В ПОМОЩЬ ШТАБНОМУ ОФИЦЕРУ И ОФИЦЕРУ-РАЗВЕДЧИКУ

ВЫПУСК 18

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МИНИСТЕРСТВА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР
1946

 

 

 

 

Гвардии майор В. П. МАЛЬЦЕВ.

ЗАДАЧИ ОБУЧЕНИЯ РАЗВЕДЧИКОВ НА ОПЫТЕ ДЕЙСТВИЙ МЕЛКИХ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ГРУПП

Труд войскового разведчика очень тяжёл. Его боевая работа полна опасностей и требует от человека высоких моральных, физических и умственных качеств. Обычная, будничная деятельность разведчика наполнена романтикой подвигов и приключений. Эта сторона боевых действий разведчиков связана с опасностями их профессии, с расчётливым риском и стремительностью действий. Тут находят отличное применение такие качества человека, как отвага, бесстрашие, смекалка, ловкость, физическая сила, упорство, терпение, любовь к родине, верность долгу, верность своим товарищам по оружию и любовь к своему делу. Войсковая разведка воспитала нам тысячи бойцов, в изумительных подвигах которых ярко и полно проявился героический дух великого советского народа. Подвиги разведчиков неопровержимо свидетельствуют, что наша Родина выковывает золотой человеческий материал, достойный её великих задач.
Героика войсковой разведки особенно свойственна Красной Армии. В армиях наших противников не было подобного явления. Их общественный строй не создавал условий для расцвета лучших качеств человека-бойца, готового на самые рискованные дела во имя блага своей родины.
Однако искусство войсковой разведки далось нам не сразу. Хотя этот вид разведки и известен с древних времен, но с каждой новой войной войсковым разведчикам во многом приходится переучиваться, так как меняются техника и тактика войны, а вместе с ними и приёмы войсковой разведки. Наши разведчики отшлифовали и усовершенствовали тактику ближнего боя и скрытных действий мелких групп в различных условиях.
Современное инженерное искусство позволяет войскам быстро зарыться в землю и найти в ней укрытие. Поэтому разведчик должен уметь находить противника, как бы тот глубоко ни зарывался. Противник преграждает пути к своим позициям разнообразными препятствиями, минными полями, хитроумными ловушками, тщательно маскируя всё это. Почуяв неладное, он может мгновенно осветить местность перед передним краем обороны.
Разведчику надо быть крайне бдительным и осторожным, уметь предвидеть всякие случайности, до предела натренировать свой слух и зрение, научиться скрытно, бесшумно двигаться на любой местности днём и ночью. Именно так действовала на поле боя наша войсковая разведка.
Казалось бы, противнику, насытившему оборону всеми средствами современной военной техники, а особенно автоматическим оружием, нечего опасаться нападения мелких групп в 8-12 человек. Однако наши разведчики именно такое нападение сделали своей специальностью. Применяя военную хитрость, действуя ловко и дерзко, они часто вступали в бой с превосходящим по силе противником и добивались своей цели.
Наши разведчики, готовясь к захвату пленных или документов противника, полагаются только на самих себя. Захватить днём или ночью "языка" на виду у противника, обмануть, перехитрить врага, усыпить его бдительность или ошеломить дерзким нападением, ворваться ночью в его блиндаж или траншею, подкараулить его, когда он спокойно разъезжает или ходит в своём тылу, - вот к чему постоянно готовятся разведчики.
Правда, наши разведчики вступили в Отечественную войну, еще не развив в себе полностью всех этих качеств, и поэтому на первых порах они действовали подчас неумело и нерешительно. Но затем наступил резкий перелом. Разведчики делом откликнулись на приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина от 1 мая 1943 г.: "Изучать противника, улучшать разведку - глаза и уши армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка". Они неутомимо трудились, добывая сведения о противнике, разнообразили и улучшали приёмы своих действий, высоко подняли мастерство захвата "языков" и разведки наблюдением. Офицеры научились организовывать разведку и правильно оценивать действия противника. Этот опыт представляет собой теперь огромный вклад в дело воспитания и обучения новых кадров разведчиков. Его надо тщательно изучать, обобщать и внедрять в боевую подготовку разведывательных подразделений и частей.
Дальнейшее развитие военной техники, несомненно, ещё больше усложнит действия разведчиков и сделает их боевую работу ещё более необходимой. Следовательно, повысятся и требования, предъявляемые к разведчикам.
В начале войны некоторым казалось, что мелкие группы разведчиков бессильны что-нибудь сделать против современной военной техники, и на успех могут рассчитывать только мощные разведывательные отряды. Однако жизнь показала, что и мелкие группы в определённых условиях способны действовать очень успешно. Боевой опыт разведчиков Красной Армии неопровержимо свидетельствует об этом.
Войска воплотили в жизнь приказ товарища Сталина об улучшении разведки. Они воспитали многочисленные кадры разведчиков, покрывших славой тяжёлый боевой путь от Волги до Эльбы. Благодаря этому опыт войны с фашистской Германией является прекрасной школой разведывательного мастерства.
В период Великой Отечественной войны широко применялись действия мелких разведывательных групп (в поиске и засаде, в тылу противника) численностью от 8 до 20 человек. Вооружение таких групп в разных случаях было различно. Иногда разведчики брали с собой только ножи, пистолеты, гранаты и автоматы, а порою к этому добавлялись и ручные пулемёты.
Оказалось, что природа современной войны, несмотря на большую плотность живой силы и техники в боевых порядках противника, позволяет успешно действовать небольшим группам разведчиков. Этому способствуют следующие причины:

1. Складки местности дают возможность маленькой группе бойцов скрытно подползти к огневой точке на расстояние короткого броска.
2. Каждую огневую точку нельзя опоясать сплошным минным кольцом или проволочным заграждением, держать на ней сторожевых собак и т. п.
3. Подступы к огневой точке обычно обеспечиваются фланговым огнём нескольких соседних точек. Однако последние на короткое время всегда могут быть подавлены огнём пехотного оружия, который откроют поддерживающие группы разведчиков.
4. Маленькая группа хорошо обученных разведчиков в любых условиях сумеет осуществить неожиданное нападение. Она трудно уловима для миномётов и артиллерии противника.

Следовательно, обучение разведчиков действиям в составе мелких групп является очень важным, проверенным опытом войны элементом боевой подготовки разведывательных подразделений и частей.
В связи с этим представляет большой интерес тактика действий мелких разведывательных групп. В основе её лежат следующие принципиальные вопросы: наблюдение (со своего переднего края или из нейтральной зоны), передвижение (в нейтральной зоне или на территории, занятой противником), боевые действия (в расположении противника).
Наблюдение ведётся с наблюдательных пунктов общевойсковых командиров и различных родов войск, а также с вашего переднего края или с "нейтральной полосы". Оно ведётся в интересах командования и в интересах готовящихся к действиям разведывательных групп. Разведчик-наблюдатель прежде всего должен уметь обращаться с оптическими приборами (стереотрубой, биноклем, перископом), определять при их помощи расстояния, переводить деления угломера в градусные величины (если надо применить транспортир, составляя схему наблюдения). Он должен уметь увеличивать топографическую карту до масштаба 1:10000, 1:25000 и 1:50000, наносить на неё объекты наблюдения способом визирования из двух точек, вести журнал наблюдения и правильно докладывать о замеченном.
Всё перечисленное относится главным образом к технической стороне подготовки разведчика-наблюдателя. Кроме того, ему нужно научиться: раскрывать по разным приметам и признакам маскировку окопов, траншей, блиндажей, пулемётных точек; различать замаскированные орудия и танки; понимать всё, что происходит у противника (перебежки, скопление пехоты и техники, движение транспорта, артиллерии, танков, производство различных инженерных работ и т. д.); определять численность людей и техники, типы танков, самоходных орудий и артиллерии; распознавать повадки противника. Разведчик-наблюдатель обязан хорошо изучить свойства и особенности местности в полосе наблюдения, тщательно следить за всеми местными предметами и подмечать изменения, происходящие возле них.
Когда наблюдение ведётся в интересах самих разведчиков, готовящихся к действиям, то задачи наблюдения несколько сужаются. Тогда наблюдают только за частью огневых точек противника и изучают местность на небольшом участке, но зато с исключительной тщательностью. В этом случае наблюдение дополняется еще подслушиванием, для чего организуются предварительные вылазки, помогающие найти скрытые подходы к противнику.
Передвижение. От разведчика требуется умение быстро, скрытно, совершенно бесшумно передвигаться в нейтральной зоне, в непосредственной близости к противнику или в его тылу, безупречно маскируясь и применяясь к местности. Разведчику нужно научиться делать короткие, стремительные броски (в 20-30 м) с предельной быстротой, почти молниеносно. Успеху передвижения способствует хорошее знание местности с учётом того, насколько она просматривается и простреливается со стороны противника.
Боевые действия. Смелость и выдержка, решительность и настойчивость, умение использовать местность и быстрота ориентировки - таковы боевые качества, которые должен воспитать в себе каждый разведчик. Нападение на огневую точку противника с захватом пленного продолжается всего несколько минут, но зато эти минуты максимально насыщены кризисными положениями и всякими неожиданностями. Разведчики должны быть мастерами рукопашного боя в траншее, окопе, блиндаже, уметь быстро захватывать "языка" и уводить его в своё расположение (часто под сильным огнём противника). Задача разведчиков - не только взять пленного, но и не потерять его во время отхода.
Опыт Отечественной войны полностью подтвердил важность изложенных здесь вопросов и необходимость вытекающих из них требований как для боевой деятельности разведчиков, так и для их обучения. Следовательно, при разработке учебных программ надо в первую очередь предусматривать все эти вопросы.
Воспитание разведчиков неразрывно связано с их боевой подготовкой. Оно складывается из политического воспитания, физической тренировки, развития смекалки, твёрдого характера и воли. В условиях фронта не всегда хватало времени на выполнение всех задач, которые ставит жизнь перед офицерами, обучающими разведчиков. Так, например, физическая тренировка и связанное с нею воспитание некоторых сторон характера требуют систематической и длительной работы. На фронте это частично компенсировалось тем обстоятельством, что разведчиками отбирались люди, по своим моральным, физическим и психическим данным наиболее отвечающие требованиям этой профессии. Теперь, в условиях мирного времени, мы обязаны добиться, чтобы воспитание разведчиков было полным и всесторонним.
Политическое воспитание должно развивать в разведчике высокую и беззаветную преданность Родине и партии Ленина- Сталина, ясное понимание исторических задач нашего народа, любовь к своей военной профессии, стремление изучить историю войсковой разведки в Отечественной войне и боевой опыт лучших разведчиков, неустанно работать над личным усовершенствованием.
Физическое воспитание. Каждому разведчику надо быть хорошо развитым физически, выносливым, обладать крепкой мускулатурой, являться мастером рукопашного боя и бега на короткие дистанции, отличным лыжником. Программа его физической подготовки должна быть близка к программе подготовки легкоатлета. Разведчики тренируются в быстром и скрытном переползании в любую погоду и на любой местности, учатся плавать, передвигаться в горах, в лесах, через труднопроходимые болота. Боевой костюм разведчику нужен лёгкий, тёплый и непромокаемый, с защитной окраской (летом камуфлированный, зимой белый). Лучшая обувь - лёгкие сапоги, а зимой - меховые сапоги или валенки.
В программу физической подготовки следует также включать тренировку зрения и слуха.
Развитие смекалки, характера и воли. Разведчик, как никакой другой боец, должен обладать трезвым и расчётливым умом, хорошей смекалкой. Ему надо в любой обстановке найти смелое и правильное решение, а для этого нужен не только природный ум, но и хорошее знание армии противника, тактики его действий, боевой техники, умение быстро распознать различные приёмы и уловки противника. Словом, требуется исключительная целеустремлённость действий. Поэтому важно, чтобы разведчик привык мгновенно реагировать на каждое изменение обстановки, был мужествен и спокоен в опасные минуты, терпелив и настойчив в достижении цели, дерзок в нападении и хладнокровен при отходе.
Подчас многие качества ума и характера, необходимые для разведчика, вырабатываются еще до прихода его в армию.
Так, например, хорошими войсковыми разведчиками становятся профессиональные охотники или рабочие тех профессий, где работа требует отваги и сопряжена с риском, вообще люди решительного характера, привыкшие к острым переживаниям.
Как уже сказано выше, подбор людей в разведывательные подразделения играл очень большую роль в боевых условиях, но он не менее важен и теперь. Нельзя назначать в разведывательные подразделения людей робких, слабовольных, безинициативных. Подбор разведчиков надлежит поручать хорошо подготовленным офицерам, имеющим богатый личный опыт войсковой разведки.
Воспитание воли тоже довольно трудное дело, но оно может быть достигнуто на тренировочных занятиях, приближённых к боевой обстановке. Конечно, тут имеет огромное значение высокая воинская дисциплина.
Ясное понимание задач обучения и воспитания войсковых разведчиков - задач, не произвольно выдуманных, а вытекающих из опыта Отечественной войны, - поможет нам поставить боевую подготовку разведывательных подразделений так, как этого требует современное военное искусство.

 

 

Гвардии подполковник В. СМИРНОВ

РАЗВЕДКА НА ПОЛЕ БОЯ

Поле боя - вот основной источник сведений о противнике. Именно на поле боя каждый командир и боец яснее всего видят и ощущают степень сопротивления противника, его активность и боеспособность. Офицеру нужно уметь по ходу боя определить силы врага и его боевые возможности.
Особенно трудная роль возлагается на поле боя на офицеров звена взвод-рота. Они ближе всех соприкасаются с противником, от них в первую очередь поступает в штаб информация с оценкой обстановки, правильность которой гарантирует успешное развитие боя.
Обязанность командира роты - правильно оценить те или иные намерения и действия противника, сделать проницательные выводы о противнике, грамотно и своевременно донести о нём старшему начальнику. В своём донесении или докладе по телефону командир роты должен отобразить истинную картину боя, ни в коем случае не допуская недооценки или переоценки сил противника. Иначе вышестоящий начальник будет введён в заблуждение.
Чтобы правильно оценить противника, нужно его изучать. Для этого требуется вести непрерывную разведку своими средствами, - иначе говоря, разведку "на себя". Один из наиболее эффективных видов разведки на поле боя - хорошо организованное наблюдение. Командир роты, который сам настойчиво наблюдает за действиями противника, всегда сумеет принять правильное решение и добьётся успеха в бою.
Опыт Отечественной войны показал, что беспечность и косность в вопросах разведки на поле боя чреваты опасностями. Так, например, в середине апреля 1945 г. наши части, действовавшие западнее Вены, сбив противника с рубежа реки Гросе-Тульн, начали успешно продвигаться вперёд. Они уничтожали и захватывали в плен разрозненные группы гитлеровцев. Противник, прикрываясь слабыми заслонами и отдельными бронетранспортёрами, отходил на новый, заранее подготовленный рубеж обороны по р. Трайзен.
В лесу, в районе д. Мурштетен, немцы, воспользовавшись пересечённой местностью, а также и беспечностью наступающего подразделения, устроили засаду. Она состояла из двух бронетранспортёров, взявших под огонь выходы из деревни и западную опушку леса. Рота старшего лейтенанта Величко двигалась в это время по лесу, не приняв соответствующих мер обеспечения. Эта рота без предварительной разведки вышла на западную опушку леса, попала под сильный огонь с вражеских бронетранспортёров и вынуждена была залечь,
Вместо того чтобы правдиво донести о случившемся, Величко попытался оправдать свою беспечность и отправил командиру батальона по сути дела ложное донесение. Он сообщил: "При выходе на западную опушку леса, юго-западнее Мурштетен, был контратакован сильной группой противника с танками и бронетранспортёрами. Контратака отбита, несу большие потери, перехожу к обороне".
Командир батальона не потрудился проверить, насколько правильно поступившее донесение, и доложил об этом командиру полка. Командир полка принял решение перегруппировать силы и усилить левый фланг. Время шло. Часть приостановила преследование, и в результате противник получил возможность отойти на заранее подготовленный рубеж обороны.
Так из-за своей беспечности и безответственности старший лейтенант Величко дезинформировал и ввёл в заблуждение командование. Этим самым он в конечном счете усложнил общую обстановку и облегчил положение противника.
Недооценка разведки на поле боя часто приводит к принятию командиром неправильного решения. Отсюда, как следствие, - неоправданные потери в личном составе.
В конце марта 1945 г. наши войска, сломив сопротивление 12-й танковой дивизии немцев в районе Папа и преследуя её, достигли реки Раба. По данным разведки, противник подготовил здесь сильный оборонительный рубеж.
Однако некоторые старшие командиры, не оценив надлежащим образом обстановку и не обратив внимания на тревожные сигналы командиров рот, приняли решение - форсировать реку с хода.
Между тем передовые подразделения доносили, что на западном берегу реки Раба имеются окопы и ходы сообщения.
Командир одной из передовых рот лейтенант Гладышев, изучая противника, пришёл к убеждению, что нужно произвести разведку, прежде чем форсировать реку, так как западный берег коварно молчал. Лейтенант попросил у командира батальона разрешения немного задержаться, чтобы разведать направление, данное его роте, но тот, разгорячённый частичным успехом, всё-таки приказал форсировать реку с хода. Командир батальона мотивировал своё решение необоснованным предположением: раз противник огня не ведёт, значит его там нет.
На деле оказалось, что решение о форсировании реки с хода было принято опрометчиво, без учёта действительной обстановки. Когда рота лейтенанта Гладышева начала переправляться, с правого берега по ней был открыт сильный огонь. Противник, как выяснилось после, ждал момента нашей переправы и приготовился сорвать её.
Приведённые примеры говорят о том, что командиры подразделений, допустившие ошибки, забыли об указании Боевого устава пехоты: "Никогда не давать противнику захватить себя врасплох; иметь надёжное охранение и вести непрерывное наблюдение и разведку".
Опыт Отечественной войны показал, что в каждой роте надо иметь хорошо подготовленную ячейку управления, квалифицированных наблюдателей и отделение разведки. Обучать и воспитывать их должен лично командир роты. Это не обуза для подразделения, а органы, необходимые для обеспечения успеха в бою, золотой фонд командира роты. Уже самый факт наличия в роте наблюдателей и отделения разведки в нужный момент подскажет командиру, что следует организовать наблюдение и разведку на поле боя.
Отделение разведчиков играет в роте очень важную роль, особенно в условиях стабильной обороны. Ротные разведчики обеспечивают командира самыми необходимыми сведениями о противнике. Они всегда смогут установить, с каких позиций и когда ведёт огонь противник, где находится проволочное заграждение или минное поле, где и в какое время выставляет противник дополнительные посты и секреты.
В наступательном бою ротные разведчики могут захватить "языка", подобрать на поле боя ценные документы, предупредить командира о намерениях противника, предостеречь свою роту от различных случайностей.
Умелому наблюдению за полем боя нужно учить всех бойцов роты, повседневно развивая в них навыки обнаружения противника по различным приметам и признакам.
Лучшим местом воспитания в бойце качеств разведчика являются поля тактических занятий и учений. Здесь надо настойчиво и кропотливо обучать ротных разведчиков-наблюдателей, тренировать их для действий на поле боя. Этот труд сторицею окупится в бою.

 

 

Подполковник П. САМСОНОВ

ГОТОВИТЬ ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННОГО РАЗВЕДЧИКА-НАБЛЮДАТЕЛЯ

Многообразна, интересна и ответственна роль разведчика-наблюдателя на поле боя. От его умения, настойчивости и деловой смётки зависит успех в получении необходимых данных о противнике.
Война многому учит обе воюющие стороны: завышается искусство маскировки, умение выдавать ложное за действительное с целью дезинформации. Полевые фортификационные сооружения тоже меняются в ходе войны.
Так, например, при осмотре линии обороны на немецкой границе в районе Клайпеды (Мемель) можно было подметить много нового, редко встречавшегося раньше. Чувствуя возросший опыт наших разведчиков, немцы стали изобретательнее. Траншеи отрывались без бруствера, дзоты заменялись пулемётными площадками и бетонированными колодцами с круговым обстрелом.
Наземная маскировка производилась к концу войны так, чтобы создать полную иллюзию обычной действительности. Наблюдай целый месяц за определённым участком местности - и не приметишь происшедших изменений, потому что всё делалось так, как этого требовала маскировочная дисциплина.
Вокруг огневых точек произведена посадка зелени. Пулемёты и орудия, поставленные на ответственных направлениях, как правило, ничем себя не выдают и ведут огонь лишь в самые важные моменты боя.
За время войны приходилось встречаться с различными выдумками, к которым прибегал противник. Например, чтобы обмануть наших наблюдателей, гитлеровцы клали на склоны холмов куски битого стекла. Блеск этого стекла напоминал блеск стёкол стереотрубы и других оптических приборов. Только благодаря догадливости наших разведчиков удалось распознать эту уловку противника. Ведь солнечные блики от разложенных стёкол неподвижны, в то время как стереотруба и бинокль время от времени двигаются. Значит, и свет (отблеск) на холме будет то вспыхивать, то угасать.
Стараясь ввести в заблуждение наших наблюдателей, финны в нежилых землянках топили печи сырым торфом, который давал много дыма, что и привлекало внимание. Наоборот, землянки, занятые войсками, отапливались сухими дровами и только в ночное время.
Современная оборона иногда кажется пустынной. Наблюдая в бинокль или стереотрубу, разведчик обычно не видит сначала в расположении вражеской обороны ничего такого, что говорило бы о наличии войск или оборонительных сооружений.
Однако опытный наблюдатель никогда не верит обманчивой тишине и внешнему спокойствию. Каждый дом, местный предмет, складку местности он обязательно представляет себе во всех подробностях. Каждое дерево или камень, каждый штрих в расположении противника надо подметить, изучить, проанализировать, сопоставить с другими.
Наблюдатель успешно справится с поставленной задачей лишь в том случае, если он хорошо усвоил основные правила наблюдения. Как же нужно наблюдать за противником?
Прежде чем разведывать цели, разведчик изучает местность в своём секторе, определяет, какие точки местности ему плохо видны и откуда, в случае надобности, он может наблюдать их лучше. Нужно оценить отдельные участки местности и местные предметы и установить, насколько они удобны для размещения огневых средств или наблюдательных пунктов.
Не следует утомлять без надобности зрение. Сначала участок изучается невооружённым глазом, а затем уже используются оптические приборы. Нельзя стремиться охватить сразу всё поле зрения или бросаться от одного объекта к другому. Надо последовательно рассматривать предметы на одном рубеже и постепенно переключать своё внимание с рубежа на рубеж.
Смекалка - первый спутник разведчика. Мне вспоминается интересный случай под деревней Редькино (Ленинградский фронт). Лейтенант Статкевич прославился в нашем полку как хитрый, смекалистый разведчик. Дивизиону, в котором служил Статкевич, в первые дни войны часто приходилось вести бои в лесистой местности. Лесной бой для артиллеристов - самый тяжёлый. Здесь стеснены манёвр и огонь, а самое главное - возникают большие трудности в наблюдении за противником. Но Статкевич очень часто находил выход из любого затруднительного положения.
Перед одним боем нужно было обнаружить противника, засевшего на ржаном поле. С наземных наблюдательных пунктов ничего не было видно: высокая рожь всё скрывала. Тогда Статкевич приказал одному из разведчиков взобраться на ель, стоявшую недалеко от опушки леса. Не успел этот разведчик подняться и до половины дерева, как застучали вражеские пули. Бойцу пришлось поспешно скатиться вниз. Противник быстро обнаружил его по шевелению сучьев дерева на фоне спокойного леса.
- Всё равно мы своего добьёмся, - сказал Статкевич.
Ночью по приказу лейтенанта бойцы взобрались на ближайшие деревья, привязали верёвки к самым верхушкам, а концы верёвок протянули в окоп. Когда наступило утро, разведчики, сидя в окопе, стали потихоньку раскачивать деревья, будто кто-то пытается взобраться на них. Обманутый противник открыл огонь из винтовок и пулемётов.
Несколько дней продолжалась эта стрельба. Наконец, гитлеровцы поняли, что их обманывают, и замолчали. Тогда разведчики устроили на тех же деревьях наблюдательные пункты.
В части полковника Чапаева наблюдению и организации работы на наблюдательных пунктах всегда уделялось очень большое внимание. Полковник настойчиво требовал от своих подчинённых, чтобы наблюдательные пункты были незаметны для противника, и лично следил за этим. Где бы ни находились наблюдатели, они в первую очередь старались выполнить указание командира: видеть всё в секторе своего наблюдения, а самим оставаться незамеченными. Конечно, противник, не подозревая, что за ним следят, будет менее осторожен, и изучать его действия станет намного легче. Следовательно, и результаты такого наблюдения будут ценнее. Наблюдение целесообразно, а зачастую и возможно, только до тех пор, пока наблюдатель не обнаружен противником.
Сейчас в этой части идёт усиленная, напряжённая учёба, и наблюдательному пункту, который является глазами и ушами батареи, по-прежнему придаётся огромное значение. Теперь можно сказать, что артиллеристам не раз удавалось подавлять или уничтожать батареи противника только по данным визуальной разведки, и раскаиваться в этом не приходится. Весь вопрос сводится лишь к тому, насколько серьёзен подход к делу у разведчиков, на сколько хорошо они знают свои обязанности.
Теперь, когда для нашей армии наступил период мирного развития, мы обязаны готовить высококвалифицированных разведчиков-наблюдателей, выучка которых отвечала бы возросшим требованиям после суровой школы Отечественной войны. Для этого нужно выполнять следующее:

1. Борьба за полноценного разведчика начинается с комплектования подразделений личным составом. Надо подбирать сюда людей с достаточным общим образованием и развитием, физически здоровых и выносливых, способных переносить все тяготы боевой жизни.
2. Учить разведчиков должен хорошо подготовленный офицер, знающий своё дело. Только такой офицер сумеет хорошо организовать занятие и создать обстановку, мало отличающуюся от боевой.
3. Каждое занятие должно быть глубоко продумано, чтобы оно не являлось каким-то развлечением для обучаемых, а было приближено к условиям реального боя. Нужно организовывать больше двухсторонних занятий.
4. В каждой части следует практиковать слёты разведчиков, чтобы бывалые фронтовики могли передать свой опыт молодому пополнению. Боевой опыт - это лучший учебник. Поэтому пусть каждый признак, по которому удалось выявить цель, станет достоянием всех обучаемых наблюдателей.
5. Необходимо широко освещать боевой опыт войсковой разведки в печати, привлекая к этому делу фронтовиков, которые лично убедились на поле боя в правильности тех или иных положений и практических приёмов. Безупречная воинская дисциплина является основным залогом высокого качества обучения. Недисциплинированность - первый враг разведчика.

В небольшой статье всего не скажешь, но общий вывод таков: если офицеры всех степеней по-деловому подойдут к воспитанию и обучению людей, образующих столь важное звено в нашей армии, тогда мы будем иметь высококвалифицированного разведчика-наблюдателя

 

 

Подполковник Я. Я. МАЛАХОВ

МОТОРИЗОВАННАЯ РОТА В РАЗВЕДКЕ ПРИ ПРЕСЛЕДОВАНИИ ПРОТИВНИКА
(Советы по проведению занятия с офицерами на картах)

В ходе Отечественной войны противник очень часто предпринимал отход лишь после того, как его оборона оказывалась прорванной и расстроенной мощными ударами наших наступающих войск. Однако иногда на отдельных участках фронта противник начинал отвод своих войск с занимаемых ими позиций, преследуя определённые цели.
Многие примеры из боевого опыта говорят о том, что недостаточно добиться только отхода противника с занимаемых им позиций. Конечно, при этом войска достигают успеха, но далеко не всегда бывает достигнута главная цель боя - разгром и уничтожение противника. Полный разгром противника достигается лишь неотступным и энергичным преследованием, когда наши войска не допускают выхода противника из боя и не позволяют его отходящим частям ускользнуть из окружения.
Характерная особенность преследования: оно должно вестись стремительно, непрерывно и неотвязно, с полным напряжением и в тесном взаимодействии всех преследующих сил и средств. Только тогда противник не сумеет оторваться от наших войск и занять новые рубежи для организации сопротивления, только тогда бой будет доведён до полного разгрома и уничтожения отходящего противника.
Особенности задач преследующих войск выдвигают и перед разведкой специфические, присущие данному виду боевой деятельности задачи. Разведка при преследовании противника должна своевременно установить:

- начало, направление и пути отхода противника;
- силы и состав отходящих войск;
- силы и состав частей, прикрывающих отход;
- подход резервов и состав их;
- наличие и характер тыловых рубежей, заняты ли они заблаговременно войсками.

Наибольшее значение в ходе преследования приобретают: активность, непрерывность и дерзость разведки, смелость и широкая инициатива командиров действующих разведывательных органов, а также быстрота получения и обработки разведывательных сведений.
Основные задачи разведки в стрелковых частях, преследующих противника, чаще всего возлагаются на моторизованные разведывательные органы. Последние, используя свою подвижность, проникают на фланги и в тыл на путях отхода противника, добывают наиболее ценные сведения о нём и одновременно наносят противнику урон в живой силе и технике, помогая преследующим войскам успешно выполнить поставленную задачу.
Как известно, во время Отечественной войны противник очень часто стремился начать отход ночью, чтобы под прикрытием темноты незаметно оторваться от наших наступающих войск. Поэтому важнейшей задачей разведки являлось не дать противнику возможности отойти незаметно, во-время поставить в известность командование о подготовке к отходу и начале его.
С этой целью штабы частей и соединений планировали разведку на период преследования еще в процессе подготовки к наступлению, а организовывали и вели её в период прорыва тактической обороны. Кроме наблюдения и подслушивания, в это время особенно широко практиковалась засылка в тыл противника мелких радиофицированных разведывательных групп. Они просачивались через боевые порядки противника, углублялись в его тыл до 20-30 км и вели там разведку наблюдением или захватывали пленных. Допрос пленных накоротке позволял добывать весьма важные сведения.
Практика показывает, что хорошо организованные и умелые действия таких разведывательных групп в тылу противника имели большое значение. Наше командование, получив от разведчиков данные о характере отхода противника, своевременно принимало решение на преследование.
Опыт войны говорит далее о следующем: чтобы не потерять соприкосновения с отходящими частями противника и не допустить отрыва его главных сил от наших войск, штаб дивизии должен особо тщательно составить план разведки. Нужно предусмотреть в плане, чтобы на период прорыва были выделены в резерв разведки подвижные подразделения. Необходима централизация основных разведывательных сил и средств, и нельзя допустить расходования их в период осуществления прорыва. Конечно, в это время будут возникать многочисленные разведывательные задачи, но надо стараться разрешать эти задачи силами и средствами наступающих подразделений и частей.
Штабы дивизий, которые пренебрегали сохранением резерва подвижных средств разведки до начала преследования противника, позже раскаивались в этом. Когда противник начинал отходить, эти штабы уже не могли обеспечить командование необходимыми сведениями, потому что у них не было под руками сил и средств, могущих успешно разведывать отходящего противника.
Противник обычно прикрывал отход своих главных сил подвижными арьергардами, которые вели короткие сдерживающие бои на выгодных рубежах и совершали быстрые "отскоки". Вполне понятно, что в этих условиях пешие разведывательные группы не всегда способны поддерживать постоянное соприкосновение с отходящим противником, а тем более выходить к нему в тыл, на пути его отхода. Поэтому штаб дивизии должен иметь в этот период боя на главных направлениях достаточно сильные подвижные разведывательные органы, которые могли бы своевременно разведывать пути и направления отхода главных сил противника, боевой состав его арьергардов, промежуточные рубежи, характер маневрирования резервами. Такими органами на главном направлении дивизии могут быть чаще всего механизированные разведывательные отряды, группы, а на второстепенных направлениях - механизированные разведывательные дозоры, разъезды и подвижные наблюдательные пункты.
Способы и приёмы войсковой разведки в период преследования достаточно многообразны, в выборе и применении их шаблона быть не может. Тут всё зависит от боевой обстановки, местности, погоды, наличия сил и средств разведки, которыми располагает штаб. Чаще всего штаб будет высылать:

- мелкие радиофицированные разведывательные группы, действующие в тылу и на путях отхода противника;
- группы ближней разведки со средствами связи;
- организовывать широкую сеть наблюдательных пунктов и прежде всего подвижных во главе с офицерами, имеющих хорошие средства передвижения и связи;
- конные разъезды;
- лыжные разведывательные дозоры и отряды;
- механизированные разведывательные дозоры, группы и отряды;
- подвижные отряды преследования;
- пешие разведывательные группы и дозоры.

ЗАДАНИЕ

Общая обстановка

Карта 100000 0-35-121, 0-35-133

5 сд в течение 20.2.46, прорвав оборону противника на участке Пункрели (1626), фл. Помуш (1624), отразив неоднократные контратаки противника, окружила и уничтожила в лесу (2224, 2226 и 2026) до двух батальонов пехоты противника, сломила все его попытки задержаться на промежуточных рубежах и, успешно развивая наступление, к 2.00 21.2.46 достигла рубежа м. Вашкай, Вайнераны.

Частная обстановка
(Схема 1)

5 ОМРР 5 сд в период прорыва частями дивизии главной полосы обороны противника и овладения позициями полковых и дивизионных резервов находилась в резерве разведки штаба дивизии и частью сил вела разведку наблюдением. К 2.00 21.2.46 рота сосредоточилась в Шилэйканы (2826).
В 2.30 21.2.46 командир 5 моторазведывательной роты был вызван на КП к начальнику штаба дивизии, где в присутствии начальника разведки дивизии получил следующий устный приказ:

1. Противник в боях за удержание главной полосы обороны понёс значительные потери и, предприняв безуспешные попытки огнём и контратаками остановить наше наступление, начал отвод своих главных сил в направлении Бауска (5626), очевидно, имея целью закрепиться на заранее подготовленном рубеже обороны по правому берегу р. Лиелупе.
2. Справа в направлении Жижмы (3032), Раткуни (4028), Ратэниэки (4428) ведёт разведку РО 15 сд.
3. 5 ОМРР с тремя СУ-76, отделением сапёров и отделением ПХЗ составляет МРГ дивизии № 1. Командиром МРГ назначаетесь Вы. В 5.30 21.2.46 пройти северную окраину м. Вашкай и вести разведку в направлении Гинэйки (3426), Паджлуурай (3826), Лачи
   (4626), Бауска с задачей установить:
   а) направление отхода, состав, группировку и состояние главных сил противника;
   б) занятие противником и характер инженерного оборудования рубежа Кибурлаи (3628), фл. (3624);
   в) наличие подготовленных противником позиций на рубежах Милшуни (4230), Либиеши (4022), Баумани (5028), Реды (5024);
   г) подход свежих сил противника из глубины, их состав, направление движения и районы сосредоточения.
   Дальнейшая задача роты будет поставлена дополнительно.
4. Связь со штабом дивизии и с командиром РО 15 сд - по радио, согласно таблице, и мотоциклами.
   Доносить: по прохождении северной окраины м. Вашкай, перекрёстка дорог (3826), Криевгали (4226), Лачи (4626).
   Внеочередные донесения: при обнаружении подхода свежих сил противника и при столкновении с противником, перешедшим к обороне на заранее подготовленных позициях.
5. Положение роты обозначать для своих самолётов согласно таблице.
6. Дополнительные данные о противнике и указания получите у начальника разведки.

Задание обучаемым:

1. Оценить обстановку и уяснить задачу МРГ.
2. Принять решение за командира роты.
3. Законспектировать решение и дополнительные распоряжения командира роты.
4. Быть готовым к управлению действиями МРГ.

МЕТОДИЧЕСКАЯ РАЗРАБОТКА

Тема: Действия усиленной моторизованной разведывательной роты в разведке при преследовании противника

Учебная цель. Научить офицеров оценивать обстановку, уяснять задачу моторазведывательной роты в разведке при преследовании противника и управлять действиями механизированной разведывательной группы.
Метод занятий. Групповое упражнение на картах.
Учебные вопросы и ориентировочный расчёт времени:

1. Проверка подготовленности обучаемых к занятиям и знания ими уставных положений - 50 минут
2. Работа командира роты после получения задачи на разведку - 50 минут
3. Постановка задачи роте - 30 минут
4. Управление действиями механизированной разведывательной группы в разведке - 1 час. 40 мин.
5. Разбор занятий - 20 минут

   Всего - 4 час. 10 мин.

Характер действий противника
(Схема 2)

12 пд противника оборонялась на рубеже: Устукяй, Сабаны, (иск.) Редзюны, имея передний край по левому берегу р. Мужа, позиции полковых резервов на линии Виторты, отм. 47,1, Сидрюнай, лес западнее Сидрюнай, позиции дивизионных резервов на линии Нарай, Липшиня, Рудзяны и тыловой оборонительный рубеж (подготовленный силами местного населения) на линии Метрешуны, м. Вашкай, Дегясай.
В течение 19.2.46 вела бои по отражению разведывательных отрядов красных, ведущих разведку боем, и в течение 20.2.46 - за удержание главной полосы обороны, предпринимая попытки огнём и неоднократными сильными и решительными контратаками задержать наступление красных.
В результате боёв 20.2.46 части дивизии понесли значительные потери, до двух батальонов пехоты было окружено и уничтожено частями 5 сд красных. Не сумев задержаться на тыловом рубеже обороны, части 12 пд в ночь на 21.2.46 начали отход на север, прикрываясь подвижными арьергардами.

Порядок проведения занятия

Первый учебный вопрос - 50 минут

Учебная задача: проверить подготовленность обучаемых к занятию и знание ими основных уставных положений о действиях моторизованной разведывательной роты в разведке при преследовании противника.
Руководитель после проверки подготовленности обучаемых переходит к разбору теоретических вопросов. Выслушивает ответы обучаемых и даёт свои заключения.

1. В каких случаях и с какими целями противник предпринимает отход?
2. Какие цели имеет преследование и как оно ведётся?
3. Виды преследования отходящего противника.
4. Задачи разведки при преследовании.
5. Особенности действий разведывательных органов при преследовании.
6. Состав и задачи механизированной разведывательной группы.
7. В чём заключается работа командира МРГ после получения задачи на разведку?
8. Боевой порядок МРГ.
9. Какие органы высылаются от МРГ, для непосредственного охранения её ядра и для разведки?
10. Порядок движения МРГ и техника действий при встрече с противником.

Второй учебный вопрос - 50 минут

Учебная задача - научить офицеров правильно организовать свою работу после получения задачи:

а) расчёт личного времени;
б) указания офицерам и старшине роты;
в) уяснение задачи;
г) оценка обстановки (изучение имеющихся сведений о противнике и местности на направлении действий роты);
д) принятие решения;
е) подготовка личного состава и машин к действиям;
ж) организация связи внутри МРГ и со штабом дивизии.

Оперативное время - 2.40..
Все офицеры - в роли командира роты.

а) Примерный расчёт времени командиром роты

Заслушав приказ начальника штаба и получив дополнительные указания начальника разведки дивизии, командир роты произвёл расчёт времени, имеющегося в его распоряжении на подготовку к действиям в разведке. Задача получена в 23 часа 30 мин., исходный пункт - северную окраину м. Вашкай - рота должна пройти в 5.30. Всего в распоряжении командира роты на подготовку к действиям имеется 3 часа, которые он распределил следующим образом:

На своё движение от начальника штаба к месту расположения роты - 10 минут
На указания офицерам и старшине роты - 10
На уяснение задачи, оценку обстановки и выработку предварительного решения - 30
На проверку подготовки роты к действиям - 20
На выдвижение роты к исходному положению - 30
На выяснение и изучение обстановки на местности - 60
На отдачу приказа роте - 10
На распоряжения командирам взводов - 10

Итого - 180 минут

Выводы

1. Указания офицерам и старшине роты отдать по возвращении в роту - от 2.40 до 2.50.
2. Уяснить задачу, оценить обстановку и принять предварительное решение - от 2.50 до 3.20.
3. Проверить готовность роты к действиям - от 3.20 до 3.40.
4. Вывести роту на исходное положение - от 3.40 до 4.10.
5. Связаться с командирами передовых подразделений, выяснить обстановку, изучить местность и уточнить решение - от 4.10 до 5.10.
6. Отдать приказ роте - с 5.10 до 5.20.
7. Отдать все дополнительные распоряжения командирам взводов - от 5.20 до 5.30.

б) Указания офицерам и старшине роты

1. Рота, усиленная тремя СУ-76, отделением сапёров и отделением ПХЗ, составляет МРГ дивизии. В 5.30 сегодня должна пройти исходный пункт - северную окраину м. Вашкай - и вести разведку в направлении... с задачей (из приказа НШ).
2. Командирам взводов до 4.00 осмотреть машины, вооружение, боеприпасы и горючее и устранить отмеченные недостатки.
3. Старшине: организовать встречу в Галкай средств усиления и привести их в расположение роты; выявить, кто из личного состава не может сегодня действовать в разведке; проверить наличие у бойцов индивидуальных пакетов, средств ПХЗ, носимого запаса продовольствия и всё недостающее пополнить; отобрать у командиров взводов, отделений и бойцов все документы и записные книжки и сдать их в штаб дивизии.
4. Заместителю командира роты с тремя наблюдателями и мотоциклистом выдвинуться в м. Вашкай, связаться там с командирами передовых подразделений, уточнить на месте обстановку и организовать встречу роты, которая должна выдвинуться на северную окраину м. Вашкай к 4 час. 10 мин.

в) Уяснение задачи и оценка обстановки командиром роты

Рота должна установить направление отхода, состав, группировку и состояние главных сил отходящего противника. Направление действий роты совпадает с основной дорогой, проходящей в полосе действий дивизии. Судя по этому, роте, очевидно, придётся встретить ожесточённое сопротивление арьергардов противника, преодолевать всевозможные заграждения и препятствия. Следовательно, чтобы успешно выполнить задачу, действия роты должны быть исключительно активными и маневренными. Нужно непрерывно искать пути для обхода подразделений, прикрывающих отход главных сил противника, и не ввязываться с ними в длительные бои.
Справа действует РО 15 сд. Направление его действий находится в 4-6 км от действий роты. Значит, будет трудно поддерживать непосредственное взаимодействие с РО 15 сд. Необходимо, по возможности, выяснить, будут ли высланы командиром РО 15.сд разведывательные органы на его левый фланг, устанавливать и поддерживать с ними во время действий надёжную связь.
Слева части Зсд отстают в своём продвижении от частей нашей дивизии. Возможно, что эта дивизия замедлит темп продвижения, и тогда непосредственно левее МРГ не будет разведывательных органов соседа. Необходимо уделить больше внимания разведке и обеспечению МРГ слева. Выделить для этого сильный левый боковой дозор и выслать его сразу же по прохождении исходного положения, а также обеспечить непосредственное охранение ядра.
Противник попытается использовать ночь для отрыва от преследующих частей дивизии и отвода своих главных сил. Судя по опыту предыдущих боёв, его арьергардные части будут навязывать роте бои, чтобы не допустить выхода её к главным силам. Если не удастся обойти эти арьергарды, нужно предпринимать короткие, по решительные удары для прорыва с боем через прикрытие противника.
Состояние роты. Машины и вооружение исправны. Личный состав в основном хорошо подготовлен, физически здоров, в течение двух суток активных действий не вёл, хорошо отдохнул, моральное состояние и дисциплина высокие. Усиление роты тремя СУ-76 значительно повышает её боевую мощь. Рота безусловно может выполнить поставленную задачу.
Местное население в основной своей массе благожелательно относится к Красной Армии. Можно рассчитывать, что оно будет охотно давать необходимые нам сведения о противнике и, в случае надобности, окажет содействие в продвижении роты.
Местность на направлении действий изобилует мелкими населёнными пунктами и рощами. Это потребует серьёзного внимания при осмотре их, а наличие большого количества дорог представит хорошие условия для маневрирования. Наиболее вероятное движение главных сил противника совпадает с направлением, указанным для действий роты.
Погода летняя, особого влияния на действия роты не окажет. Необходимо строгое соблюдение светомаскировки. Ночью скорость движения роты будет ограничена, но в то же время ночь способствует скрытности движения и внезапности нападения на противника. Тёмное время надо использовать для проникновения через прикрытие противника, а с рассветом рота получит возможность решать свою основную задачу.

Третий учебный вопрос - 30 минут

Учебная задача - научить офицеров чётко формулировать и быстро отдавать приказ МРГ на разведку. Оперативное время 4.30-4.50. Примерное содержание устного приказа командира роты:

1. Противник в упорных и ожесточённых боях за удержание главной полосы обороны понёс значительные потери и, предприняв неоднократные и безуспешные попытки огнём и контратаками задержать наступление нашей дивизии на промежуточных рубежах, сегодня ночью, прикрываясь арьергардами, начал отвод своих главных сил на север.
2. Справа в направлении Жижмы, Раткуни, Ратэниэки ведёт разведку РО 15 сд.
3. 5. ОМРР с тремя СУ-76, отделением сапёров и отделением ПХЗ, составляя МРГ дивизии, в 5.30 21.2 входит в прорыв в районе м. Вашкай и ведёт разведку с задачей установить:
   а) силы и состав подразделений, прикрывающих отход главных сил противника;
   б) состав, группировку, состояние и направление отхода его главных сил;
   в) наличие промежуточных рубежей обороны противника, заняты ли они войсками;
   г) подход резервов из глубины, состав колонн и направление их движения.
4. Я решил вести разведку в следующем боевом порядке.
   Головной разведывательный дозор - два бронетранспортёра 1-го взвода, пять сапёров. Командир дозора - помощник командира 1-го взвода. Направление движения: Гинэйки, Паджлуурай, Лачи.
   Левый боковой дозор - два бронетранспортёра, одно СУ-76, пять сапёров. Командир дозора - командир 1-го взвода. Направление движения: Вочэкэ, Кервясы, Штибели. Двигаться на уровне ядра МРГ.
   Дозорам действовать активно; с разрозненными мелкими группами отходящего противника в бой не ввязываться; маневрируя, смело проникать в тыл противника, занимающего промежуточные рубежи. Обязательно захватывать пленных. Систематически следить за поддержанием связи с ядром.
   Остальной состав - ядро МРГ. Двигаться под командованием моего заместителя по маршруту головного дозора. В колонне ядра организовать круговое наблюдение.
5. Связь дозоров со мной поддерживать согласно таблице.
6. Я с отделением управления буду двигаться между головным дозором и ядром.
7. Пропуск - "лезвие", отзыв - "Львов".
8. Заместители: заместитель командира роты и командир 2-го взвода.

Четвёртый учебный вопрос - 100 минут

Учебная задача - научить офицеров управлять действиями МРГ в разведке при преследовании противника.

Характер вводных и ожидаемые решения обучаемых офицеров

Вводная № 1. Оперативное время 4.10-5.10.
Выдвинувшись в 4.10 на северную окраину м. Вашкай, заслушав заместителя и связавшись с его помощью с командиром 2/14 сп 5 сд, командир роты установил, что на безымянной высоте севернее м. Вашкай, на южной окраине Наканы обороняется до батальона пехоты противника с пятью СУ; в г. дв. (3024) - до роты пехоты, усиленной тремя СУ, в роще (3024) и в районе Вингрелючки отмечено скопление автотранспорта. По сведениям пешей РГ, действующей в тылу противника, в Дэйчуны, Гуделяй, Двороловка, по дорогам от м. Вашкай на Гуделяй и от Вайнераны на Брэкля в период от 3 до 4.30 было отмечено усиленное движение автотранспорта, пехоты и артиллерии.
Попытка 2/14 СП овладеть Наканы успехом не увенчалась. Командир 14 сп приказал комбату 2 до 5.30 воздержаться от дальнейших ночных атак, мотивируя это тем, что ему необходимо подтянуть артиллерию и пополнить подразделения боеприпасами.
К 5.00 командир МРГ узнал, что 1/14 сп овладел рощей (3024) и продвигается в направлении Дэйчуны. Рота к действиям готова.
Командир роты решил войти в прорыв на участке наступления 1/14 сп и двигаться в направлении Дэйчуны, Гуделяй и далее по указанному роте маршруту.
Левый боковой дозор выслать после выхода роты в район Дэйчуны.
Командир роты по радио донёс начальнику разведки дивизии:
"В 5.10 вошёл в прорыв в районе рощи (3024) и выдвигаюсь на Дэйчуны".
Вводная № 2. Оперативное время 5.30-6.30.
Головной дозор подошёл к юго-восточной окраине Дэйчуны, где встретил сильное огневое сопротивление, и донёс об этом командиру роты. Командир дозора, не ввязываясь в бой, попытался обойти Дэйчуны с юго-запада, но успеха не имел. К Дэйчуны выдвинулось ядро МРГ. Командир роты решил: атаковать противника и овладеть Дэйчуны обходом с востока и севера. После короткого боя Дэйчуны были заняты. Рота уничтожила здесь до 50 солдат и офицеров противника, два пулемета и захватила пять пленных, которые принадлежали к 12 пд синих. Противник из Дэйчуны поспешно отошёл на Гуделяй.
Командир роты решил:
Командиру левого бокового дозора выдвинуться в направлении Двороловка и вести разведку в направлении Швокштаны, Кервясы.
Командиру головного дозора, не теряя соприкосновения с противником, двигаться на Гуделяй.
Заместителю командира роты привести ядро в готовность для дальнейшего движения, выявить раненых и оказать им помощь.
Командир роты донёс начальнику разведки дивизии по радио в 6.30: "С боем занял Дэйчуны. Захвачены пленные и документы 12 пд. Продолжаю выполнять поставленную задачу".
Вводная № 3. Оперативное время 6.30-7.30.
Командир левого бокового дозора в 6.45 донёс командиру роты: "Прошёл Двороловка, не встретив противника. Продолжаю выполнять поставленную задачу".
В 6.55 он же донёс: "В Швокштаны войти не удалось - сильное огневое сопротивление. От Швокштаны на г. дв. Нейре - колонна пехоты и артиллерии. Веду наблюдение".
Командир головного дозора в 7.00 донёс: "Прошёл Гуделяй, не встретив сопротивления противника. Продвигаюсь на Гинэйки".
Командир роты решил: "Командирам дозоров выполнять поставленную задачу. Ядру МРГ - выдвинуться в Гуделяй".
Начальнику разведки дивизии он донёс: "Головной дозор в 7.00 прошёл Гуделяй, не встретив сопротивления противника, и продолжает вести разведку в направлении Гинэйки. Левый боковой дозор в Швокштаны встретил сильное огневое сопротивление. От Швокштаны до г. дв. Нейре - колонна пехоты и артиллерии".
Командир роты по радио проинформировал об обстановке командира РО 15 сд и узнал от него, что РО 15 сд, сбивая мелкие группы отходящего противника, в 7.00 прошёл Вейжяй. Имеются документы и пленные 12 пд синих".
Вводная № 4. Оперативное время 7.30-8.30.
В 7.30 командир левого бокового дозора донёс: "Двигаясь по правому берегу р. Маучева и ведя наблюдение за колонной противника, отходящей от Швокштаны на север, достиг дороги Гинэйки, г. дв. Нейре, где был обстрелян сильным ружейно-пулемётным и миномётным огнём из г. дв. Нейре и из леса восточнее г. дв. Нейре.
Решил укрыть машины в складках местности и вести разведку наблюдением".
В 7.40 командир головного дозора донёс: "Достиг Гинэйки. Гинэйки и прилегающие дороги минированы. Противник ведёт ружейно-пулемётный, миномётный и артиллерийский огонь с южной опушки леса, что северо-восточнее и северо-западнее Гинэйки. Приостановил дальнейшее движение, веду наблюдение".
Командир роты решил: "Ядро МРГ рассредоточить и укрыть в отдельных строениях и кустарниках (1 км севернее Гуделяй). Выслать два пеших дозора для разведки противника, обороняющегося в лесу северо-восточнее и северо-западнее Гинэйки. Организовать наблюдение". Начальнику разведки дивизии он донёс: "В 7.40 дозоры при подходе к лесу северо-восточнее и северо-западнее Гинэйки и г. дв. Нейре были встречены ружейно-пулемёт-ным, миномётным и артиллерийским огнём противника. Гинэйки и прилегающие к ним дороги сильно минированы. Решил организовать наблюдение и выслать два пеших дозора для разведки противника".
Затем командир роты связался по радио с командиром РО 15 сд, проинформировал его об обстановке и получил от него следующую информацию:
"РО с боем овладел Вейжяй и, преследуя отходящего противника, вышел на северную опушку леса (3630), где под воздействием ружейно-пулемётного, миномётного и артиллерийского огня противника, закрепившегося на заранее подготовленных позициях на линии Киеменаи, фл. Кузмишки, Кибурлаи, вынужден был приостановить дальнейшее продвижение.
В боевых порядках противника отмечены четыре самоходные установки".
Вводная № 5. Оперативное время 8.30-9.00.
В результате личного наблюдения и действий пеших дозоров командир роты установил, что на южной опушке леса (3426, 3424) противником устроены завалы, усиленные минами. Лес обороняет пехота силой до роты с 4-6 миномётами и тремя самоходными установками.
Командир роты с НП (Гинэйки) видит, что от стыка дорог (3630) на Кибурлаи в боевых порядках продвигается до батальона с самоходными установками и танками. После запроса по радио командира РО 15 сд командиру роты стало известно: не сумев проникнуть далее на север через дв. Киеменаи и фл. Кузмишки, командир РО решил ударом на Кибурлаи прорваться через прикрытие противника. Кроме того, командир роты получил из штаба дивизии радиограмму: по сведениям, полученным с самолёта в 8.00-8.20, от Паджлуурай до Лачи и от Помовчэ до Штабели - сплошные колонны пехоты, артиллерии, автотранспорта и обозов.
Командир роты решил: вернуть левый боковой дозор, собрать МРГ и, взаимодействуя с РО 15 сд, обойти с востока противника, обороняющегося в лесу (3426, 3424), и атаковать с фланга и тыла колонну противника, отходящую от Паджлуурай на север.
О своём решении донёс начальнику разведки дивизии и поставил в известность командира РО 15 сд, после чего выслал пеший дозор с задачей разведать проходимость долины безымянного ручья (3426, 3626).
Вводная № 6. Оперативное время 9.00-10.00.
Начальник разведки дивизии одобрил решение командира роты. Командир пешего дозора доложил, что долина безымянного ручья вполне проходима для бронетранспортёров и СУ-76.
Командир РО 15 сд дал согласие на взаимодействие с МРГ при прорыве через прикрытие противника и при нападении на колонну противника, отходящую от Паджлуурай на север.
Взаимодействуя с РО 15 сд, атакующим противника в Кибур-лаи и наступающим далее в направлении Лавишки (4026), МРГ, прикрываясь складками местности, успешно прорвалась вдоль долины безымянного ручья (3426, 3626).
Атаковав отходящего противника с фланга и тыла, МРГ и РО 15 сд уничтожили до 300 солдат и офицеров, три полевых орудия, две СУ, десять автомашин и захватили до 50 пленных. Из показаний пленных было установлено, что колонна состояла из перемешанных остатков 12 пд и имела задачу, прикрываясь арьергардами, отходить на Бауска, где якобы на правом берегу р. Лиелупа на заранее подготовленных позициях обороняются свежие части.
Остатки колонны противника, разгромленной совместными действиями РО 15 сд и МРГ 5 сд, начали отход на север. Командир РО 15 сд решил выйти на указанное ему штабом направление и вести разведку по маршруту Ратэниэки (4428), Бандури (4628).
Командир МРГ решил:
1. Об итогах боя донести начальнику разведки дивизии.
2. Пленных под конвоем направить в штадив.
5. Для наблюдения за колонной противника, отходящей по маршруту Криевгали, Лачи, выслать МРД.
4. С остальным составом МРГ выдвинуться к г. дв. (4024) и захватить пленных из колонны, отходящей по маршруту Помовчэ, Штабели, чтобы установить состав и принадлежность отходящих сил этой колонны.

Разбор занятия - 30 минут.
На разборе обратить внимание офицеров на следующие вопросы:

1. Последовательность работы командира МРГ при уяснении задачи, оценке обстановки и выработке решения на действия роты в разведке.
2. Особенности действий МРГ в разведке при преследовании противника.
3. Круг вопросов, подлежащих разрешению командира роты при подготовке к действиям в разведке.
4. Форма, содержание и техника отдачи приказа командиром МРГ.
5. Поддержание непрерывной связи с командиром (штабом), выславшим МРГ в разведку.
6. Взаимосвязь и взаимодействие МРГ с соседними разведывательными органами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Расчёт времени для отработки запланированных учебных вопросов данной темы может быть изменён руководителем занятий в соответствии с конкретными данными о подготовке и боевом опыте обучаемых офицеров.
Занятие может быть проведено как на картах (этого или другого района), так и на ящике с песком, соответственно подготовленном заранее. При наличии времени полезно предварительно отработать учебные вопросы данной темы (оценка обстановки, выработка решения, подготовка роты к действиям в разведке, формулировка устного приказа, поддержание связи со штабом, способы управления МРГ и т. п.) в виде решения коротких летучек, а затем провести занятие по всем учебным вопросам в комплексе.

 

 

НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ
(Второй поиск Михаила Тернового)

Третий день разведчик сержант Терновой лежал на "нейтральной полосе" в вырытой снарядом воронке, заросшей буйной лебедой и другими травами. Третий день, как только чуть светлело на востоке и лёгкий предутренний туман закрывал балку, Тернового поднимал кто-либо из разведчиков, и он, поёживаясь от предрассветной прохлады, полз на "ничейную" землю.
Место для наблюдения он выбрал в первый же день. Осмотрев его, убедился, что оно неплохое и тут же приступил к своему делу. Теперь он уже хорошо знал почти весь распорядок дня немцев и безошибочно мог сказать, когда они завтракают, когда обедают. Высматривая наиболее выгодный участок для вылазки, он заметил около большого белого дома, стоявшего метрах в 150 от немецкого переднего края, свеженабросанную землю. Особенно зорко стал он наблюдать за этим местом и пришел к выводу, что тут, судя по свежей земле, недавно построен блиндаж...
Сегодня Терновой пришёл, как обычно, еще затемно, ползком добрался до своей излюбленной воронки и улёгся в неё. Желая замаскироваться, он набросал на голову ветвей, благо, рядом рос кустарник, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Еще он расправил помятую кое-где траву (осторожность никогда не мешает разведчику) и стал ждать рассвета.
Было еще темно. Перебирая в уме события последних дней, Терновой вспомнил разговор с начальником разведки, состоявшийся три дня тому назад.
Это произошло так. Собравшись вечером около коптилки, разведчики курили, беседовали, вспоминали боевые дела. И вдруг прибежал связной.
- Сержанта Тернового к начальнику разведки! - объявил он с порога.
Когда Терновой вошёл к начальнику, тот сидел верхом на грубо сколоченном стуле, дымя громадной самокруткой и рассматривая развёрнутую на столе карту.
Как всегда, сержант чётко доложил о прибытии.
- Хорошо, садитесь, - рассеянно проговорил начальник разведки, очевидно занятый своими мыслями. Потом, повернувшись к Терновому, он спросил: - Ну, как хлопцы себя чувствуют?
- Что-то заскучали, товарищ капитан. Давно настоящего дела не было.
- Заскучали? Вот беда какая. Ну, что ж, у меня есть для вас работа, - и капитан, таинственно прищурив правый глаз, добавил: - Командир полка приказал "языка" добыть.
- Есть добыть "языка"! - быстро поднялся сержант.
... Около Тернового, чуть не в самой воронке, раздался тихий шорох. Вздрогнув от неожиданности, разведчик оглянулся кругом. Уже совсем рассвело, но клубы серого тумана еще плавали над землёй. В стороне прыгнула большая серая жаба. Она-то и заставила вздрогнуть Тернового.
- Вот тварь, а еще напугать может, - удивился сержант.
Он принялся за наблюдение. Снова, как и вчера, из того самого блиндажа вышел солдат. Он выбросил что-то - наверно, мусор - и опять скрылся. За день этот солдат ещё несколько раз показывался и уходил.
В траншеях у немцев было тихо. Они вели себя осторожно, и за целый день Терновой видел лишь несколько голов в касках, промелькнувших в траншее. Большую часть времени он посвятил поискам самого безопасного подхода к облюбованному блиндажу.
Наблюдая за мелькающими в окопах касками, Терновой заметил: немножко левее того места, где он лежал, не было заметно никакой жизни. Тщательно всматриваясь в этот отрезок траншеи, он пришёл к выводу, что здесь, очевидно, стык между ротами.
- Вот тут и пойдём, - решил Терновой.
Немножко дальше виднелись колья, набитые в один ряд. Проволоки на них как будто не было, но сержант знал, что здесь у немцев проволочное заграждение, а за ним или перед ним должно быть минное поле. Метрах в ста от проволочного заграждения виднелся как раз манящий разведчика бугорок земли.
"Потребуется пара минёров", - подумал Терновой.
Солнце клонилось к западу. Стало прохладно. Осень уже вступила в свои права, и под её дыханием, увядая, желтели листья, мертвели стебли трав.
Подождав, когда сумерки накрыли землю, разведчик пополз к своим траншеям.

***

Ночь. Рваные клочья облаков проносятся по небу, временами открывая яркий круг луны, и тогда земля, рощица, белый корпус дома под её призрачным светом принимают необычные формы. То и дело налетает порывистый ветер. Он шуршит в траве, сбивает листья с деревьев.
... Траншея. Группа людей. Тихий, но властный голос.
- Об осторожности говорить вам, думаю, нечего, - идёте не в первый раз. Порядок движения такой: я с двумя минёрами впереди, за мной подгруппа захвата.
Терновой обвёл взглядом внимательные, строгие лица разведчиков и дал знак - вперёд.
Терновой прыгнул на бруствер, и его фигура растаяла в ночной темноте. Остальные разведчики двинулись за ним.
Ползти было трудно, потому что лёгкий морозец уже сковал землю. Цепляясь за траву и за кочки, сержант ободрал колени; ссадины мешали ему двигаться. От напряжения дрожали ноги и руки.
"Тяжеловато что-то", - подумал Терновой, по-пластунски продвигаясь вперёд и чутко прислушиваясь к звукам ночи.
Большое облако закрыло луну. Стало совсем темно. Слышался шорох ползущих сзади минёров.
Неожиданно сержант ввалился в воронку от снаряда.
- Ага, моя знакомая, - улыбнулся о", узнав ту самую воронку, откуда вёл наблюдение. - Значит, теперь недалеко.
Снова вперёд... Тёмный куст... Силуэт дома... На фоне неба мелькнула труба.
Сержант остановился, поджидая товарищей.
- Тише, - шопотом предупредил он подползших разведчиков. - Петров и вы двое, пока оставайтесь здесь. Вот видите куст: рядом с ним траншея. Минёры, за мной!..
Переползли траншею. Дав знак минёрам, Терновой остановился и прислушался. Тишина. Где-то вдалеке глухо ударил орудийный выстрел, и высоко под звёздами просвистел снаряд.
- Двигай дальше!.. - приказал сержант. - Только тише... Мы уже у немцев... нежданные гости.
Вот и проволока... Один... два... три ряда. Сержант указал на неё минёру, но тот не понял и остался на месте.
- Режьте проволоку, - шопотом приказал Терновой.
Сам он, устроившись поудобнее, ещё раз осмотрелся и прислушался:
На переднем крае попрежнему было тихо. Где-то слева сонно протарахтел пулемёт. Опять прошумел одинокий снаряд. Справа взметнулась ракета.
- Товарищ сержант, готово, - доложил минёр, подползая к Терновому. - Восемь мин вытащили.
- Хорошо. Один оставайся со мной, второй - быстро за разведчиками. Пусть они ползут сюда.
- Есть.
Вскоре послышался шорох, и трое, распластавшись по земле, подползли к проволоке.
Снова взлетела в небо ракета, на этот раз уже ближе, озарив слабым светом дом, траншею...
Все приникли к земле.
- Проклятая, - тихо прошептал кто-то.
- Следуйте за мной в трёх шагах...
Миновали минное поле. Опять проволока.
"Ага! Есть проход. Вот и дом. Теперь немного правее. Какая-то куча чёрной земли... А вот и блиндаж". Терновой толкнул минёра в бок:
- Оставайся здесь, и ребята пусть ждут... Как свистну, - на помощь... Понял?
Понял.
Несколько секунд, до предела напрягая зрение, сержант вглядывался в сторону блиндажа, который находился от него в пяти метрах. Справа темнела куча земли... Тишина...
Прижимаясь вплотную к грунту, почти впиваясь в него и замирая при каждом шорохе, Терновой медленно двинулся к темнеющей куче. Мусор, щебень... Здесь он прилёг. Сердце усиленно билось и казалось, что оно бьётся слишком громко.
В двух метрах чернел вход в блиндаж.
Терпение и хладнокровие!
... Тишина. Никакого звука.
"А вдруг ушли!.. Вдруг там никого нет... - мелькнула мысль, и мгновенно жаркая испарина покрыла тело сержанта, но он тут же отогнал эту мысль: - Не может быть. Немножко терпения, и всё будет в порядке..."
Лежать было неудобно. Острые осколки кирпича впивались в тело. Влажное белье, остывая, прилипало к коже. Но Терновой не двигался, боясь поднять шум неосторожным движением. Время тянулось медленно.
... Вдруг послышался приглушённый, сиплый кашель. Сержант весь обратился в слух.
"Здесь!"
... Шорох сапог по земляному полу... Открылась дверь, бросив сноп яркого света в траншею, и опять стало темно.
Сержант быстро закрыл и вновь открыл глаза, потому что сильный свет на мгновение ослепил его. В тот момент, когда открывалась дверь, он заметил: на шинели человека, вышедшего из блиндажа, блеснули звёздочки.
"Офицер!.."
Офицер осмотрелся, медленно поднялся наверх и повернулся спиной к Терновому.
"Главное - быстрота и натиск", - сверкнула мысль.
Тихий свист. Кошачий прыжок... Шум падающего тела... Сдавленный стон... Но кругом пока безмолвно.
Через несколько секунд связанный немецкий офицер, замотанный в собственную шинель, лежал около блиндажа с засунутой в рот тряпкой.
- Петров, забирайте этого типа и кройте к своим, а я посмотрю, нет ли чего в блиндаже, - приказал Терновой.
Разведчики исчезли в темноте. Сержант вошёл в блиндаж.
... Никого нет. Горит самодельная лампочка. На столе планшетка, карта, парабеллум. Спрятал нужные веши за пазуху и дунул на огонь. Наступила тьма.
"Ну, теперь до дому!"
В траншее его ждали два разведчика.
- Вы чего?
- Ожидаем, товарищ сержант. Нельзя же одному человеку...
- Лишнее... Ну, ладно, пошли.
Когда двинулись от блиндажа, послышался громкий крик со стороны немцев. Противник зашевелился. Гулко ударил пулемёт, раздались винтовочные выстрелы. Отрывисто и резко запели пули. Взметнулось в небо несколько ракет, осветив поле, кусты, траншею.
"Хорошо, что во-время ушли", - размышлял Терновой, усиленно работая руками.
Целая серия огненных светляков пронеслась над головами разведчиков.
- Поднажми, братцы, траншея рядом!
Разбросав фейерверк огненных брызг, разорвалась мина. Из наших траншей солидно застучал "максимка". Вот и своя траншея, своя земля. Громкий окрик:
- Кто ползёт?
- Свой...
И сержант свалился на дно траншеи.
- Вот чортова каша! - выругался он, вытирая вспотевшее лицо, и спросил у спокойно наблюдавшего за ними пехотинца: - Разведчики проходили здесь?
- Минут пять назад прошли. А это вы шумиху подняли?
- Мы.
Через полчаса Михаил Терновой прибыл на командный пункт командира полка. Все были в сборе. Друзья крепко пожимали сержанту руку, радуясь, что он остался цел и невредим.
Командир полка поблагодарил разведчиков.
- А сейчас отдыхать, - заявил он. - Скажите старшине, пусть выдаст по чарке водки, - и отдыхать.
Усталые, но довольные удачным поиском, разведчики ушли на отдых.

 

 

Гвардии капитан К. П. ТЕТЕРИН

ПОДВИГИ СМЕЛЫХ

Начальник разведки N-ской гвардейской стрелковой дивизии, которая вела бои с немцами на Висле, Одере и за Берлин, гвардии капитан Тетерин - один из опытных офицеров-разведчиков.
Ниже мы печатаем несколько рассказов тов. Тетерина о разведчиках, смелыми действиями которых он руководил.

1. Следопыты

Выпал снег, и кругом всё побелело. Четыре разведчика, одетые в маскировочные костюмы, были совсем незаметны на снегу. Они получили задачу: установить, в каком направлении начал отход противник, разведать маршрут движения своей части.
Группу возглавлял гвардии сержант Фомин. Он осторожно вёл разведчиков мимо хуторов, тщательно осматривая каждый встречавшийся местный предмет, каждый овраг, каждый кустик. Прежде чем войти в рощу или в хутор, разведчики долго и пристально наблюдали. Если пренебрегать этим правилом, то можно наскочить па засаду. А ведь они прокладывали путь, по которому должна пройти вся часть.
Осмотрительности и мастерству маскировки разведчиков много учили командиры. Учение было трудное. Иногда тот или иной боец думал: "Что это за муки! Неужели всё это так нужно?"
Но после первого же боевого задания такой разведчик в душе искренне благодарил командира. Он чувствовал, что учёба не прошла даром, раз он выполнил сложную задачу и остался невредим. А вскоре из него вырабатывался опытный следопыт-разведчик.
Приблизившись к большому лесу, недалеко от селения Врешень, наша четвёрка встретила польскую крестьянку. Та рассказала разведчикам, что через хутор три часа тому назад прошло до 300 немецких солдат и 50 подвод.
Разведчики насторожились. Чутьё подсказывало им, что в лесу может быть засада. Сержант Фомин приказал скрытно продвигаться к опушке. Вскоре он подал условный сигнал: "Стой! Обратить внимание на следы!"
Вправо и влево шли от дороги к опушке леса протоптанные на свежем снегу тропы. Зачем понадобилось отступающим немцам свернуть с дороги в лес? Значит, тут что-то неладно, надо проверить...
Немного подумав, Фомин приказал разведчикам Дятлову и Шлыкову осмотреть опушку леса с той стороны, куда вела левая тропинка, а сам вместе с разведчиком Шайхутдиновым пополз по тропе справа от дороги.
Через полчаса разведчики сошлись опять на том же месте. Полчаса! Это только сказать легко. Тут буквально каждая минута стоила разведчикам большого труда, полного напряжения сил, нервов и мысли. Они осмотрели все следы. Вот на снегу остались отчётливые отпечатки кованых каблуков и шипов на подошвах. Каблук и подошва - немецкие. Фомину не в первый раз приходится рассматривать следы фашистского зверя. Сомнений нет: здесь проходили немцы. Но надо выяснить, зачем они пошли в лес.
- Ага! - и Фомин приник к снегу в том месте, где снег был основательно примят и вытоптан. Как будто здесь кто-то споткнулся, упал и что-то уронил. Так и есть!
На снегу среди обычных следов и вмятины от упавшего тела был ещё один знакомый сержанту отпечаток. Что здесь лежало? Винтовка? Автомат?.. Нет, это пулемёт. Немец, споткнувшись, уронил пулемёт. Это видно по отпечатку сошек. А вот даже ствол пулемёта с его кожухом можно различить. Сержант представил себе, как немец поднимался, опираясь правой рукой о липкий снег, и как другие помогали ему взять снова пулемёт на плечо. Поэтому так и притоптан снег.
"Ясно, не ради прогулки прошли здесь немцы. Они что-то затеяли", - подумал Фомин и дал своему напарнику сигнал, чтобы ползти дальше.
Вот они достигли опушки. Следы сначала уходили в глубь леса, а затем опять повернули к дороге. Переползая от дерева к дереву, разведчики услышали, наконец, отдельные голоса. Вскоре они уже могли видеть фигуры солдат, готовящих места для установки пулемётов. Фомин насчитал пять позиций. Остальные немцы, наверно, уже залегли, и их не было видно.
Теперь всё понятно - засада!
- Поползём обратно, Шайхутдинов, надо быстро предупредить своих, - шепнул Фомин товарищу.
Они стали осторожно пробираться по чаще леса к опушке. Дятлов со Шлыковым поджидали их у дороги и сообщили Фомину примерно такие же данные.
В хуторе, недалеко от леса, где немцы устроили засаду, разведчики встретили командира передового отряда своей дивизии.
- Противник силою до двух рот с десятью пулемётами устроил засаду в лесу, - доложил Фомин и передал командиру набросанную карандашом схему расположения засады.
Конечно, обнаруженная немецкая засада была быстро уничтожена. Передовой отряд дивизии двинулся дальше на запад, преследуя огрызающегося противника.

2. Поиск вблизи господского дома

Поздно ночью вернулись из поиска разведчики.
- Товарищ капитан, задание выполнено,- как всегда, весело докладывал старшина Попов. - Результат налицо в виде двух фрицев...
Пленные немцы стояли позади Попова и испуганно озирались.
Я поздравил старшину с успехом. Потом пленными завялен переводчик, а я попросил Попова подробно рассказать об удачном поиске.
- После того как вы, товарищ капитан, поставили мне задачу, - начал свой рассказ старшина, - я решил проникнуть к господскому дому Хатенов и там взять "языка". Со мной пошли Василий Дятлов, Петр Ибрянов и Алексей Островский - постоянные мои "фрицеловы". Нейтральную зону и линию немецкого переднего края прошли благополучно. Только в одном месте пришлось подзадержаться. Совсем рядом оказался пулемёт и дал очередь. Думали, по нас, а выяснилось, что немец просто с испугу пальнул наугад. Ясно, этому фрицу-пулемётчику было чего пугаться: мы подобрались к нему ближе, чем на бросок гранаты. Но от нас требовалось связиста добыть, более ценного "языка", и пулемётчика оставили в покое. Тихонечко, не спеша, не выдавая себя ничем, стали пробираться дальше. Подошли к господскому дому без особых приключений. Но тут как раз некстати вышла из-за туч луна.
Немец вдруг ни с того ни с сего стрельбу поднял, будто заметил кого из нас. Скатились мы в какой-то овраг, и я приказал своим ребятам "не дышать". Через некоторое время тревога в усадьбе улеглась. Я понял - нападать в этом месте бессмысленно, потому что противник насторожен и охраняет усадьбу бдительно. Уже одно это показывает, что тут у немцев важный объект. Решил взять хитростью. Обогнули мы господский дом и вышли примерно на полкилометра западнее. Здесь наткнулись на телефонный провод. Он был проложен от господского двора и уходил дальше, в глубину расположения немцев.
- Ложись здесь! - скомандовал я своим разведчикам. - Попробуем приманить фрица сюда.
Перерезали провод и стали ожидать.
Таким способом мне не первый раз приходилось брать "языка". Но всегда я старался применить какой-нибудь новый приём. Так и в этом случае. Думаю: раз немец насторожен и считает, что в усадьбу могут проникнуть русские разведчики, не так-то легко одурачить его у телефонного провода. Наверно, он вышлет на линию не одну, а несколько групп. Нападёшь на одну из засады, а это вызовет шум, и мы сами вдруг окажемся добычей врага.
Поэтому я решил обмануть немца дважды: сначала перерезать провод, а потом самому же в нужный момент починить его. Моё умение говорить по-немецки обещало этой хитрости успех. Я был уверен, что мы возьмём "языка" без единого звука и выстрела.
Действительно, немецкие связисты вскоре появились. Их было двое, но, судя по отдалённым голосам, где-то в стороне находилась ещё группа солдат. Я шепнул своим ребятам:
- Действуйте смелее, когда один немец подойдёт ко мне.
Сам я, как ни в чём не бывало, принялся чинить немецкую связь. Вот связисты приблизились. Я спросил по-немецки:
- Кто тут?
- Гренадер Ганс Дитман.
- Иди сюда, Дитман, скорее. Помоги связать провод! - крикнул я немцу тоном приказа.
Немцы, наверно, подумали, что их опередила вторая группа и просит теперь помочь устранить неисправность. Связной, назвавший себя Дитманом, мигом подбежал ко мне, но тут же его с моей помощью скрутили дюжие руки Петра Ибрянова. Другим немцем занялись Вася Дятлов и Алеша Островский.
Связав пленных, мы двинулись обратно. А провод я все-таки немцам починил. Пусть, думаю, вторая группа связистов подольше поблуждает в поисках неисправности, а в немецком штабе подумают: "Молодцы ребята! Как быстро наладили связь!" Это нам было наруку, поскольку километра три-четыре пришлось вести пленных в их же тылу. Если б немцы быстро хватились "пропажи", то наше положение оказалось бы незавидным.
Дальше особых приключений не произошло. Только вблизи передовой Дятлов и Островский бесшумно прикололи двух столкнувшихся с ними немецких солдат, а нам с Ибряновым пришлось, как тяжеловесам, "буксировать" на верёвках связанных "языков" по нейтральной зоне. В рост нельзя было идти: стрельба поднялась, а связанные немцы ползти не могли. Пришлось поднатужиться...
...Старшина Попов рассказывал всё это, как обычную историю, в которой нет ничего особенного. А мне ли было не знать, каких нечеловеческих усилий, какого дьявольского напряжения требовал каждый их шаг, каждый метр пройденной земли, сколько подстерегало их опасностей. Но я не услышал, чтобы этот смелый человек хотя один раз произнёс слово "трудно". Позови его сейчас на новый подвиг, и он скажет: "Есть, будет выполнено!" Чудесный народ наши разведчики!
Приказав Попову хорошенько подкрепиться и отдохнуть, я пошёл в штаб. Переводчик при свете керосиновой лампы допрашивал пленных. Они оказались связистами штаба 2-го батальона 302-го гренадерского полка 303-й пехотной дивизии. Из их показаний выяснилось, что утром 24 марта немцы предпримут контратаку, чтобы ликвидировать наш плацдарм на западном берегу Одера. Контратака будет поддержана большим количеством танков и самоходных орудий. Об этом пленные Ганс Дитман и Вальтер Ульбрих узнали во время дежурства при штабе из разговоров командира полка с командиром батальона. Главный удар был намечен на участке Ротшток-Хатенов, т. е. в полосе нашей дивизии.

Так усилиями разведывательной группы старшины Попова командование было предупреждено о замыслах врага.

3. Разведка парка Тиргартен

Я хочу рассказать ещё об одном разведчике - гвардии старшем сержанте Шкерличе и трёх его боевых товарищах. Во время весенних боёв на улицах Берлина он мастерски выполнил очень трудное и сложное задание по разведке. Пора была горячая, и я поставил Шкерличу задачу по плану-карте города.
- Видите эту зелёную полосу? Это знаменитый парк Тиргартен. Пленные, только что захваченные в районе Саарландштрассе, показали, что в Тиргартене имеется заранее подготовленная оборона. Надо это дело уточнить. Еще необходимо установить наличие противотанковых препятствий на Тиргартенштрассе и Шарлотенбургшоссе. Ясна ли вам основная задача?
Шкерлич ответил не сразу. Подумал, ещё раз вгляделся в план города и, наконец, сказал, что задача ему ясна.
- Повторите, - как вы её понимаете?
- Мне предстоит в условиях уличных боёв зайти в тыл противника, в самое нутро немецкой столицы, и разведать оборонительные укрепления в парке Тиргартен. Сведения доставить в 4. 00 завтра.
- Правильно. Ну, в добрый путь!

Со Шкерличем пошли разведчики Сергей Шлыков, Семён Филатов и Василий Зуев. Группа тщательно изучила маршрут своего движения. К моменту ухода на боевое задание каждый разведчик детально познакомился с расположением улиц, переулков и отдельных объектов, через которые предстояло пройти.
Поздно вечером четыре советских воина, вооружённые автоматами, пистолетами и ручными гранатами, вышли на Бергерштрассе и вскоре достигли Саарландштрассе. Здесь проходил наш передний край.
Чёрное небо нависало над Берлином. То и дело взлетали ввысь сотни ракет. Пахло гарью. Строчили пулемёты и автоматы. С каким-то острым треском рвались "фауст-патроны". Наша артиллерия вела огонь по ближнему тылу немцев. Горящие здания придавали жуткую таинственность улицам. Это была война необыкновенная, война в самом центре фашистского логова.
Четвёрка разведчиков шла молча, внимательно выбирая путь.
- Хлопцы, мы теперь в тылу противника. Глядите в оба, - шопотом предупредил товарищей Шкерлич, когда они вышли к небольшому парку, расположенному на углу Саарландштрассе и Альбрехтштрассе.
Не успел он произнести эти слова, как наблюдательный Сергей Шлыков подал условный сигнал "ложись".
Они залегли за грудой кирпичей у разрушенного здания. Место было выбрано очень удачно. Отсюда разведчики, будучи незамеченными, могли просматривать стык трёх улиц. Немцы поодиночке делали перебежки с противоположного угла Альбрехтштрассе и ближайшей станции метро. При слабом свете зарева их перебегающие фигуры казались какими-то чудовищами.
Шкерлич оценил обстановку. Дальнейшее движение по Саарландштрассе - немыслимое дело: попадёшь прямо в лапы фашистам. Надо найти другой путь, не удлиняя намеченного маршрута.
Детальное изучение маршрута помогло разведчикам. Шкерлич заглянул в план, посоветовался с товарищами и решил продвигаться по развалинам домов к скверу, расположенному на Лейпцигерплац, куда выходят Белевюштрассе, Глоцдаммерштрассе, Саарландштрассе. Отсюда через 590-й квартал можно было выйти на Тиргартенштрассе.
Разведчики стали пробираться через развалины домов, которые еще продолжали тлеть. Идти было чрезвычайно трудно. Малейшее отклонение грозило потерей намеченного курса. Кроме того, надо было соблюдать большую осторожность и осмотрительность.
Наконец, разведчики вышли к намеченному скверу. Здесь они увидели возле станции метро батарею 75-мм пушек, которая в этот момент вела методический огонь по нашим боевым порядкам.
Группа Шкерлича незаметно проскользнула мимо вражеских артиллеристов, пересекла площадь и вплотную подошла к 590-му кварталу. Но тут разведчики чуть было не натолкнулись на группу немецких солдат. Чтобы избежать этой неприятной встречи, они спустились в один из подвалов, двери которого были открыты настежь.
- Осмотреть подвал! - приказал старший сержант.
Через несколько минут разведчик Шлыков доложил, что от подвала отделяется узкий коридор, ведущий на северо-запад.
- Пойдём туда!
Они шли по тёмному коридору, изредка освещая его карманными Электрическими фонарями. Продвинулись на 200-250 м. Вдруг показался просвет, и разведчики очутились во дворе, со всех сторон окружённом многоэтажными зданиями.
Шкерлич достал компас, сориентировал план и, кивнув на одну из дверей, приказал войти в неё.
- Через это здание мы, по всем данным, должны выйти в северо-западную часть квартала, - разъяснил он бойцам.
Дверь была на лёгком запоре, и открыли её без особых усилий. В квартирах никого не оказалось; жильцы, повидимому, попрятались в бомбоубежищах. Через парадную дверь дома группа вышла на широкую улицу. На противоположной стороне виднелся огромный парк с поредевшими теперь деревьями.
Это и был Тиргартен. Группа безошибочно вышла на перекрёсток Белевюаллее, Тиргартенштрассе, Леннештрассе и Белевю-штрассе. Выход к этому пункту был намечен заранее.
- Ну, братцы, мы у цели! - радостно сообщил Шкерлич. - Теперь смотреть, смотреть и смотреть... Запоминайте всё, что увидите.

***

В 4 часа, когда еще не начинало светать, старший сержант Шкерлич докладывал мне, что задание выполнено. Необходимые сведения были добыты. Разведчики видели баррикады на Белевюаллее, Шарлотенбургшоссе и траншеи в парке Тиргартен, тянувшиеся с севера на юго-запад.
На основе этих данных командование наметило и осуществило план захвата Тиргартена, представлявшего собой один из важных узлов сопротивления противника в центре Берлина.

 

 

Герой Советского Союза Н. ХОДОСОВ

В РАЗВЕДКЕ

Я получил назначение в гвардейский полк командиром взвода пешей разведки. Вызвал меня в первые же дни командир полка и спрашивает, готов ли я к тому, чтобы "языка" достать.
Я уже тут огляделся достаточно и с людьми познакомился. Бои, правда, шли ожесточённые. Гул не затихал ни днём, ни ночью. Но гул гулом, а разведка разведкой. Мне казалось, что одно другому нисколько не мешает. Уверенно ответил командиру, что готов вполне. Еще рассказал ему, как, воюя в Одессе, захватил 22 немца, как во время десантных операций в Феодосии вместе с группой моряков захватил в плен двух немецких майоров, четырёх капитанов и 60 солдат. Брал "языков" и в Севастополе. В общем доложил, что руку на них набил основательно.
Я не собирался хвастать. Я был вполне убеждён, что задание, конечно, выполню.
И вот возвращаюсь я из первого поиска... без "языка". И еще предстоит доложить, что не только задания не выполнил, но л своего одного разведчика потерял.
Ждал, что попадёт мне от командира крепко. Но вышло совсем не так. Когда командир выслушал мой рассказ (а рассказывал я о поиске со всеми подробностями), он сперва как-то задумчиво и словно не мне сказал:
- Да-а, не тот стал немец, не тот...- а потом вдруг в упор произнёс: - Учиться надо, товарищ Ходосоз, учиться.
Я опешил. "Он всерьёз мне это говорит или просто хочет больнее уколоть за неудачу? Ведь ему известны мои боевые дела в прошлом - что же он со мной, как с новичком разговаривает? Куда лучше, если бы просто выругал!"
В то время об учёбе говорили очень много. Не раз, конечно, и я читал майский приказ № 130, в котором товарищ Сталин требовал, чтобы каждый воин стал мастером своего дела. Но я считал, что речь идёт о молодых, необстрелянных воинах и уже во всяком случае не о таких, как я, - прошедших огонь и воду. Так обидно мне стало: воевал, воевал и вдруг, оказывается, ничего не приобрёл, - учиться надо...
- Завтра же "язык" будет, товарищ подполковник! - выпалил я, уходя от командира.
Но он посмотрел на меня недоверчиво.
По дороге в свой взвод я усиленно обдумывал, как проведу завтрашний поиск; и мне уже представлялось, как я приведу на КП фрица или, ещё лучше, двух, как я доложу об этом и как командир скажет что-нибудь, что смягчит обиду. Одним словом, я твёрдо решил показать своё умение и здесь, в Сталинграде.
К поиску готовились весь день. Я отобрал самых опытных и смелых бойцов. Мы поползли к немецким позициям в полночь. Молча, как тени, проскользнули во вражескую траншею. Это было самое главное - незаметно подкрасться к немцам. Теперь дело только за нами. Наскочить на фрица и взять его. Мы побежали по траншее в обе стороны...
Однако вскоре мы убедились, что траншея пуста - в ней нет ни единого немца.
Я понял, в каком дурацком положении мы очутились, не предусмотрев, что немцы могут уйти на ночь из траншей. Чувствую, как кровь бросилась к голове, как запылали у меня щёки.
А в это время немцы повесили над траншеей яркие ракеты и, видимо, заметили нас. Заработали их пулемёты.
Мы вынуждены были вернуться снова ни с чем, и опять моя группа понесла потери - двоих ранило.
Я изо всех сил старался разобраться в происшедшем. Вчера перед немецкими позициями мы обнаружили себя тем, что попали на минное поле, сегодня вскочили в пустую траншею. Две вылазки - и без результатов!
В Одессе я тоже не раз возвращался из поиска без "языка". И, однако, теперь я был расстроен, как никогда раньше. Почему? Вот вопрос, на который мне непременно надо было самому себе ответить. Я старался тщательно анализировать и свой собственный опыт и опыт товарищей и пришёл к выводу, что немцы теперь стали действовать иначе. Немец, ужаленный в боях, стал осторожнее, стал хитрее. А я? А я попрежнему лезу напролом. Вот когда мне стали понятны слова командира: "Немец стал не тот, товарищ Ходосов, учиться надо". Эти советы казались мне теперь такими нужными и полезными, что я даже удивился: как я мог принять их за оскорбление? Вот чудак, вот чудак-то!
С этого времени я стал следить за противником и за его повадками так, как никогда раньше не следил.
Как командир взвода, начал требовать от своих подчинённых ежедневной упорной учёбы. Во что бы то ни стало добивался, чтобы они поняли необходимость этого так же отчётливо, как я сам понимал теперь. Виды учёбы применял различные: регулярно производил разбор боевых действий, в более свободное время отрабатывал с бойцами всякие насущные для разведчика вопросы. Конечно, всё это давалось нелегко. Вернулись люди с боевого задания, им поспать хочется, а я их на занятия зову. Ясно, что не раз видел на лицах выражение недовольства.
Руководя, как правило, занятиями сам, я всячески поддерживал и инициативу бойцов в этом деле. Как-то на досуге красноармейцы Яковлев и Нестеренко научились обезвреживать вражеские мины. Замечательно! Нам уж и так надоело: как в поиск идти, так к сапёрам за помощью обращаться. А теперь у нас свои сапёры, никого больше просить не придётся. Но почему бы не обучить этому делу всех бойцов? Какую гибкость приобрёл бы взвод! Сколько раз случалось, наткнётся группа на мины - и лежит в ожидании сапёров час, а то и другой.
У нас во взводе появился лозунг: "Каждый разведчик - минёр". Дело оказалось нетрудное, а пользу принесло громадную. Даже со стороны можно было заметить перемену. Как ни были храбры разведчики, но всё же прежде ползли на задание с опаской: кто его знает, хоть сапёры и расчистили путь, а вдруг одну какую-нибудь мину пропустили? Теперь же шли на задание и смелее, и увереннее. Вот она что даёт, учёба! Лучше всяких слов агитировал за неё этот пример.
Немало тренировались мы также и в том, чтобы как можно стремительнее врываться во вражескую траншею. От быстроты зависело очень многое. Часто проводили тренировки с боевыми гранатами. Бойцы ползли к траншее на определённом расстоянии друг от друга, метров с 25-30 бросали гранаты и вслед за тем устремлялись вперёд.
Бойцы знали моё требование: относиться к учебным занятиям так же серьёзно, как к выполнению боевого задания. И чему только взвод не учился! Учились ночью ходить по азимуту, по ориентирам, по карте и по звёздам, искусно ползать, бегать, строить плоты, определять расстояние до огневых точек противника, отличать его следы. Всего, пожалуй, и не перечислишь.
Предвидя, что нам придётся действовать в лесу, заблаговременно стали учиться и по деревьям лазить. Это уже когда начали наступать. Входили в какую-нибудь рощу, и я командовал: "По деревьям!" - и смотрел на часы. Того, кто первым влезал, - хвалил, а отстающим вновь подавал команду до тех пор, пока они не достигали результатов передовиков. Иногда передавал свои часы отставшему и приказывал:
- Ну-ка, засекай время, смотри! - А сам стремительно бежал к дереву, подпрыгивал, хватался за сук и обхватывал ногами ствол. Затем три-четыре рывка, и я скрывался в ветвях.
Иные бойцы смотрели на подобного рода занятие, как на ненужную трату сил и времени. Но я не переставал внушать им: пригодится, всё пригодится! И позже, встречая ту или иную преграду на пути, они убеждались, что я был прав.
Разумеется, были у меня и такие бойцы, которые туго осваивали необходимые для разведчиков приёмы. Я думаю, что это зависело не столько от неспособности их, сколько от вялости и безразличия. С такими приходилось особенно возиться.
Помню, как-то утром шёл я с пожилым бойцом Козловым. Замечаю следы. После небольшого дождя, прошедшего ночью, отпечатки получились особенно отчётливо. Можно было разглядеть все до гвоздика.
- Ну-ка, Козлов, что ты скажешь? - спрашиваю я, указывая на них.
Козлов посмотрел на меня с недоумением. Что сказать? Что шли двое? Это заметил бы и дурак. Он понимал, что меня интересует другое - свои шли или немцы. Но разве определишь? Стоит, задумался. А я еле сдерживаюсь. Знал я недостаток Козлова - мало он проявлял любознательности ко всему. И ведь сколько раз толковал ему: "Ты пойми: разведчик должен быть любознателен, как ребёнок, хотя бы он и в твоих годах уже был! Что бы ни встретил - должен дознаться: что это, почему, для чего? Тяжёлый человек! Вот и теперь он прошёл бы, оставив эти следы без внимания: кто ж, мол, здесь, в районе расположения полка, мог ходить, кроме своих?
- Да ты посмотри! - раздражённо настаивал я. - Это же прямо фотография, а не след. Ну-ка, наступи рядом!
Козлов сделал то, что я велел.
- Ну, есть разница или нет?
Некоторое время о" молча рассматривал отпечаток своего сапога. Наконец, увидел.
- Есть.
- Нет, ты уже докладывай: в чём разница?
Но, к моему удивлению, он нашёл разницу в том, что "похоже, эти в хромовых сапогах шли: след фасонистый, поуже моего..."
- Ох, Козлов! - не выдержал я, вышел из себя. - Когда ты только разведчиком станешь! Садись, слушай!
Мы присели с ним на корточки.
- Смотри, это самый настоящий фрицевский след. На подмётках гвозди, это-то видишь? На нашей обуви гвозди встречаются редко. Но главное даже не это. Главное вот что. - Я ткнул пальцем сперва в углубление от каблука, а затем в отпечаток подмётки. - Видишь, насколько каблук вдавился глубже? Это потому, что каблук у них высокий, мы таких не носим. И подковка на каблуке узкая. Пора бы знать, товарищ Козлов!
В общем разозлился я сильно. Сразу же после этого подвёл к следам весь взвод, спросил всех: к счастью, таких, как Козлов, во взводе больше не нашлось. Только тогда немного успокоился.
Настойчивая регулярная учёба приносила свои плоды. Взвод действовал всё лучше и лучше. О нём начали писать в газетах. Он тал известен даже в армии.

***

Какие бы препятствия ни встречались на пути, наши разведчики привыкали думать: а как преодолеть их, как перехитрить врага?
Когда немцы начали на ночь уводить свои подразделения из первой траншеи, оставляя здесь лишь нескольких дежурных солдат, в задачу которых входило создавать видимость присутствия целой части, мы быстро раскусили этот обман и решили проучить немцев. Стали поступать так: заходили за первую траншею, по вспышкам устанавливали, как передвигаются в ней дежурные, и нападали на них с тыла. Без единого выстрела и сравнительно легко мы таким способом захватили немало "языков", пока немцы, вконец, тоже сообразили, что мы раскрыли их хитрость. Пришлось им отказаться от того, чтобы отводить свои подразделения на ночь из первых траншей. Ни днём, ни ночью они уже не могли дать отдыха своим солдатам.

***

Поиск - самое трудное для разведчика. В наш полк не раз приезжали из других частей с просьбой помочь им в организации опека. Тогда по распоряжению командира полка наш взвод отправлялся "в гости". Помню, однажды приехали мы так в другую часть, и тамошние разведчики в один голос стали убеждать нас: "На нашем участке "языка" никому не достать!" Мы слушали их с явным недоверием. Затем взял слово я:
- Что нужно для того, чтобы успешно провести поиск? По моему готового рецепта на это не существует. Наш взвод сколько и проводил поисков, - всё выходило по-разному. Это вроде игры в шахматы: сколько ни играют, а партии всё разные. Однако это не означает, что поиск может удасться сам по себе. Нет. Во-первых, нужна тщательная подготовка - это самое главное. У нас иногда сам поиск проходит за час-два, а то и меньше, а на подготовку к нему мы тратим три, четыре, порой и все пять дней. Ведь наобум ни в тыл к противнику не пройдёшь, ни огневую точку его спешно не атакуешь. Мы не идём в поиск до тех пор, пока назубок не изучим местность, на которой нам предстоит действовать, не узнаем, какие преграды нам могут встретиться, как расположены огневые точки врага. Последнее особенно важно. Вот вы нам говорили, что на вашем участке немец так силен, что куда, мол, ни сунешься - всё равно, на огневую точку напарываешься. А я не верю, что это так. Не может быть, чтобы немец огневых точек наставил сплошь. Немыслимое это дело. Всё равно какое-то расстояние между ними есть. Вот эти "дыры" и надо найти. Мы отыскиваем их всеми средствами, выделяем слухачей, которые располагаются как можно ближе к вражеским позициям и ведут подслушивание, производим небольшие вылазки. Причём непременно стараемся отыскать две "дыры": одну для входа, другую для выхода. Правда, для этого требуется и времени немало, и выдержка, и терпение. Но зато, когда всё подготовлено, никто нас не остановит: и туда проскочим и обратно с "языком" выйдем!
На том я и закончил, но вижу на лицах собравшихся этакую усмешку: говорить-то, мол, каждый мастер... Поэтому я добавил:
- Мы приехали не только словесно опытом поделиться, но также проведём поиск на вашем участке. После этого, думаю, ещё лучше будет совместно разобрать, как правильнее всего организовать поиск.
"Хозяева" переглянулись: ага, значит, сами попробуете? Ну, что ж, посмотрим, как после заговорите...
Но мы чувствовали себя не в "гостях". Да и какие тут "гости"? Нам ведь не показные занятия на учебном поле предстояли!
Подготовку начали с самих себя: чётко распределили между собой обязанности, тщательно подогнали снаряжение, чтобы ни единого звука оно не производило. Перед тем как отправиться в поиск, я всегда произвожу самый строгий осмотр бойцов. Заставляю их бегать, прыгать и только после того, как убеждаюсь, что всё это происходит в полной тишине, подаю команду двигаться.
Взвод вышел к переднему краю. Разведчики замаскировались и стали наблюдать за противником. Перед нами была небольшая высота, через которую мы и решили напасть на немцев.
В первую же ночь удалось установить, что на высоте находится станковый пулемёт, а за высотой несколько миномётов. Подступы к высоте немцы заминировали и опутали колючей проволокой. Слева от высоты проходила неширокая, похожая на канаву, лощинка. Я уже подумывал над тем, что неплохо бы, пожалуй, подгруппу захвата пустить по ней, тем более, что станковый пулемёт обстреливал главным образом правую сторону высоты. В дополнение к этому лощинка оказалась незаминированной.
Но тут у меня родилось сомнение: а с чего вдруг немцы так недооценили эту лощину? Подзываю к себе Ивана Перегудова и приказываю:
- Выдвинься по лощинке как можно дальше и наблюдай. Но наблюдай в четыре глаза! Понял?
Перегудов возвращается к концу второй ночи и докладывает:
- Метрах в шестидесяти за колючей проволокой, прямо перед лощиной - станковый пулемёт. Прислуга меняется в два часа ночи.
О том, как ему удалось установить это, он рассказал после, когда уже подводились итоги поиска: "Притаился я у самой проволоки, смотрю, слушаю - ничего особенного не примечаю. Вдруг - металлический щелчок. Глянул на часы - ровно два. "Может, думаю, фрицы идут?" Однако никто не показывается. Больше ничего в эту ночь я и не увидел и не услышал. Но щелчок мне покоя не даёт: не может быть, чтобы он в таком месте случайно раздался. Снова время подходит к двум, я начинаю нервничать: как назло, стрельба поднялась, ничего за нею не слышно, а, думается мне, щёлкнуть-то всё-таки должно. Ровно в два расслышал сквозь пулемётную очередь вчерашний щелчок. Ну, значит, правда, не ошибся. И сразу же заключил: это они пулемёт рукояткой проверяют, смена, стало быть, у них в два часа происходит.
На четвёртую ночь, оставив лишь нескольких наблюдателей, я отвёл взвод в тыл. Выбрал высоту, похожую на ту, которую занимали немцы, опоясал её проволокой, так же как у немцев, разместил пулемёты и разыграл "бой" на захват "языка". Причём "противника" изображали разведчики того полка, в который мы приехали. Всё получилось очень хорошо. Огорчило меня только то, что подгруппа захвата своевременно была обнаружена и по ней был открыт пулемётный "огонь". Правда, меня пытались успокоить.
- Так мы же специально её ждали, а фрицы не доглядят!
Но я резко оборвал:
- А вы не считайте врага глупее себя, - сами в дураках останетесь! Если уже враг обнаружил вас - действовать быстро, атаковать решительно! Понятно?
Но всё-таки я сильно нервничал. Как пройдёт этот поиск?
Весь день бойцы спали, а вечером, плотно поужинав, отправились к прежнему месту. Решили напасть на вражеский пулемёт, что под высотой. Поскольку обнаружен пулемёт внизу, лезть на высоту не было никакого смысла. Временем нападения избрали два часа ночи, т. е. тот момент, когда будет происходить смена прислуги. Перед тем как начать действовать, Иван Перегудов ещё раз пополз в лощину и оставил там на достаточно видном месте чучело, чтобы немцы при свете заметили его и всё внимание своё устремили туда. Погода благоприятствовала нам - ночь выдалась ненастная, о вечера со стороны противника подул сильный ветер, по небу мчались низкие тёмные облака, моросил мелкий дождь.
- Прелесть! - восторгался я. - Прямо как по заказу!
С исходного рубежа двинулись так: впереди ползли сапёры, за ними - две подгруппы обеспечения (каждая силой в отделение), которые должны были прикрывать огнём работу сапёров. Подгруппа захвата в 5 человек (её возглавлял я сам) следовала несколько сзади. Ползли очень тихо. Благополучно разминировали участок и прорезали проход в проволочном заграждении.
Подгруппы обеспечения отошли одна вправо, другая влево. Их задача теперь состояла в том, чтобы немедленно в случае нужды придти на помощь подгруппе захвата. Таким образом, подгруппы обеспечения образовали проход вроде коридора, в который и поползла по-пластунки моя подгруппа - захвата.
Теперь всё дело решали быстрота и натиск. То, над чем раньше можно было раздумывать хоть несколько часов, теперь надо было решать в течение секунд.
Занимая указанную ей позицию, подгруппа захвата всё же произвела какой-то шум. Немцы немедленно осветили местность ракетами. Мы застыли на месте, плотно прижимаясь к земле. Раздалась пулемётная очередь. Положение обострилось. Однако заработавший пулемёт ободрил нас: наконец-то, он выдал себя окончательно! Теперь стало ясно видно, где он расположен, а главное - мы увидели по следу трассирующих пуль, которыми он бил, куда он был нацелен - на лощинку. Я облегчённо вздохнул, - нам удалось отвлечь внимание немцев: они расстреливали чучело, установленное в лощине Перегудовым. Немцы были заняты этим всецело - налёт подгруппы захвата, произведённый с другой стороны, оказался для них неожиданностью. Правда, они пытались защищаться автоматами, один фриц даже побежал было по ходу сообщения, намереваясь, видимо, донести о случившемся, но бойцы из подгруппы обеспечения своевременно перехватили его. В короткой схватке подгруппа захвата уничтожила двух немцев, а двух захватила в плен. После этого, не задерживаясь ни минуты, мы бегом вернулись назад, но не тем путём, по которому шли туда, а по лощине. Мы проделали это не только потому, что идти лощиной было теперь безопасно, - мы всегда возвращались из поиска другим путём, чтобы сбить противника с толку.
В то время как моя подгруппа захвата возвращалась с пленными, одна подгруппа обеспечения вела огонь по пулемёту, бившему с высоты, и, подобрав раненого из подгруппы захвата, тоже начала отход. Последней, прикрываясь огнём, отошла вторая подгруппа обеспечения.
Так закончился наш поиск. На прощание я посоветовал разведчикам, к которым мы приехали "на гастроли":
- Всегда думайте над тем, как незаметно подобраться к врагу и внезапно наскочить на него. Чем меньше людей участвует в поиске, тем лучше - шуму произведут меньше. В подгруппу захвата берите троих, самое большее - пятерых ловких ребят. Вполне достаточно. Но только чтоб ребята действительно были орлы!
Теперь они на нас смотрели по-другому - с доверием и восторгом. От души нас благодарили.

Не раз наш взвод действовал в поиске и без выстрела - только холодным оружием. Помню, как-то, переправившись через р. Оку, мы осторожно пошли в тыл к немцам. Вдруг услыхали звуки баяна. Я отправился вперёд вдвоём с Потикаевым. Сильный, ловкий Потикаев особенно отличался своим умением в мгновение ока "снимать" немецких часовых. Его у нас так в шутку и звали: "часовых дел мастер".
Вскоре мы с ним заметили немца, который, прохаживаясь по дорожке, браво насвистывал в такт музыке. Это был часовой. Потикаев подполз к дорожке, дождался, пока немец поравнялся с ним, и в тот же момент помог ему закончить все счёты с жизнью. А я, не теряя времени, вскочил в землянку.
- Хенде хох! - и изготовил автомат к стрельбе.
Музыкант, - как впоследствии выяснилось, командир батальона, - от неожиданности даже баян на пол уронил. Короче говоря, вместе с двумя офицерами, которых он развлекал, мы его в ту же ночь доставили в штаб нашей армии.
Как правило, поиск совершаешь ночью и в непогоду, когда почти ничего не видишь, больше на слух надеешься.
Но если ночной поиск сопряжён с трудностями, то ещё более труден дневной поиск. Как-никак, а ночь - наша союзница. При дневном же свете незаметно подобраться к противнику гораздо труднее. Тем не менее мы захватывали "языков" и днём. При форсировании Одера два батальона нашей пехоты, переправившись на правый берег, в течение нескольких дней не имели успеха. Командир дивизии полковник Мальков вызвал меня к себе:
- Срочно нужен "язык", - сказал он. - Сможешь осилить такую задачу сегодня?
Я взволнованно ответил:
- Осилим, товарищ полковник. - И тут же изложил, как можно взяться за это дело.
Командир дивизии одобрил мой план.
- Вот только артиллерии просишь маловато. Мы тебя не батареей, а целым дивизионом поддержим.
Мои соображения заключались в следующем. Я уже до этого успел познакомиться с местностью, на которой предстояло действовать. Это была равнина. Метрах в восьмистах от позиции наших батальонов проходила первая траншея немцев. Метров на шестьсот в её сторону простирался негустой кустарник. По нему мы и поползём. Но как незаметно миновать последние двести метров? Тут-то я и хотел, чтобы на помощь пришла артиллерия: как только мы доползём до края кустарника, по немецкой траншее должны ударить орудия, и мы преодолеем оставшуюся часть пути под прикрытием их огня. Было известно, что немцы доставляют обед в первую траншею в 14 часов. К этому времени я и намеревался приурочить налёт.
Выйдя от полковника, немедленно договорился обо всём с артиллеристами, и вскоре весь мой взвод в маскировочных халатах на четвереньках двинулся по кустарнику.
Огонь артиллерии был запланирован на несколько минут. Вот и грохнули орудия. Ползти дальше на четвереньках стало опасно: могли поразить осколки своих же снарядов, пронёсшихся над нами. Мы поползли по-пластунски, энергично упираясь локтями и коленками, плотно прижимаясь к земле. Артиллерийский наблюдатель, следивший за нами с нашего переднего края, определил, что мы уже метрах в 50-60 от вражеской траншеи, и подал сигнал на батарею. Тотчас же батарея перешла на стрельбу дымовыми снарядами. Это был сигнал для нас к броску. Огневой вал сразу переместился на вторую траншею немцев. Ну, теперь не мешкать! Взвод поднялся дружно. Бежали быстро. Все чувствовали особую ответственность задания: ведь сам командир дивизии поручил нам его, сам смотрит за нашими действиями!
Гранаты полетели в траншею метров с тридцати. Не успели немцы даже разобрать, в чём дело, как мы уже вскочили в траншею. Последовала короткая схватка. Иван Перегудов в паре с Богачом напали на немецкого офицера. Офицер оборонялся яростно, отстреливался во-всю, и кто-нибудь другой - не отличные разведчики, - может быть, и прикончил бы его тут. Но Перегудов и Богач превосходно знали цену такому "языку", как офицер. Поэтому они всеми силами старались оставить его в живых и только искусно увёртывались от его выстрелов. Наконец, улучив момент, Перегудов выбил пистолет из рук немца. Зажатый в узком проходе, офицер вынужден был поднять руки. Этим не замедлил воспользоваться Богач. Он тут же применил своё знание немецкого языка:
- Прикажите солдатам бросить оружие и бегом следовать за нами. За это мы сохраним вам жизнь!
Офицер покосился на автомат Богача и прокричал всё, что полагалось. Всё удалось как нельзя лучше. По приказу офицера, оказавшегося командиром роты, солдаты повыскакивали из траншеи.
Интересное зрелище наблюдала наша дивизия в этот день: мы, 15 разведчиков, как баранью отару, гнали перед собой 120 немцев!
Только в штабе полка немецкий офицер несколько опомнился. Виновато оглядываясь на своих солдат, он растерянно твердил, что принял наш налёт за большое наступление русских, только поэтому, мол, и сдался. Но его объяснения нас не интересовали.

Спустя некоторое время после прибытия в Белоруссию мы уже "обжились" там, приноровились действовать в лесу. А ведь вначале у нас и там были неудачи - ни дать, ни взять, такие, как под Сталинградом. Разница лишь в том, что теперь, после сталинградского опыта, мы быстро исправляли свои недостатки.
Дело обстояло так. Перед позициями полка километра на три тянулся густой заболоченный лес, который не был занят никем. Чтобы добраться до немецких позиций, надо было пройти это "ничейное" поле, затем нащупать боевое охранение немцев и только после этого проводить собственно поиск. Понятно, что такая обстановка сильно затрудняла наши действия. Несколько вылазок не дали результатов.
Вывод напрашивался сам собой: раз обстановка тут другая, значит и действовать нужно по-другому. То, что мы применяли в степи, тут не годится. Надо думать, надо сызнова учиться.
Стали мы прикидывать: а что, если попробовать засады? Пожалуй, тут они должны себя оправдать. Вопрос только: как их лучше устроить? Надёжно укрыться в лесу нехитро - где угодно можно спрятаться. И тем не менее выбор места для засады - дело очень серьёзное. Засядешь, где попало, и просидишь без толку до конца войны! Укрыться надо там, где ходят солдаты противника. А вот - где они ходят?
Наши наблюдатели и отправились с этой целью в разные стороны. Вскоре одна из групп невдалеке от родника обнаружила следы. Осматривая их, разведчики заметили, что они сделаны в разное время. Значит, немцы ходили сюда не раз. А зачем? По всем признакам сами воду они отсюда не брали. Зачем же ходили? Получается - затем, чтобы проверить, не берём ли мы отсюда воду. На всякий случай решил я сделать вид, что мы источником пользуемся: пусть немцы наведываются сюда почаще - не повредит.
Вёдрами и котелками сделали на земле у источника отпечатки и оставили наблюдателей.
Дня через два они мне доносят, что у источника побывало три немецких солдата.
Я был доволен: клюнуло! Ну, теперь жди и большую охоту! Надо только заблаговременно капканчик хороший на этих охотников поставить.
Со стороны противника по лесу проходила дорожка, метрах в ста от источника сворачивавшая вправо. Тут-то, на этом повороте, я и решил устроить засаду. Взвод расположил целиком по одну сторону дороги, другую же сторону заминировал. Через несколько томительных часов мы, наконец, увидели немцев. Их было человек тридцать. Шли они колонной, впереди - дозорные. Как только колонна миновала куст, за которым сидел с пулемётом Потикаев, мы разом открыли огонь. Несколько немцев упало замертво, другие шарахнулись влево. Но тут они начали рваться на минах. А мы ещё больше усилили огонь. Минут в пятнадцать покончили со всеми. Конечно, кроме "языков". Не преминули взять даже двоих. С этого раза засады прочно вошли в боевую практику нашего полка.
Но, конечно, далеко не всегда удаётся определить место для засады настолько точно, чтобы поймать в неё противника, как в ловушку. Случается, что уже в самом ходе операции избранное место становится невыгодным, противник появляется с другой стороны. Тогда нужно немедленно принимать новое решение.
Сидим мы однажды в засаде, ждём немцев спереди, а они, возьми, да и появись с противоположной стороны. Благо, мы хорошо организовали наблюдение. Два бойца зорко смотрели с деревьев. Заметили, - и мне. Я тотчас же сам взобрался на дерево. Смотрю - от канавы идёт одна группа солдат, по болоту - другая, а посредине, в направлении на небольшую полянку, - третья. Рассматриваю в бинокль и вижу, что с третьей группой следует офицер. Дело было к вечеру. В лесу быстро темнело. Группа с офицером стала располагаться на полянке, около скирды прошлогоднего сена. По обе стороны от полянки зашли в лес другие группы. Таким образом, наш взвод оказался полностью отрезанным от полка - кругом всюду простирались топкие болота.
Что делать? Нападать в лесу на такую большую группу ночью? Мы определили, что немцев было не менее 75 человек. Нападать бессмысленно. Ждать утра? Но останутся ли они здесь до утра? Впрочем, скорее всего - останутся. Им ночью перемещаться тоже неудобно.
Что ж, выход оставался один: ждать утра, а там нападать сразу на все три группы. Этим, во-первых, создаётся видимость, что нападает целое подразделение, во-вторых, это распылит внимание немцев и, следовательно, позволит нам успешнее нанести главный удар по центру - по группе с офицером.
Ночь тянулась мучительно долго. Клонило ко сну, но разве можно позволить себе спать, когда враг рядом? Бойцы прислушивались к каждому шороху. Вот как будто вода плеснула, и снова тихо. Что это такое? Догадываемся: сова взлетела. Но сама она взлетела или её вспугнул кто-то?
А что делал этот "кто-то", чего хотел? Вот вскрикнула где-то птица. Не сигнал ли это вражеский? Слух напряжён до крайности. Даже безобидный шелест листьев заставлял настораживаться: "не спи-и, не спи-и".
На рассвете обрадовались: немцы оказались на месте. Ещё раз шепнул бойцам:
- Помните, что мы должны не только пробить себе дорогу, но и разгромить врага. Главное - нападать дерзко!
На первую группу немцев пошёл старший сержант Киган Усюбаев с пулемётчиком Соловьёвым и Акульшиным, на левую - сержант Зыков с двумя сапёрами. Остальных бойцов я повёл к полянке, куда наметил главный удар. Сначала по лесу, потом по кустарнику мы скрытно подошли почти к самой скирде, и в этот момент я во весь голос дал сигнал к атаке:
- Первая и вторая роты, огонь!
Дружно ударили наши автоматы и пулемёты, грохнули гранаты. В лесной утренней тишине всё это произвело большой шум. Немцы всполошились, как муравьи, выскакивали из-под сена, кидались в разные стороны. Мы их подстреливали на бегу. Раненые немцы кричали так, как умеют кричать только раненые немцы. Часть их группы - те, что успели опомниться, стреляли, но было уже поздно...
Мы возвращались с тремя важными "языками": офицером, унтер-офицером и одним солдатом. В качестве "трофеев" несли двадцать пять железных крестов, один крест с лавровыми листьями и восемь кокард за зимовку в России. Когда пошли по зыбкой, как холодец, трясине, я взял офицера за руку: чего доброго, ещё завязнет. Он же, видимо, принял это за любезность и весьма восторженно принялся благодарить меня за внимание.
- Русс гут, русс гут, - твердил он.
У штаба полка нас встретил командир дивизии Мальков.
- Орлы, ребята, орлы! Как будто знали, что вас сегодня ожидает.
Мы не понимали, о чём он говорит. Тогда он объявил: по радио передан указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении гвардии старшине Николаю Ходосову звания Героя Советского Союза.
Услышав мою фамилию, немецкий офицер забормотал что-то, словно во сне.
- Что с ним? - спросил комдив.
Богач прислушался и, давясь от смеха, перевёл:
- Он, товарищ полковник, бормочет вот что. - "Боже мой, тысяча чертей! Я шёл поймать Ходосова, а Ходосов, оказывается, вот".
Конечно, перевод Богача вызвал бурное оживление и среди всех нас.
На допросе немецкий офицер - командир усиленного взвода разведки - рассказал подробно, как строго перед ним ставили задачу - во что бы то ни стало поймать унтера Ходосова; как командир полка стучал при этом по столу.
- О, у нас очень, очень злы на унтера Ходосова, - говорил офицер. - Он столько раз уводил наших людей...
Офицер вынужден был также сознаться в том, что он горячо заверил своего командира: мол, выполню задачу.

***

Однажды бойцы-наблюдатели доложили мне:
- Немцы обедают в шестнадцать часов. - ровно к этому времени к ним два дня подряд подъезжала повозка.
Я заинтересовался. Спрашиваю: а какой масти лошадь? Какой немец правил ею? Вижу - удивил я ребят: а какая, мол, разница?
Ну, я и думаю: "Эх, орлы, не всё-то вы, оказывается, в нашем деле правильно понимаете! То есть, как это какая разница, что лошадь серая, а возница в очках? Это очень даже важно!" И решил я, не откладывая дела в долгий ящик, провести специальную беседу: "Острая память и наблюдательность - записная книжка разведчика".
Содержание беседы было такое. Товарищ Сталин говорит: разведка - глаза и уши армии. Стало быть, наш взвод - это глаза и уши полка. Но какими должны быть эти глаза и уши? Такими, которые всё видят и слышат. Значит, имеют они право чего-то не доглядеть, не дослышать? Нет! Ты, как копилка, - ни от какого наблюдения отказываться не можешь. Пошёл в разведку - всем интересуйся, на каждый предмет обрати внимание.
Перешёл я после этого к примерам. Почему нужно было и масть лошади запомнить и фрица, который продукты возит? Очень просто. Вот мы теперь будем наблюдать за этой серой лошадью и очкастым фрицем и стрелять по ним не станем. Зачем нам спугивать их, когда они нам каждодневно будут подтверждать, что немецкая часть, которая стоит перед нами, попрежнему на месте, никакой другою не сменена!
Недели две маячила перед нами эта повозка. Бывало, спросишь у наблюдателей:
- Ну, как серая лошадь с очкастым фрицем поживают?
- Попрежнему.
А в другой раз даже с обидой скажут:
- Обнаглел очкастый! Героем, наверное, слывёт - ездит в открытую и даже пригибаться перестал!
После этого случая мои разведчики стали изо всех сил подмечать и запоминать различные детали. Правда, это не так легко. Иногда разведчик наблюдает в течение двух-трёх дней, не имея в это время ни разу возможности записать что-нибудь. Можно забыть, спутать события. Ночью он вообще, как правило, ничего не может записать. Значит, надежда только на память. Память - записная книжка разведчика. Без памяти в разведке - всё равно, что без оружия.
Молодые бойцы нередко впадают в отчаяние: не годимся мы для разведки, нет у нас нужной памяти! Был однажды такой случай во взводе. Вернулся красноармеец Санников с задания. Спрашиваю его:
- Ну-ка, расскажи, что ты видел и слышал?
Он стал перечислять: слышал немецкую речь, стрельбу их орудия, гул автомашины.
После него стал докладывать сержант Зыков - тоже слухач-наблюдатель. Но доклад Зыкова выглядел совсем иначе: он сообщил не только то, что слышал немецкую речь, рокот мотора и т. д., но перечислил точно: автомашина прошла в стольких-то метрах от меня, пулемёт их - в двухстах метрах от нас, речь раздавалась в ста метрах.
Я нарочно заставил сержанта Зыкова докладывать при Санникове: пусть поучится боец. И действительно, вижу Санников удивился крайне: как сержант определил всё это? Даже покачал головою недоверчиво.
- Нет, - говорю ему, - тут ни фокуса, ни обмана нет; не сомневайся. Просто, сержант не только на свою память надеется, но еще кое-какие законы использует. А вот когда он с тобою позаймётся, то и ты не хуже доложить сумеешь.
Прохожу через несколько дней мимо кустов и слышу: Санников, как стихи, наизусть заучивает таблицу слышимости:

- Обычная речь одного человека слышна за 100 метров,
- речь вполголоса - за 90 метров;
- команды и крики - за 500-1000 метров;
- отчётливо различимы слова - за 75 метров;
- шопот - за 60 метров;
- покашливание - за 40 метров;
- шаги - за 30 метров;
- переползание - за 16 метров;
- хруст хвороста - за 70 метров;
- работа мотора автомашины за 300-500 метров.

И опять начинает сначала:
- Обычная речь одного человека...
Я тихонько пошёл прочь: зачем мешать человеку? Понять же, на чём основана эта таблица, Санникову, окончившему семилетку, было крайне нетрудно: просто, сержант напомнил ему, что свет распространяется со скоростью 300 тысяч километров в секунду, а звук со скоростью - 340 метров.
- Вот и прикидывай, увидел вспышку - считай секунды. И на часы для этого не гляди! Просто отсчитай: один, два, три... Каждый отсчёт равен секунде. Через 2 секунды после вспышки услыхал звук выстрела? Умножай 340 на 2 и получишь, что стрелок находится от тебя за 680 метров.
Совсем иные задачи встали перед нами в радостные дни наступления. В обороне от нас требовалось достать "языка", выявить вражеские позиции, определить их укрепления. А теперь? Теперь - другое, куда более приятное: выявлять пути отхода немцев, места их скоплений, промежуточные рубежи, на которых они стремятся задержаться.
Мы, разведчики, идём впереди нашего полка, иногда буквально рядом с дорогой, по которой отступают немцы. Заходим к ним в тыл. С нами лёгкая рация. Держим связь с полком. Вот видим: целое скопище гитлеровцев - и солдаты, и повозки, и автомашины. Немедленно развёртываем рацию. Передаём открытым текстом:
- Фрицы в балке, что за рощей, прямо у дороги на Полоцк.
Летят в балку наши снаряды. Корректируем:
- Правее метров двести! Еще метров сто... Теперь в самый раз! Давайте покрепче!
Мы продолжаем направлять огонь артиллерии до тех пор, пока скопище не рассеяно полностью, причём большей частью уничтожено.
В другой раз, когда мы вышли в тыл к немцам, напоролись на их орудия. Немцы - метрах в шестидесяти от нас. Видим, копошатся около пушек, спешат установить их. А наш полк вот-вот должен показаться. Не раздумывая, бросились на немецких артиллеристов. Но те, только завидев нас, сразу же наутёк. И про пушки свои забыли. Иван Перегудов первым добежал до орудий. Ухватился за пушку, пытается повернуть её. Кричит:
- Ну-ка, братцы, поддадим фрицам их же снарядами!
Захотелось парню стариной тряхнуть - он моряк-артиллерист.
Да и меня подмывало на это же. Но вижу: не время. Пока провозимся с пушками, немцы совсем скроются. Скомандовал я ему на бегу:
- Из пушек по воробьям не бьют! За мной, вперёд!
Настигли мы артиллеристов и перебили их без пушек.

Командир дивизии объявил нам радостную весть: в Москве в честь великой победы над фашистской Германией назначен парад победителей.
И вот я и Валентин Соболев едем в Москву. Столбы бегут быстро, но время в вагоне всё-таки тянется томительно. Валентин задумчиво смотрит в окно. Может быть, отмечает знакомые места, вспоминает, как шли мы здесь, как немцев брали?..
- А знаете, товарищ гвардии старшина, - вдруг говорит он, - если б не вы, ни за что не прошли б мы такой большой боевой путь!
Я даже остолбенел.
- Что ты за чепуху порешь?
- Нет, не чепуху! Вы всё время требовали, чтоб мы учились. Я вам скажу: мы даже обижались на вас за это. Зато теперь - как на ладони ясно: не учились бы, давно бы голова в кустах была!
- Валентин, дорогой, а разве я сам не учился? А разве товарищ Сталин не требовал этого от каждого из нас?
Мы приехали в Москву в самом чудесном настроении. Наступил день парада. Небо хмурое, неприветливое, не по-летнему холодный мелкий дождь. Но ничто не в состоянии испортить этот день.
Участники парада поднялись рано. Я стоял у зеркала и словно впервые видел самого себя. Парадный костюм придал мне больше стройности, на груди горели семнадцать правительственных наград. Мой сосед, поправляя воротничок, не переставал честить погоду. Я не заметил, что он лётчик, и успокаиваю его:
- Самая замечательная погода. Сколько мы в такую погоду "языков" захватили!
Вот полетели в лужу фашистские знамёна. Великолепная погода. Я шёл в первой шеренге знаменосцев 1-го Белорусского фронта. На минуту мне показалось, что за мной идёт весь мой взвод. Смотрите, товарищ Сталин, на орлов-разведчиков, захвативших полтысячи "языков".
Да, это был самый счастливый день в моей жизни. Я не сводил взгляда с мавзолея Ленина, откуда на меня, на всех нас с отцовской улыбкой смотрел великий Сталин.

 

 

Перевод с английского
Майор МАТЬЮС

УСПЕХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСКОВОЙ РАЗВЕДКИ

"Инфантри Джорнал", июнь 1945 г. (США)

Опыт войсковой разведки на наших многочисленных театрах военных действий во второй мировой войне вызвал к жизни различные новые приёмы и методы в работе органов войсковой разведки, предусмотренных боевым уставом. Но эти новые приёмы не являются нарушением доктрины и не указывают на то, что существующие основные принципы войсковой разведки должны быть изменены.
Ветераны, возвращающиеся с различных боевых участков, выдвигали много предложений, касающихся улучшения методов войсковой разведки. Однако большая часть этих предложений относилась к действиям в особых условиях, связанных с определённой обстановкой и характером местности. Ясно, что любой устав, в котором изложены для руководства основные принципы войсковой разведки, потребует на практике небольших изменений применительно к каждому отдельному положению. Часть, ведущая наступление в густых джунглях, естественно, должна будет несколько изменить методы, изложенные в боевом уставе, чтобы преодолеть встретившиеся ей особые трудности. Точно так же подразделение, действующее при стабильном положении фронта в Европе, сочтёт нужным изменить указанный в уставе приём сообразно обстановке. Это подразделение использует приёмы, значительно отличающиеся от тех, которые могут быть необходимы в тихоокеанских джунглях. Никто также не будет считать, что способ, успешно применённый в каком-нибудь частном случае, является искомым общим решением, и надо в соответствии с этим особым способом изменить боевой устав.
Тем не менее всевозможные приёмы, которые применялись на отдельных боевых участках во время войны, могут научить многому. Наши армии действовали на самой разнообразной местности и в самой различной обстановке. Человек, тщательно изучивший методы, оказавшиеся наиболее подходящими для каждой конкретной обстановки и для каждого вида местности, может стать большим специалистом в управлении войсковой разведкой при любых условиях. Однако, изучая это дело, всегда следует иметь в виду характер обстановки и местности, о которых идёт речь. В противном случае может быть сделан совершенно ошибочный вывод.
Рассмотрим под этим углом зрения опыт одного пехотного полка при стабильном фронте во время кампании в Италии. Прежде всего мы должны обратить внимание на характер местности и на обстановку, твёрдо помня, что особые приёмы, которые здесь применялись, тесно связаны с ними.

Характер местности

Полк входил в состав американской пехотной дивизии, занимавшей позиции к северу от реки Гарильяно в Италии. Местность представляла собой крутые холмы, пересечённые ущельями и лощинами. Растительности здесь мало, да и та разбросана. Значительная часть местности, особенно на холмах, состоит из уступов, покрытых сланцем и небольшими камнями. Почва и растительность встречаются главным образом в долинах Аузенте и Гарильяно, а также на узкой береговой полосе.
Обе стороны располагали исключительными возможностями наблюдения. Однако немцы занимали более высокие возвышенности и в этом отношении имели преимущество. Чтобы создать укрытия и убежища, требовалось использовать дефиле и многочисленные каменные дома, находившиеся в этом районе. Положение немцев было лучше и в том смысле, что американские пути снабжения не имели естественной маскировки, и лишь частично можно было защитить их дымовыми завесами, организованными у переправ через реку Гарильяно. Пересечённый характер местности сильно ограничивал поле обстрела. Вследствие большого "мёртвого" пространства приходилось вести навесный огонь даже из ручного оружия, автоматов и другого оружия с настильной траекторией. Фактически только миномёты и гаубицы могли обстреливать любую занятую противником позицию. Немецкие пути снабжения были сосредоточены на прибрежном шоссе и на шоссе, проходившем по долине Аузенте. Оба эти шоссе дополнялись довольно хорошей вспомогательной сетью дорог. Американские дороги имели узкое место у переправ через Гарильяно. Главными путями прохода, открытыми для американцев, являлись береговая равнина и долина Аузенте. Горы были недоступны для машин, если не считать проходящих по ним дорог.

Обстановка

Задачей американской дивизии была оборона участка. Насколько можно судить, задача немцев заключалась в том же. В течение известного периода времени ни та, ни другая сторона не провела ни одной серьёзной атаки и никто не отходил. Части обеих сторон, находившиеся в соприкосновении, оборонялись при равном соотношении сил. Против американской дивизии находились части двух немецких дивизий. Эти части противника были ветеранами кампаний во Франции и России. Американская дивизия никогда раньше не участвовала в боях. С этой точки зрения американцам повезло, что их задача заключалась в обороне. Во-первых, это позволяло нам произвести подробную разведку и тщательно подготовить план предстоящей атаки. Во-вторых, это давало людям возможность получить представление о бое.

Личный состав разведывательных групп

Когда новый американский полк впервые вышел на линию фронта и занял свои позиции, были даны указания, чтобы все солдаты стрелковых взводов участвовали в действиях войсковой разведки, а разведывательными группами командовали офицеры. Все офицеры стрелковых рот, за исключением командира роты, должны были непосредственно руководить органами войсковой разведки.
Такой план обеспечивал возможность быстрой подготовки большего количества разведчиков и был принят главным образом поэтому. Очень скоро выяснилось, что люди весьма отличаются друг от друга в смысле их пригодности к войсковой разведке. Отчасти это объясняется различным физическим развитием отдельных солдат. Необходимо принимать во внимание такие факторы, как зрение, искусство стрельбы, общее физическое состояние, а также умственные способности: общее развитие, память на детали, способность понимать противника. Всё это крайне важно для разведчика. Однако наибольшие различия обнаружились в области эмоциональных способностей человека.
Многим людям, проявившим себя искусными и храбрыми солдатами в других видах боя, не хватало эмоциональной выносливости (стойкости), необходимой для действий в небольшой изолированной группе на близком расстоянии от противника и без всякой поддержки. Некоторые боялись темноты. Другим не хватало товарищеской поддержки и надзора, и они не в состоянии были достаточно сосредоточиться, не позволять себе думать о семье, смерти, плене, ранах и других отвлекающих явлениях. Люди с таким эмоциональным состоянием не могут быть хорошими солдатами войсковой разведки. Наиболее подходящими были те, которые имели особый, личный счёт к немцам.
Один офицер, несколько раз успешно руководивший разведчиками, потерял отца в первой мировой войне - он был убит немцами. Когда был составлен список квалифицированных солдат для войсковой разведки, оказалось, что он изобилует поляками, имеющими родственников на территории, оккупированной немцами. Один офицер, не проявлявший сначала больших способностей в разведке, оказался весьма умелым разведчиком после того, как он поправился от тяжёлых ран, нанесённых противником. Этот личный антагонизм по отношению к немцам освобождал от отвлекающих мыслей во время разведки и позволял сосредоточиться на поставленной задаче.
Если же всё это сочетается с личностью, способной испытывать настоящее удовольствие в игре, напоминающей игру в "полицейских и разбойников", но в значительно большем масштабе, то мы получим идеального, в эмоциональном отношении, человека для войсковой разведки.
Некоторых солдат пришлось исключить из разведывательных групп по физическим или психическим причинам. Оставшиеся в группе обычно составляли около 5 процентов всего подразделения.
Когда были отобраны наиболее подходящие люди для командования разведывательными группами и участия в них, потребовалось провести некоторую неофициальную реорганизацию, чтобы боевая работа специалистов разведки принесла возможно больше пользы. Фактически были сформированы четыре специальных разведывательных взвода. Разведывательный взвод полка и разведывательные взводы батальонов увеличились и стали состоять из одного офицера и 35 рядовых. Эти группы должны были нести свю разведывательную службу в полку во время стабильного положения на фронте. Участие в разведке определялось прежде всего доказанной на деле личной энергией и пригодностью, а во-вторых, - добровольным желанием пойти на это дело.
В виде компенсации за более трудную боевую службу разведчики размещались в сравнительно безопасном месте, поблизости от командного пункта полка или батальона. В отличие от пайков, которые получали солдаты стрелковых рот, солдаты разведывательных взводов получали лучшие пайки. Им приходитесь больше участвовать в боях, но зато они пользовались сравнительной роскошью в виде сухих квартир, горячей пищи и др. В добровольцах недостатка не было.

Вооружение разведывательного органа

После отбора личного состава с целью использования в разведке только самых лучших людей командование применило тот же способ отбора и в отношении оружия. Поскольку противник имел хороший обзор, почти все наши разведчики действовали ночью. Опыт показал, что идеальным оружием для ночной разведки на этой местности является следующее: во-первых, автоматическое оружие, во-вторых, гранаты и, наконец, в-третьих, пистолеты, ножи или любое другое индивидуальное оружие, которое предпочитает отдельный солдат.
Было выявлено, что ночью винтовка M1 не стреляет достаточно метко, чтобы поражать одиночных солдат противника. Винтовка ОЗ имела тот же недостаток, и, кроме того, стебель её затвора производил шум, который мог выдать местонахождение стрелка. Однако ВАР (автоматическое ружье Брауна) и пистолет-пулемёт давали очень эффективный огонь. На этом участке было много домов. В домах и на близком расстоянии от дома пистолет-пулемёт был идеальным оружием. На большем расстоянии лучше действовал ВАР. Умелым применением этих двух видов оружия достигалась вероятность более меткой стрельбы в ночных условиях.
Что касается прицеливания, то трудность заключалась не в том, чтобы увидеть цель, а в том, чтобы увидеть прицел. На этом участке немцы очень часто выдавали огнём свои позиции. Они стреляли из пулемётов трассирующими пулями. Вследствие большой скорострельности немецкого пулемёта трассирующие пули создавали огненную линию, указывавшую прямо на позицию. При этом позиция немцев достаточно освещалась вспышкой выстрела, и можно было определить, где они находятся.
Каждый немецкий пост или часовой имел пулемёт и свободно пользовался им. Таким образом, частые выстрелы немцев всегда выявляли для нас хорошую цель. Чтобы облегчить прицеливание из ВАР или пистолета-пулемёта, лобовая и тыльная части прицелов были выкрашены в белый цвет. После этого стало легко вести прицельный огонь.
Следует отметить, что прежде чем применить белую окраску прицелов, мы пробовали использовать светящуюся краску, но этот опыт оказался неудачным, потому что появлялся отблеск, затемнявший цель.
Пистолеты, оказались наилучшим оружием для ближнего боя. Хорошее действие и меткость достигались при инстинктивной наводке оружия, когда точное нацеливание было невозможно. Немцы редко шли на рукопашный бой, в котором применяются нож или другое холодное оружие.
Иногда, выполняя особые задачи, разведчики брали с собой другие виды оружия. Чаще всего использовались базуки (реактивное противотанковое ружьё), ружейные гранаты и ручные пулемёты. Каждый из этих видов оружия давал прекрасные результаты.
Помимо оружия, оказалось необходимым присмотреться к некоторым другим предметам оснащения. Один из них был взят у англичан. Это была особая обувь для разведчиков с парусиновым верхом и толстой войлочной подошвой. Такая обувь обеспечивала максимальную тишину при хождении по каменистому грунту.
В отдельных случаях оказались полезными светящиеся диски, используемые инженерными войсками при обозначении мостов и дорог. В тёмную ночь эти диски, приколотые к спинам разведчиков, позволяли им держаться на большем расстоянии друг от друга без опасения потерять зрительную связь. Недостаток дисков заключается в том, что они были так же видны немцам, как и американцам, и неосторожное применение их влекло за собой опасность.
Что касается головных уборов, то в этом отношении всё зависит от обстановки и характера местности. Путь наших разведчиков часто проходил по прибрежной равнине, покрытой лесом и зарослями кустарника. Там нужно было двигаться без шлемов, так как шлемы, соприкасаясь с листвой, издают металлический звук. На открытой местности не было необходимости снимать шлемы. Наоборот, двигаясь здесь без шлемов, разведчики могли получить ранения в голову от осколков снарядов и камней. Был произведён опыт обёртывания шлемов в холст для их маскировки, но это не принесло никакой пользы, и от такого приёма постепенно отказались. Конечно, подобная маскировка вполне может быть использована в других условиях.
Красный Крест обеспечил нас одним полезным предметом оснащения. Он часто присылал подарки: игральные карты, мыло, папиросы, сладости и т. п. Всё это находилось в небольших холщёвых мешках. Такой мешок, привязанный к поясу солдата на спине и спущенный немного на бок, служил прекрасной сумкой для ручных гранат. Дело в том, что ношение ручных гранат являлось своего рода проблемой. Разведчикам часто приходилось пробираться ползком, и гранаты нельзя было держать в кармане. Ранец оказался слишком громоздок, чехол от фляги - слишком мал, а мешок Красного Креста был как раз идеального размера.

Действия разведчиков

Стабильное положение фронта позволяло использовать всё необходимое время для планирования разведывательных действий. Первоначальное планирование каждой вылазки производилось офицером разведки полка. Он определял задачу, цель, дату и приблизительный срок действий для каждого разведывательного органа. Затем он решал, какой из четырёх имеющихся взводов будет выполнять задачу, и давал командиру взвода предварительное распоряжение. Часто это происходило за три или четыре дня до начала разведки. Такое общее планирование помогало избегнуть столкновений между разведчиками полка и соседних частей.
Командир взвода, получив предварительные указания, определял количество солдат, которое он выделит в разведку, необходимое вооружение, пути и порядок следования и все прочие детали. После окончательной разработки этих деталей командир разведывательной группы знакомил с ними своих солдат под наблюдением офицера разведки полка. При этом инструктаже использовались |все имеющиеся карты, фотокарты, аэрофотоснимки, данные наблюдательных пунктов, а также проводились совещания с другими группами, уже действовавшими на том же участке. Часто, но не всегда, прибегали к подготовке на местности. Иногда она представляла собой военную игру в тылу наших линий. Порою практиковалась разведка того отрезка пути, который предстояло преодолеть.
Осмотр каждого разведчика производился непосредственно перед выступлением. Проверяли, зачернены ли лица, не шумит ли снаряжение, имеются ли опознавательные документы и т. п.
Двигаться бесшумно можно было только по тропинкам, дорогам и руслам потоков, так как остальную местность покрывали камни и сланцы. Поэтому разведчикам приходилось в большинстве случаев идти колоннами, а не рассредоточенно, как эго рекомендуют уставы. Требовалось гарантировать от всяких случайностей этот менее безопасный строй. Главным образом учитывалось, что немцы могут пропускать наши патрули, а затем открывать по ним огонь с тыла или устраивать засады. В силу этого приходилось обыскивать все дома, лежавшие на пути разведчиков, до подхода ядра группы. Обычно выделялись два дозорных, которые следовали впереди ядра. Под прикрытием остального состава группы один дозорный обыскивал все дома справа, а другой - все дома слева.
Иногда этот приём менялся. Когда было известно, что в каком-нибудь месте находится немецкий пост охранения или засады и было желательно не производить в этом пункте шума, то разведчики осторожно проходили мимо. В таких случаях разведывательная группа обязательно выделяла достаточное количество людей для соответствующего прикрытия. Если противник пытался обстрелять разведчиков с тыла или устроить засаду на их обратном пути, всегда оказывались люди для противодействия. Это называлось "устроить засаду засаде", и такой способ пользовался большой популярностью.
Сначала испытывалась некоторая трудность в использовании сборных пунктов. Отдельные солдаты отрывались от ядра группы во время действий и не являлись на сборный пункт. Было приказано: если группа будет последовательно останавливаться на каждом запланированном сборном пункте, то положение значительно улучшится.
Возникали сомнения насчёт правильного определения позиций противника ночью. Это было совершенно излишнее беспокойство, так как немцы быстро отвечали на огонь. Разведчики всегда точно выдерживали направление к предполагаемой линии позиций противника. При этом командир выделял одного или двух человек, которые должны были двигаться на некотором расстоянии от ядра. Их задача была - вести огонь из пистолетов-пулемётов.
По возвращении разведчики опрашивались. Во время этого опроса подавался горячий кофе. Командир группы сразу представлял свой доклад офицеру разведки полка; кроме того, офицер разведки полка беседовал с каждым разведчиком в отдельности. Благодаря этому он дополнительно получал много полезной информации. Отдельные разведчики зачастую видели то, что ускользнуло от их начальника или же о чём он забывал упомянуть в докладе. Помимо этого, здесь имел значение моральный фактор: солдат видел уделяемое ему внимание со стороны офицера, который с уважением относился к его суждению и считал важным его донесение.
На другое утро после ночных действий группы часто производился разбор. Этот разбор был неофициальным. Избегалась резкая критика, особенно если разведчики имели потери. Такие беседы приносили определённую пользу.
Разведывательное отделение полка выполняло еще одну работу, считавшуюся важной. Ежедневно составлялась подробная схема действий, предусмотренных на предстоящую ночь, с объяснительной запиской (с легендой), показывавшей пути следования разведчиков, цели, время выступления и время возвращения. Копия этой схемы вручалась каждой стрелковой роте на линии фронта, каждой роте тяжёлого оружия и каждому батальону, пушечным и противотанковым ротам, поддерживающей артиллерии, химическим миномётам и истребителям танков, дивизионной артиллерии и разведывательному отделению штаба, а также соседним полкам, батальонам и ротам. Хотя это сильно увеличивало работу полкового чертёжника и оперативного сержанта, но зато помогало устранить возможность столкновений между действующими разведывательными органами, потерь от своего поддерживающего огня и всяких затруднений с постами, когда разведчики возвращались на линию фронта.
Как уже указано выше, все эти приемы разведки были использованы при одной обстановке, против одной группы противника и на однотипной местности. Они неизбежно будут изменяться в соответствии с особенностями другой обстановки. Однако если встретится подобное положение, то полезно будет вспомнить решение, которое уже однажды оправдало себя.

С.ПЕРОВ

ТАКТИКА АМЕРИКАНСКОЙ ПЕХОТЫ

(Статья 2-я)

Наступление пехотного полка

Американцы считают, что пехотный полк на марше может двигаться либо в составе колонны главных сил, либо самостоятельной колонной. При выходе полка в зону действительного артиллерийского огня противника или при непосредственной угрозе столкновения с ним начинается период сближения. В тех случаях, когда полк движется отдельно, сближение производится под прикрытием авангарда в расчленённых строях. Степень расчленения зависит от силы и эффективности артиллерийского огня противника.

Разведка

В период сближения организуется активная разведка обороны противника всеми родами войск. Впереди полка действуют выделенный из его состава разведывательный взвод или отряд, а также разведывательные органы вышестоящих соединений, например подразделение разведывательного эскадрона пехотной дивизии или эскадрон отдельного разведывательного кавалерийского (механизированного) дивизиона, который часто придаётся пехотной дивизии и ведёт разведку в её интересах.
Для целей разведки привлекается также авиация, освещающая участок фронта, в котором заинтересован полк.
Разведывательные данные наземными разведывательными органами добываются путём наблюдения, просачивания мелких групп разведчиков через боевые порядки противника в глубину его обороны, разведки боем (её ведут как разведывательные органы, так и подразделения авангарда).
Обычно разведывательным органам не рекомендуется ввязываться в бой, отвлекающий их от выполнения основной задачи. Однако если без боя разведывательный орган не сможет выполнить поставленную задачу, то он обязан прорвать линию боевого охранения и предпринять такие действия, которые заставила бы противника вскрыть своё расположение.
По мнению американцев, разведка должна быть глубоко эшелонированной, что позволяет ей действовать "волнами", т. е. методом, который, по признанию самих американцев, заимствован ими у японцев.
В уставах и наставлениях американской армии важное значение придаётся организации наблюдения представителями всех родов войск и поддержке разведывательных органов, действующих впереди, разведывательными органами, следующими позади них.
Разведывательные органы стремятся захватить командные точки местности, действуя перекатами от одной возвышенности к другой, всегда добиваясь взаимной поддержки как между собой, так и между дозорами. Если передовой дозор начнёт движение, то следующий за ним дозор обеспечивает его огнём и наблюдает за окружающей местностью. Это правило американские уставы рекомендуют соблюдать со всей строгостью.
В период сближения разведывательные подразделения действуют на автомашинах, а с того момента, как установлено соприкосновение с противником, - в пешем строю.
Аэрофотосъёмку обороны противника американцы производят систематически при различных условиях освещения и в разное время - днём и ночью. Особенно рекомендуется фотографирование при помощи инфракрасных лучей и стереоскопическое фотографирование; при этом вскрываются даже замаскированные огневые точки противника.
Командир полка через разведывательные органы полка и вышестоящих соединений, а также личной разведкой выясняет:

• место расположения тактически важных пунктов и выгодных участков в системе обороны;
• участки, наиболее сильно прикрытые огнём противника;
• места нахождения, характер, ширину и глубину его заграждений;
• наличие, характер и направления выгодных подступов к обороняемым противником позициям;
• исходные рубежи для наступления и атаки, а также направления действий;
• районы расположения резерва, поддерживающих и приданных частей, командного пункта, служб снабжения и эвакуации.

Организация сближения

Расчленённые строи полка во время сближения (схемы 3 и 4) строятся в зависимости от конкретной обстановки. Обычно американцы применяют следующие расчленённые строи: эшелонами уступом к открытому флангу; углом назад - два батальона впереди и один во второй линии; углом вперёд - один батальон впереди и два батальона уступом вправо и влево; все батальоны в линию (как исключение).

Полк, совершающий марш в составе второго эшелона главных сил, может двигаться и в колонне батальонов, расположенных в затылок один другому (т. е. в походной колонне). Но этот строй приемлем лишь тогда, когда встреча с противником маловероятна или условия местности не позволяют применить развёрнутый строй, а также когда фланги полка прикрыты параллельно двигающимися соседними частями.
Строй "уступом к открытому флангу" строится в том случае, если полк действует на открытом фланге.
Строй "углом назад" применяется полком, совершающим сближение на достаточно широком фронте, не позволяющем одному батальону своими силами обеспечить необходимое охранение и разведку в данной полосе. Он также применяется в обстановке, требующей выдвижения вперёд двух батальонов для одновременного их действия. В этих условиях третий батальон обычно эшелонируется в глубину и в сторону угрожаемого фланга.
Строй "углом вперёд" применяется, когда целесообразно предпринять охватывающий манёвр двумя флангами.
Построение батальонов в одну линию, как уже сказано выше, применяется американцами в редких случаях, лишь при действиях полка на очень широком фронте, с ограниченной задачей и во время непродолжительного марша-подхода (сближения).
Сближение американцы рекомендуют проводить ночью. Авангардный батальон движется на удалении 1-2 км от главных сил на широком фронте, применяя такие же расчленённые строи, как и полк. Если противодействие противника вынуждает разведывательные органы остановиться или отойти на фланги полка, командир полка приказывает головному батальону немедленно начать боевые действия с целью выяснения обстановки.
Наталкиваясь на упорное сопротивление неприятеля, командир полка использует все силы авангарда для того, чтобы сломить сопротивление врага и добыть необходимые сведения о его расположении и системе обороны. При действиях на второстепенном направлении, когда авангард имеет ограниченную задачу, полк по распоряжению своего командира может прекратить активные действия. Тогда авангардному батальону ставится задача занять и удерживать выгодную позицию для прикрытия выхода полка в район сосредоточения и подготовки к наступлению.

Наступление

Наступление полка начинается с исходного рубежа - ближайшего к противнику укрытого участка или района, который обычно избирается на линии ориентиров: небольших рек, гребней, высот, лесных массивов или вдоль дорог, допускающих скрытное развёртывание войск, выдвигающихся из района сосредоточения.
Время начала наступления назначается вышестоящим командованием.
План наступления полка включает в себя идею манёвра и организацию поддерживающего огня. Обычно план предусматривает глазные и второстепенные задачи полка, задачу батальонов, направление, границы и рубежи их действий, боевые порядки полка, время наступления, состав полкового резерва, его расположение и ближайшую задачу, основные задачи приданных и поддерживающих огневых средств.
Штаб полка разрабатывает также вопросы организации взаимодействия, боевого обеспечения и охранения, расположения тыловых подразделений, подвоза и эвакуации, организации связи и организации командного пункта.
В плане организации огня поддерживающих средств следует предусматривать эффективное взаимодействие наступающей пехоты с артиллерией, миномётными частями и авиацией. Предусматривается также, чтобы главный удар был направлен в наиболее уязвимое место обороны противника. Такие слабые места, по мнению американцев, находятся там, где обороняющийся не может выгодно, с полной эффективностью использовать свои огневые средства, где скрытые подступы позволяют подойти вплотную к его позициям или где оборонительные укрепления противника хорошо просматриваются артиллерийским наблюдением.
Основным документом, на основании которого планируется и организуется наступление полка, является "полевой приказ", отдаваемый командиром полка обычно за сутки до начала наступления. Последовательность пунктов приказа следующая:

1. а) Сведения о противнике: силы, состав, занимаемые позиции, организация обороны, местонахождение резервов и артиллерии, изменения в положении противника со времени прошлого приказа.
   б) Сведения о соседях, подразделениях и частях, действующих впереди; задачи части, поддержка согласно приказу вышестоящего командования.
2. Решение командира: распределение приданных частей или подразделений; задача и объект наступления; схема манёвра (охват с фланга или прорыв с фронта); помощь, которая будет оказана соседними частями или которую нужно оказать соседним частям; общая группировка (боевой порядок); время наступления; исходный рубеж для наступления (когда часть начинает наступление с одного рубежа) или указывается исходный рубеж для каждого подразделения (отдельными абзацами в § 3); направление наступления; скорость продвижения и, если применяется артиллерийский огневой вал, полоса (зона) действий; границы между подразделениями (частями).
3. а) Указания каждому наступающему подразделению или группе подразделений, выполняющих одну задачу, задача или объект, схема манёвра, время наступления (когда оно не совпадает с временем, указанным в § 2); рубеж для наступления (если не указан в § 2), полоса (зона) наступления, взаимодействие с соседями (какая помощь должна быть оказана или следует ожидать), обеспечение флангов.
   б) Указания (задачи) подразделениям и частям усиления; основные позиции, характер поддержки пехоты, метод продвижения (каждому подразделению или части задача даётся в отдельном подпараграфе).
   в) Указание (задача) резерву: состав, позиции, специальные задачи (например, обеспечение фланга, поддержание контакта с соседом, поддержка наступления и атаки огнём, когда это возможно); готовность к преследованию.
   г) Указания войскам, которые не упоминались ранее.
   д) Другие указания, которые не подходят по своему характеру к другим подпараграфам (нескольким или всем частям и подразделениям); например, действия отрядов обеспечения, безопасности во время перегруппировки, указания по разведке, сохранение военной тайны, смена частей перед наступлением, очерёдность движения по дорогам, время занятия исходного положения для наступления или час, к которому перегруппировка и сосредоточение должны быть закончены, и т. д.
4. Указания по тылу (снабжение пищей, боеприпасами, водой, эвакуация, месторасположение пунктов первой помощи, эвакуация пленных, обозы) и другие административно-хозяйственные указания.
5. а) Ось связи части и оси связи входящих в её состав подразделений (частей).
   б) Месторасположение командного пункта части и командных пунктов подразделений, входящих в её состав.

Как правило, наступлению предшествуют сильная продолжительная артиллерийская подготовка и мощные удары авиации по всей глубине обороны, особенно на направлении главного удара.
Наступление начинается только после того, как ударами с воздуха и артиллерийским огнём противник деморализован, управление его нарушено, оборона дезорганизована, а воля и сопротивления подавлены. В ходе второй мировой войны отмечено много случаев, когда американские войска переходили в наступление, не встречая почти никакого противодействия, так как противник, будучи подвергнут мощным ударам авиации, отходил на тыловые оборонительные рубежи или был настолько деморализован, что не был способен к сколько-нибудь значительному сопротивлению.
Американцы считают, что наступление редко развивается точно по плану; поэтому они придают большое значение управлению войсками в ходе боя. По их взглядам, командир должен всемерно стремиться выполнить намеченный план; однако, когда обстановка противоречит этому плану, он не должен слепо его придерживаться. На тот случай, если неприятель парализует усилия полка на направлении главного удара, следует быть в готовности перенести направление этого удара, произведя своевременную перегруппировку сил.
Боевые порядки. В зависимости от обстановки наступающий' полк может действовать в следующих боевых порядках (схема 5): "батальоны в колонне" (боевой порядок в три эшелона), "эшелонами уступом к открытому флангу", "углом назад", "углом вперёд", "батальоны в линию".

Построение "батальоны в колонне", т. е. в три эшелона, американцы рекомендуют производить тогда, когда полк наступает на узком фронте или при недостаточно выясненной обстановке.
Боевой порядок "углом назад" применяется полком, наступающим на сравнительно широком участке, и если соотношение сил требует одновременного действия двух батальонов в первом эшелоне.
Построение "батальоны в одну линию" применяется полком, наступающим на второстепенном направлении или на широком фронте с ограниченной задачей.
Применение боевого порядка "углом вперёд" является исключением и зависит от характера обороны противника (т. е. когда возможно применять охватывающие манёвры двумя флангами): например, при наступлении на противника, обороняющегося на широком фронте или поспешно перешедшего к обороне, а также при атаке отдельных изолированных объектов.
Ширина фронта и глубина действий полка. Ширина фронта для наступления полка полного состава, действующего на направлении главного удара с примкнутыми флангами, может быть назначена от 900 до 1800 м. При этих условиях для батальона даётся фронт шириной 450-500 м.
Задача полка, действующего на главном направлении, - прорвать передний край, захватить батальонный район обороны и выйти в район артиллерийских позиций противника. Батальонам ставятся задачи соответственно их возможностям в пределах глубины действий полка.
Артиллерия и миномёты. Пехотному полку, действующему на главном направлении, обычно придается или назначается для поддержки до двух артиллерийских дивизионов. Командный пункт артиллерии усиления располагается в районе командного пункта командира полка; дивизионы высылают группы связи в каждый наступающий батальон. Кроме того, для обеспечения взаимодействия передовые артиллерийские наблюдатели устанавливают связь с командирами Пехотных рот и миномётными подразделениями.
В плане артиллерийского огня предусматриваются:

• задачи артиллерии и тяжёлого оружия на период артиллерийской подготовки; в этот период артиллерия должна уничтожить огневые точки (систему) противника и обеспечить успешный исход атаки пехоты;
• задачи по обеспечению атаки пехотных батальонов и боя в глубине (задачи планируются по времени и по рубежам); сигналы вызова артиллерийского огня пехотными батальонами, когда это необходимо;
• задачи по обеспечению атаки танков и основных подвижных противотанковых средств (планируются по рубежам и по времени);
• задачи по обеспечению ввода в бой резерва и его действий;
• вопросы перемещения и переподчинения артиллерии и др.

Наиболее гибким, мощным и легко управляемым оружием пехоты являются 81-мм миномёты. Взвод миномётов в течение одной минуты способен выпустить 90 мин, что значительно усиливает огневую поддержку батальона. Миномёты безусловно должны участвовать и в артиллерийской подготовке.
В наступательном бою на участке полка наряду с приданной артиллерией часто будет действовать подразделение 107-мм миномётов, которые являются сильным средством в руках командира. Однако их огонь рекомендуется применять только по важным целям, к тому же на решающем направлении и в решающий момент (обеспечение атаки, обеспечение флангов и отражения контратаки противника).
107-мм миномёты в первый период наступления обычно используются централизованно и не придаются пехотным полкам, так как это не даёт эффекта. Части 107-мм миномётов, как правило, придаются группам корпусной и дивизионной артиллерии, и управление их огнём сосредоточивается в руках командира артиллерийской группы.
Части 107-мм миномётов используются для прямой поддержки пехоты, причём только под контролем командира корпуса или дивизии - на главном направлении. Иногда, если того требует обстановка, начальник артиллерии конуса (дивизии) может использовать их также для контрминомётного огня или для длительного беспокоящего огня с целью изматывания противника.
В первый период атаки 107-мм миномёты используются централизованно для нанесения массированного удара по наиболее важным объектам позиций противника. В ходе наступления (при бое в глубине обороны) миномёты переподчиняются командирам пехотных полков.
Танки. При применении танков американцы стремятся нанести внезапный удар (достигается быстротой манёвра), сочетать огонь и манёвр, наносить концентрированные удары по районам, где создано критическое положение для противника.
Пехотному полку для атаки могут быть приданы один или несколько танковых батальонов. Рубежи их наступления (задачи по глубине) обычно совпадают с рубежами (задачами) пехотного полка.
Задачи танковых подразделений: уничтожать огневые точки противника; проделывать проходы в проволочных заграждениях; подавлять резервы в глубине обороны и артиллерию; дезорганизовать управление, подвоз и эвакуацию; разрушать линии связи; противодействовать контратакам противника.
Обычно наступление танковых батальонов (частей) производится двумя-тремя эшелонами. Задачи первого эшелона (средние танки) - уничтожать противотанковые средства противника, его артиллерию, командные пункты и ближние резервы; задачи второго эшелона (лёгкие и средние танки) - уничтожать пехоту и её огневые средства, особенно пулемёты; задача третьего эшелона - обеспечивать продвижение пехоты.
Танки не всегда наступают впереди пехоты. На труднодоступной для танков местности пехота наступает первой и, захватив выгодные рубежи, создаёт тем самым благоприятные условия для действия танков.
Построение танкового батальона для наступления зависит от полученной задачи, местности и расположения противника.
Против слабых районов (участков) обороны противника, с целью прорыва в глубину обороны и неожиданного нападения на его тыловые органы, части и резервы, танки действуют способом просачивания. Если же противник имеет хорошо организованную и сильную противотанковую оборону, то танковая атака предпринимается лишь тогда, когда на других участках осуществить её нельзя.
Танковые батальоны могут быть использованы для охвата противника. При этом они действуют или вместе с резервом полка или самостоятельно. В том и другом случае танки быстро выдвигаются на фланги противника и атакуют его, увязывая свои действия с частями, наступающими с фронта.

Журнал "Военный вестник" № 4 за февраль 1946 г.