключается в том, что от них можно получить подробные и достоверные сведения, необходимые не только для штабов войсковых частей и соединений, но и для штабов армий и фронтов. Поэтому важно, чтобы штабы и разведывательные органы быстрее обрабатывали пленных в пределах интересующих их вопросов и незамедлительно отправляли их и отобранные документы в вышестоящие штабы для дальнейшего подробного допроса и изучения. Задержка пленных и отобранных документов в низших штабах категорически запрещается. Пленные и перебежчики, на выбор или все, в зависимости от обстановки, в процессе пропуска их через штабы и разведывательные органы должны подвергаться не только допросу, но и изучению. Наряду с результатом допроса разведывательные органы обязаны докладывать в вышестоящие штабы о пленных, от которых можно будет получить особо ценные сведения, а также о тех, которые вызывают подозрение в неправдивости или в принадлежности к агентуре врага. Охране и быстрой доставке этой категории пленных в высший штаб необходимо уделить особое внимание.

Организация сбора пленных и перебежчиков

В современном бою, особенно в маневренных условиях войны, количество пленных может быть велико. Отсутствие заблаговременной подготовки к приёму и сбору пленных и к их обработке может привести к тому, что значительная часть ценных сведений останется невскрытой и, следовательно, неиспользованной. Поэтому штабы и разведывательные органы всех степеней обязаны до начала боевых действий быть готовыми к приёму пленных от нижестоящих подразделений и штабов, к их целеустремлённому допросу и быстрому направлению в высшие штабы.
Подготовительные работы к сбору пленных и перебежчиков заключаются в следующем:

а) в организации пунктов сбора пленных и перебежчиков;
б) в предварительной подготовке лиц для производства допроса пленных и перебежчиков;
в) в подготовке эвакуации пленных и их конвоирования.

Начальники штабов (начиная от полка и выше) обязаны до начала боевых действий организовать пункты сбора пленных и их охрану. На этих пунктах организуется приём пленных, их группировка, охрана, допрос и дальнейшая эвакуация. Непосредственно (до штаба армии исключительно) сбор пленных организует начальник разведывательного отдела, используя коменданта штаба и комендантские подразделения.
Лица, производящие допрос, должны удовлетворять следующим требованиям:

а) обладать опытом следственной работы; уметь распознать врага и определить, когда пленный или перебежчик дает правдивые показания, а когда он лжёт;
б) знать тактику, организацию и вооружение армии противника, а также оперативно-тактическую обстановку на фронте;
в) знать боевые порядки противника;
г) иметь достаточное представление о политико-моральном состоянии армии противника;
д) владеть языком врага.

Предварительная общая подготовка лиц для производства допроса заключается в уяснении обстановки на фронте расположения противника и данных о нумерации частей соединения противника.
Захваченных пленных немедленно обезоруживают и обыскивают. У них отбирают документы и личную переписку. Обыск и отбор документов, производятся тотчас же по захвате пленных. Запрещается отбирать или заменять у пленных обмундирование, бельё, обувь и туалетные принадлежности, кроме бритв. Обыск пленных производится в подразделениях, захвативших пленных, бойцами без винтовок под прикрытием вооружённых бойцов. Во время обыска пленные держат руки вверх. При ведении огня со стороны противника обыск и группировка пленных производятся в укрытых местах (оврагах, окопах, щелях и т. п.).
После обыска рядовых отделяют от офицеров и унтер-офицеров и подвергают допросу. Все документы и вещи, отобранные у пленных, после беглого ознакомления доставляются вместе с данными опроса в вышестоящий штаб с указанием - где, когда и при каких обстоятельствах захвачены пленные. Важнейшие сведения, полученные в результате изучения отобранных документов, передаются в штаб немедленно.

Допрос пленных

Полнота и ценность показании, пленных и перебежчиков зависят от искусства допрашивающего липа и знания им техники допроса. Цель допроса и изучения пленных и перебежчиков заключается в сборе сведении о противнике, необходимых командованию для изучения боевой обстановки и руководства боевой деятельностью войск , и в выявлении пленных, пригодных для специального использования разведывательными и политическими органами.
Перед началом допроса допрашивающий обязан:

а) уяснить задачу своей части (соединения) и вытекающие отсюда задачи по разведке в целом; в частности, при допросе пленных необходимо учитывать и задачи, указанные в плане разведки;
б) тщательно изучить имеющиеся данные о противнике;
в) подготовить карту, желательно того образца, которым пользуется противник.

После прибытия пленных на сборные пункты допрашивающий должен:

а) принять следственные материалы и документы, отобранные у пленных;
б) быстро ориентироваться в обстановке, в которой произошёл захват пленных, и выявить их моральное состояние;
в) бегло ознакомиться с захваченными документами;
г) уточнить перечень вопросов для допроса;
д) сообщить в высшие штабы данные о количестве пленных, времени и месте их захвата, о наименовании части и соединения, к которым принадлежат пленные, с указанием, сколько пленных от какой части взято (по группам: офицеров, унтер-офицеров, рядовых).

При большом количестве прибывших пленных допрашивающий отбирает несколько человек, которые, по его мнению, могут дать сведения, необходимые командованию, а остальных приказывает направить в вышестоящий штаб.
С целью получения соответствующих сведений и выявления возможности их специального использования пленных можно подразделить на три категории: а) офицерский состав; б) унтер-офицерский состав; в) рядовые.
Перебежчиков объединяют в отдельную группу и содержат отдельно от пленных.
Допрос производится с учётом принадлежности пленного к той или иной категории. Пленные офицеры являются ценнейшим источником сведений о противнике. Однако получение сведений от офицеров затруднительно, и поэтому, как правило, первым звеном подробного допроса офицеров должен быть штаб дивизии. Для допроса в низших штабах следует задерживать только тех офицеров, которые дают сведения добровольно. Пленные первых двух категорий (офицеры и унтер-офицеры) могут попытаться ввести допрашивающего в заблуждение ложными показаниями. Таких пленных следует изолировать, организовать охрану их особым порядком и направить в высший штаб. Пленные, относящиеся к третьей категории - рядовые, - должны изучаться в период эвакуации их с фронта в тыл с целью выявления тех, которые после соответствующей обработки будут давать ценные и достоверные сведения. Эта группа пленных обычно мало осведомлена в вопросах, интересующих высшие штабы. Важно обеспечить изоляцию третьей группы пленных от группы офицеров и тем самым исключить возможное влияние их на солдат.
Перебежчики, сдавшиеся добровольно, являются наиболее доступным источником сведений. По степени осведомлённости они мало чем отличаются от пленных третьей категории и поэтому должны быть допрошены в общевойсковом штабе части (соединения).
Перебежчики офицерского состава после самого необходимого допроса должны быть, немедленно направлены в высшие штабы. Следует иметь в виду, что под видом перебежчиков противник будет пытаться засылать к нам своих шпионов, поэтому даваемые сведения, как правило, должны подвергаться тщательной проверке.
Допросы бывают краткие первичные и полные. Краткий допрос производится немедленно после захвата пленных командиром подразделения, захватившего пленных, и штабами батальонов, полков. Командный состав всех степеней, от командиров рот и выше, должен уметь производить краткий допрос в пределах задачи своей части, подразделения. Полный допрос производится в штабах дивизии и выше. Пленные допрашиваются только поодиночке. После допроса, прежде чем будет приведен очерёдной пленный, допрашивающий немедленно записывает показания пленного в протоколе допроса и отмечает необходимое на карте. Вопросы пленным на допросе следует ставить в простой и ясной форме. Они должны быть конкретны и целеустремленны. Направление вопросов должно намечаться заблаговременно и вытекать из задачи и плана разведки. При допросе пленного надо учитывать его индивидуальные особенности, социальное положение, национальность, степень развития, образование. При допросе рекомендуется помогать пленному в его показаниях наводящими вопросами, но ответы ни в коем случае не должны быть ему навязаны или носить предвзятый характер. Особенно следует учитывать это при постановке вопроса. Сам вопрос и серия их должны строиться так, чтобы пленный не смог понять, какими сведениями больше всего интересуется допрашивающий.
Пои наличии возможности допроса в низших звеньях - рота, батальон - целесообразно производить допрос пленных на той местности, в районе которой они захвачены.
Допрос пленных, принадлежащих к специальным частям противника (авиация, сапёры, химические части и т.д.), должен производиться в присутствии соответствующих специалистов.
Показания пленных не следует принимать на веру. Показания каждого пленного необходимо сличать с показаниями ранее допрошенных и с данными, полученными из других источников. Применение очной ставки пленных допускается. Следует учитывать, что часть сведений можно получить, изучив внешний вид пленного; так, номер части, к которой принадлежи г пленный, можно иногда определить по форме одежды, знакам отличия, по штампам на обмундировании и снаряжении (у солдат и унтер-офицеров).
При получении на допросе ценных сведений о появлении новых частей противника или отсутствии их в пунктах, где они ранее находились или предполагались, о подготовке и сроках наступления, атаки или отхода противника, о прибытии или предполагающемся применении новых средств борьбы (химии и т. п.), о месте расположения крупных штабов, местах сосредоточения крупных масс танков, авиации и т. д., - допрашивающий немедленно докладывает об этом своему непосредственному начальнику для сообщения вышестоящему штабу. Пленного, давшего ценные сведения, следует немедленно направлять в высший штаб, используя наиболее подвижные, предпочтительно закрытые, средства передвижения.
Протоколы допроса применяются в штабах полков, дивизий и выше, а в нижестоящих штабах и подразделениях запись ведётся в полевых книжках.
Начиная от штаба полка и выше обработанные материалы вместе с замечаниями и выводами, а также копии протоколов допроса и прочие документы отправляются с начальником конвоя или особым посыльным в вышестоящий штаб. В отдельных случаях с целью скорейшего получения сведений от пленных целесообразно направлять командиров разведывательной службы из вышестоящего штаба в штабы передовых частей (особенно на главном направлении). Указанная выше организация подготовки и методика допроса применяемы во всех инстанциях, различно лишь производство допроса; он может быть более или менее кратким, в зависимости от обстановки и задач части (соединения). Командиры разведдозора, разъезда, стрелковых подразделений, (отделения, взвода) допрашивают пленных только в том случае; если действуют самостоятельно или в тылу врага. Для них достаточно выяснить, к какой части принадлежит пленный, есть ли противник в направлении их действий, где именно и каковы его силы и намерения.
Командиры разведывательных отрядов и командиры самостоятельно действующих групп путём допроса пленных выясняют, какую задачу имело подразделение, из состава которого захвачен пленный, где и что делает его часть, номер его подразделения и части, какие он встречал части (за период .выполнения последней задачи), есть ли танки, мотопехота, артиллерия (сколько и где).
В низших звеньях все вопросы полезно написать на иностранном языке заранее на отдельном листе, а в штабах должны быть краткие военные русско-иностранные разговорники.
Если по условиям обстановки пленного невозможно доставить в тыл (например, вследствие тяжёлого ранения), допрос следует производить на месте, добиваясь сведений, представляющих наибольший интерес для старшего начальника.

Сбор и допрос пленных в звене рота-полк

Всех пленных, независимо от условий захвата (захваченных в бою или сдавшихся добровольно), немедленно разоружают и с поднятыми вверх руками быстро доставляют к командиру роты. Попытки пленных к бегству или сопротивлению пресекаются. Военнослужащий, допустивший побег пленного, несёт ответственность, как за невыполнение боевой задачи.
От пленных немедленно отбираются все вещи и документы. Отобранные вещи завёртываются в отдельный свёрток и на нём надписывается личный номер или фамилия пленного. О захвате пленных командир роты докладывает командиру батальона и по его указанию отправляет пленных или на сборный пункт полка или к командиру батальона. Задерживать пленных в роте запрещается.
Допрос пленных в роте должен быть кратким. Не следует задавать вопросы помимо тех, которые интересуют командира роты в разрезе задач его роты.
Пленных офицеров допрашивать в роте и батальоне нецелесообразно. Как правило, после тщательного обыска они направляются под усиленным конвоем в штаб полка.
Примерный перечень вопросов, задаваемых пленным в роте: чин; должность; фамилия; к какому подразделению и части принадлежат; участок, занимаемый подразделением, частью; соседи; место ближайшего резерва; расположение пулеметов, миномётов и противотанковых пушек; есть ли танки и артиллерия, где, сколько; пропуск и отзыв на данные сутки.
Показания пленных следует уточнять на местности.
По поучении донесения о захвате пленных командир батальона указывает, кого из пленных доставить к нему, и определяет порядок отправки остальных. Конвой для сопровождения пленных на полковой сборный пункт или в штаб полка выделяется из резерва или из свободных бойцов специальных подразделений батальона. По получении от командира батальона донесения о захвате пленных начальник штаба полка указывает, кого из пленных направить в штаб полка. Одновременно с пленными в штаб полка направляются отобранные документы и вещи для отправки их в штаб дивизии. Как правило, документы в полку не рассматриваются. При захвате большого количества пленных допрос их в штабе полка производится на выборку по одному-два человека от подразделения, с боевых участков или по родам войск.
Пленные офицеры и пленные специальных родов войск для допроса в штабе полка не задерживаются, а непосредственно направляются в штаб дивизии, по возможности подвижными средствами. Если пленных много, они отправляются походным порядком, кроме тех, которых необходимо в связи с их показаниями доставить в штаб дивизии немедленно:
На пленных, находящихся на полковом сборном пункте и в штабе полка, на допросе составляются донесения, которые вместе с протоколом допроса пересылаются в штаб дивизии.
Место сборного пункта военнопленных полка по указанию зам. начальника штаба полка организуется командиром комендантского взвода в стороне от боевого расположения полка и КП в укрытом месте.
Конвой для сопровождения пленных назначается начальником штаба полка из числа бойцов, свободных от боя.

Обработка пленных и документов в штабе стрелковой дивизии

При большом количестве пленных в штабе дивизии подлежат допросу (краткому) офицеры. Подробно допрашиваются перебежчики и на выборку по нескольку пленных с различных участков фронта или от родов войск. В штабе дивизии пленных подвергают предварительному допросу, на котором выясняется поведение их на допросе и согласие давать сведения добровольно. При упорном отказе давать показания пленных офицеров надлежит немедленно направлять в высший штаб.
От перебежчиков в штабе дивизии следует получать наиболее полные сведения о противнике в пределах вопросов, интересующих штаб дивизии и полка в связи с выполнением ими боевых задач и плана разведки. Нужно тщательно сопоставлять полученные от перебежчиков сведения с уже имеющимися, с тем чтобы установить правдивость их показаний.
В штабе дивизии из захваченных документов задерживаются для временного ознакомления только оперативные документы, имеющие непосредственное значение для данной дивизии, приказы, сводки, схемы и карты с обстановкой данного участка и т. д., и то не надолго. Остальные документы незамедлительно направляются в высшие разведывательные органы с пометкой - кому принадлежат, где и когда захвачены.
При допросах надо избегать шаблонных вопросов по одной схеме. При составлении плана допроса (перечень вопросов в интересах выполнения плана разведки) следует исходить из обстановки (наступательный или оборонительный бой), времени, имеющегося для допроса, и т. д.

Особенности опроса местных жителей и беженцев

В результате опроса местных жителей и беженцев можно получить весьма ценные сведения о противнике, местности и, в частности, о степени проходимости дорог. Поэтому все разведывательные органы обязаны организовать сбор сведений от жителей и беженцев при первой к тому возможности. Сбор сведений от местных жителей и беженцев организуется разведывательными органами штаба и командирами подразделений, ведущих боевые действия на фронте. Результаты опроса заносятся в опросный лист в произвольной форме. При опросе целесообразно использовать социально близкие Красной Армии элементы: рабочих, колхозное крестьянство, трудовую интеллигенцию. Лица, принадлежавшие к местной власти, назначенной в данном населённом пункте противником, подлежат обязательному допросу, так как они имели тесную связь с командованием частей противника и могут дать наиболее ценные сведения. Необходимо учитывать враждебное отношение их к советской власти и к Красной Армии и возможность дачи ложных показаний.
Опрос необходимо производить таким образом, чтобы остальные жители, в особенности враждебно настроенные к нам элементы, не могли узнать не только содержания опроса, но и самого факта вызова местных жителей на опрос.
Лиц, враждебное настроение которых выявлено на опросе, надлежит задерживать. Опрос местных жителей производится методом беседы.
При опросе жителей необходимо:

а) разграничить, что житель видел лично и что слышал, так как противник может распространять ложные слухи;
б) учитывать некомпетентность жителей в военных вопросах, склонность их к преувеличению или преуменьшению сведений о противнике;
в) учитывать возможную устарелость сведений.

Наиболее ценные сведения о противнике от местных жителей можно получить в маневренный период, когда происходят резкие и быстрые изменения в положении сторон и фронт не стабилен. Самые свежие сведения о противнике местные жители дают непосредственно после отхода его из данного района.
Организация опроса жителей в этот период обязательна для всего командного состава. Необходимо получить сведения от местных жителей-участников партизанских отрядов. Опрос беженцев, прибывших с территории, занятой противником, особенно прошедших через линию фронта, может дать весьма ценные сведения о противнике и для крупных штабов, особенно если беженцы имеют военную подготовку.
Организация опроса производится представителями разведывательных органов штаба полка, дивизии на путях движения беженцев. Учитывая, что противник, как правило, стремится с беженцами посылать в наш тыл своих шпионов, к показаниям беженцев необходимо относиться критически и обязательно проверять полученные от них сведения путём сопоставления с данными из других источников.
О всех лицах, вызывающих подозрение в принадлежности к агентуре врага, немедленно сообщать органам НКВД.
Наибольшее значение имеет опрос местных жителей в процессе рейда наших частей и соединений по вражеским тылам. В этих условиях опрос местных жителей зачастую является почти единственным источником сведений о противнике.

Сбор трофеев и документов, их изучение и пересылка

Сведения о противнике добываются путём изучения захваченных трофеев (вооружение, обмундирование, снаряжение и документы). Изучение и учёт трофейного имущества и захваченных документов может дать ценный материал. Поэтому каждый штаб, разведывательный орган и весь командный состав должны использовать все возможности для добывания трофейного имущества и документов противника. Чтобы добыть сведения о противнике, нужно уметь использовать для этого все пути; например, при занятии позиции- противника снимать планы, фото и чертежи с характерных оборонительных сооружений, давая подробное описание их позиций. Всё имущество, оставленное противником, следует также тщательно осматривать и собирать. Населённые пункты, особенно те, в которых располагались штабы противника, также подвергаются тщательному осмотру. Осмотру подвергается захваченная местность, где были взяты пленные, а также всё поле боя с целью сбора документов, которые противник не успел уничтожить или растерял. Подвергаются осмотру частная корреспонденция, телеграфные ленты и книги, радиограммы, захваченные на железнодорожных станциях, на почте, телеграфе, в штабах, узлах связи и в других учреждениях. Изучение трофеев и трофейных документов производится в штабе армии (фронта), поэтому всё, что собрано, подлежит немедленному направлению в штаб армии. Новые образцы вооружения немедленно направляются в разведывательные органы вышестоящего штаба. Оружие, отобранное у пленных и собранное на поле боя, эвакуируется в тыл на общих основаниях как трофейное имущество. Тщательному изучению подвергаются новые образцы вооружения и снаряжения (артиллерийское, пехотное), снаряды, гранаты, бомбы, ракеты, сапёрные инструменты, радиоаппаратура, противогазы и т.п., а также убежища и прочие фортификационные сооружения.
Захваченные документы сортируются, намечается последовательность их обработки и порядок её (полный перевод или выдержки). Все документы противника можно распределить на следующие основные группы:

  1. Различные официальные печатные издания (уставы, наставления, инструкции, приказы, сводки). Этот вид документов позволяет установить приёмы действий противника, его тактику и намерения.
  2. Официальные письма, документы, приказы, приказания, распоряжения, сводки, телеграммы, служебные записки. Этот род документов даёт некоторый свежий оперативный тактический материал и, естественно, должен обрабатываться в первую очередь.
  3. Различные графические документы (карты, схемы и проч.).
  4. Личные солдатские книжки, знаки, - они дают возможность устанавливать номера частей, участвовавших в данном бою.
  5. Дневники, записные книжки. Эти документы отличаются правдивостью и откровенностью произведённых в них записей.
  6. Частные письма. Эти документы ценны для изучения состояния тыла и политико-морального состояния войск противника.
  7. Газеты.
  8. Объявления местных войск и гражданских властей.

Необходимо помнить, что все захваченные документы должны обязательно доставляться в разведывательные отделы общевойсковых штабов, независимо от того, кто их захватил, так как эти органы являются основным центром обработки документов.
Правильно организованные и проведенные сбор, сортировка и допрос пленных и перебежчиков, во время осуществлённое изъятие у них документов облегчают разведывательным органам выполнение основной их задачи по определению группировки и намерений противника. Не менее важным вопросом является также и сбор всевозможных документов, писем газет в пунктах, занимавшихся противником, или на поле боя, так как подчас из совершенно "невинной" на первый взгляд бумажки можно извлечь чрезвычайно ценные сведения.
Все это, наряду с другими видами разведки, обеспечит возможность своевременно вскрыть замыслы врага и принять решение, соответствующее сложившейся обстановке.