Старший сержант А. КОСТИЦЫН, сержант А. БЯНКИН

УСПЕХ РАЗВЕДКИ РЕШАЮТ РЕШИТЕЛЬНОСТЬ, ДЕРЗОСТЬ, НАХОДЧИВОСТЬ

Решительность

Как всегда, на переднем крае мы стали спрашивать у пехотинцев: что делают немцы, где их огневые точки? Командир взвода рассказал всё, что знал о вражеской обороне.
- Только здесь вам, разведчикам, плохо будет работать, - добавил он. - Здесь у них есть один снайпер-наблюдатель в очках. Никак его не подстрелишь. Зоркий, чортов сын. Обнаружит вас.
Этого немца мы увидели мельком на другой день, изучая местность и наблюдая за облюбованным для блокировки дзотом. Немец на мгновение высунулся из незаметного укрытия, выстрелил в нас и скрылся, блеснув очками.
Но немцев бояться - в разведку не ходить. Мы продолжали, конечно, выполнять данное нам задание.
Говорят, нет на свете существа, передвигающегося медленнее улитки. Неверно. Разведчику часто приходится ползать ещё медленнее.
Бянкин продвигался первым. Он осторожно убирал в сторону тонкие сучья, а если попадались потолще, то тихо прижимал их, и тогда они не ломались. Время от времени он снимал шапку и слушал. И если всё было спокойно, поднимал руку и махал: "Путь пока свободен". Лишь когда немцы начинали стрелять, - а по ночам они любят пустить "на ветер" очередь, другую, мы продвигались быстрее.
План у нас был такой: охватить дзот с флангов, подойти к нему вдоль траншеи и захватить "языка", либо когда немец пойдёт патрулировать по траншее, либо в самом дзоте.
Бянкин и старший сержант Иванов были в правой группе. Они первыми достигли траншеи и поползли вдоль неё. В полумраке показалось возвышение - дзот. Бянкии подождал Иванова. "Вперёд", - махнул рукой старший сержант. И в этот момент вдруг, почти над головами разведчиков, раздался истошный крик:
- Хальт, хальт!..
Оказалось, какой-то немец стоял под деревцем немного впереди дзота. Теперь раздумывать было некогда. Надо было действовать решительно. Доля секунды - и немец ударит из автомата, а в дзоте поднимается тревога.
Иванов опередил немца: дал очередь первым. И Бянкин, прыгнув в траншею, побежал к двери в дзот, толкнул её и бросил в щель противотанковую гранату. Взрывом его немного оглушило, но, несмотря на это, Бянкин засветил фонарь и шагнул через порог.
Страшное разрушение произвела его граната. Всё в дзоте было, как говорится, вверх дном. В одном углу орали несколько раненых немцев, сваленных в кучу. Напротив, около исковерканного стола, стоял ещё один немец, подняв дрожащие руки. - Выходи, - крикнул ему Бянкин, - живо!
В этот момент в другом углу разведчик увидел ещё немца в маскхалате. Этот фриц только что приподнялся и направил на разведчика автомат. Сверкнули очки. Бянкин прыгнул и ударил очкастого. В ту же минуту в дзот ворвались Иванов и Костицын.
Мы вернулись домой другой дорогой с двумя "языками".
Немцы били по подступам к дзоту. Мы предвидели это и заранее наметили путь для отхода по ложбинке, находящейся несколько в стороне. Решительность в действиях разведчиков дала возможность захватить два "языка".

Дерзость

Задача была поставлена трудная - разведать "таинственный" участок обороны врага. Этот участок лежал между двумя дзотами, в ложбине. Что там находилось - ни артиллерийские, ни пехотные наблюдатели установить не могли. Мы стали наблюдать и тоже ничего интересного не обнаружили. Тогда командир приказал произвести глубокую разведку.
Хорошо подготовиться к разведке - половину дела сделать. Засветло мы наметили путь движения и ориентир - макушку высокой ели. Она даже в тёмную ночь должна была выделяться зубцом на фоне неба. Все запомнили и азимут движения.
Стемнело. Мы поужинали и оделись для поиска. Шинели сменили на фуфайки, туго подпоясались, завязали рукава у запястий, чтобы не цеплялись за сучки. Один из молодых разведчиков не хотел было снимать шинель. "Холодновато", - объяснил он. Когда растолковали ему, что в шинели ползти неудобно и тяжело, он согласился. Потом сдали старшине документы и вооружились. Взяли по 5-6 гранат и по два запасных магазина к автоматам. Всё это, прежде чем рассовать по карманам или подвесить, потрясли. Не бренчит ли магазин? Проверили "на звук" и автоматы. В них иногда звякает принадлежность для чистки, и это может услышать враг.
Открытое место до ложбинки мы проползли быстро и без приключений. Но когда приблизились к ней, наше продвижение замедлилось. Здесь росли кусты, было много пней и поваленных деревьев. Пришлось пробираться вперёд очень осторожно, ощупывая каждое препятствие руками. Пользовались моментами, когда немцы начинали где-нибудь стрелять и треск выстрелов заглушал шум, который мы всё же иногда непроизвольно создавали.
Нам, Костицыну и Бянкину, пришлось ползти впереди. За нами метрах в десяти следовали ещё три разведчика. Вот мы уже и в таинственном месте вражеской обороны! Должно здесь что-нибудь быть, но пока ничего не замечаем. Лишь впереди слышен немецкий говор. А справа и слева изредка постреливают два пулемёта. Мы запомнили их местонахождение и затем стали совещаться. Знаками, конечно. Решили продвинуться дальше.
Скоро немецкие пулемётные гнёзда остались немного в тылу у нас. Голоса немцев стали слышнее, и мы определили, что они доносятся из двух больших блиндажей. Вдруг видим - прямо перед нами, всего в трёх шагах, торчит ствол противотанковой пушки-"каракатицы". Мы притаились. Прошло с полчаса. И тогда стало ясно, что немцев около пушки нет, что эта пушка стоит в засаде на случай нашей атаки.
Снова стали советоваться. Что делать? Подорвать "каракатицу" гранатой? Шум будет, отходить будет тяжело. Замок сломать? Новый немцы поставят. И тогда Костицын предложил утащить пушку "домой". Решили... тащить.
Костицын выдвинулся ещё немного вперёд и залёг, чтобы прикрывать нашу "операцию" огнём автомата, если немцы нас откроют. А Бянкин подозвал остальных ребят и принялся за дело. Трудно было бесшумно сдвинуть пушку с места. Немцы хорошо укрепили лафет её в земле. Но ещё труднее было перекатывать её потом по валежнику, среди пней. Через каждые 10 метров приходилось отдыхать. Тот паренёк, который хотел идти в шинели, говорил после: "Пропал бы я, если бы шинель надел!".
Всё же вытащили мы пушку! Из-под носа у немцев, из самой их обороны!
Командир назвал эту нашу операцию дерзостью. Хорошей, нужной дерзостью. И действительно, разведчик должен обязательно быть дерзким. Решительным, умелым и... дерзким. Иначе ему трудно будет достигнуть успеха. За "языком" тогда лучше и не ходить.
А эту пушку мы в своей практике считаем самым трудным "языком".

Находчивость

Одна разведка никогда не похожа на другую. Всегда встретишь неожиданное.
... Шло наше наступление. Разведчики Жуков, Королев и Бянкин получили задание - на конях добраться до деревни Н. и узнать, есть ли в ней немцы и сколько их.
Дозор вырвался вперёд, подскакал к огородам деревни и осмотрел её издали. Немцев как будто не было. Тогда разведчики подъехали к крайней хате. Жуков спешился и хотел было уже позвать кого-нибудь из местных жителей, но в этот момент дверь открылась и на улицу вышел немец.
Жуков быстро наклонил автомат, не снимая его, и выстрелил в плечо немца. Немец упал. Тогда Бянкин спрыгнул на землю, взвалил раненого на седло, вскочил на коня сам и помчался к своим.
"Язык" оказался ценным. Он показал, что на другом конце деревни сосредоточено до двух рот немцев.
Наше наступление продолжалось. Группа разведчиков проникла в деревню и в одном из домов обнаружила немцев. Плач женщин и детей показывал, что в этом доме есть ещё и местные жители. Немцы стали отстреливаться. С минуты на минуту к ним могла подойти подмога.
Как взять немцев, а своих не поранить, не убить? Бянкин схватил валявшуюся на дворе дугу и треснул ею по раме окна... Потом дверь открылась и из неё выскочила женщина.
- Немцы в чулан забились, думали - граната, - сказала она.
В чулане и забрали разведчики двух "языков". А трёх, оказавших сопротивление, убили.
Находчивость выручила.

Однажды нашему подразделению приказали разведать прочность обороны врага и взять "языка". Наблюдение дало мало данных - немцы занимали позиции в густом лесу. Командир принял решение - ворваться ночью в расположение врага, боем выяснить обстановку и в рукопашной схватке захватить пленного.
Когда стемнело, мы поползли. В центре нас трое друзей - мы двое и Крестьянинов. Левее действовала ещё одна группа разведчиков. Расчёт был такой: если немцы обнаружат нас первыми, мы отвлечём их внимание, а "языка" будет брать левофланговая группа; если немцы завяжут бой с ней - пленного захватим мы.
Случилось так, что перестрелка началась у соседей. Мы воспользовались этим и проникли в расположение охранения врага. Там оказалось несколько немецких автоматчиков. Они также вели стрельбу. Но стрельба эта была беспорядочной.
Мы были от них метрах в 30-40. Выждав немного, установили, что автоматчики скрываются за ёлками и в воронках, двое занимали позицию в стороне. К ним-то наша группа и стала подкрадываться. Стреляет немец - ползём на вспышки, затих - замираем. Крестьянинов подкрался удачнее других. Он оказался в трёх-четырёх шагах от гитлеровца; Костицын и Бянкин - в шести-семи. Крестьянинов приготовился к прыжку, привстал немного, напружился, прыгнул... Ему удалось сбить немца с ног. У нас такое правило - обязательно помочь товарищу. Заткнуть немцу рот и связать его одному трудно. Прыгнули мы, навалились на фрица, связали и рот заткнули.
Но вот рядом из воронки второй немец показался.
Момент... и он даст очередь. И тогда крикнул во весь голос Костицын: "Хальт!"
Немец на мгновение опешил. Может быть, подумал, что его за русского приняли. Этим мгновением и воспользовался Костицын и вступил с ним в борьбу. И хотя силён был немец, он выкрутил палец разведчику, но Костицын его не выпустил, - "язык" был взят.
...Быстрее думай, быстрее поворачивайся! Будь находчивым! Тогда не сплошаешь, из любого положения выйдешь с честью, победителем.