Майор С. ДМИТРИЕВ

ЗНАЧЕНИЕ ТРЕНИРОВКИ В ОБУЧЕНИИ И ВОЕННОМ ВОСПИТАНИИ ВОЙСК

Натренированность подразделений, частей и каждого бойца в основных видах боя является важнейшим показателем уровня их боевой выучки, которая в сочетании с высококачественной военной техникой (вооружением), организаторскими способностями офицерского состава и высоким моральным духом войск, поддерживаемых крепким тылом, даёт победу на войне.
Однако до сих пор в наших частях ещё можно встретить таких командиров, которые недооценивают величайшего значения тренировки в деле обучения и воспитания полноценного воина, злоупотребляют словесностью в ущерб показу и практическим занятиям. Бойцы у таких командиров слабо подготовлены по тактике, плохо знают оружие и слабо владеют им. Недооценка тренировки объясняется непониманием основ военного обучения и воспитания бойца.
Данная статья и преследует цель - помочь командиру понять сущность и безусловную необходимость тренировки.
Под тренировкой подразумевается систематическое повторение обучаемым правильно показанного ему приёма или действия с целью довести их выполнение до степени автоматизма, мастерства. Основы, характеризующие сущность тренировки, даны жизненным опытом, а в военном деле - военной практикой. Каковы же эти основы?
У каждого человека вообще, а у военнослужащего в особенности бывает такое состояние, которое можно считать бессознательным. К такого рода состояниям относятся те действия, которые сперва совершались сознательно, но в силу частого повторения превратились в привычку и выполняются автоматически. Хождения, переползания, бег (самый процесс, а не выбор пути), езда на велосипеде, плавание (опять-таки самый процесс, а не выбор стиля) и т. д. являются бессознательными состояниями (действиями).
К указанным состояниям относятся и такие, которые появляются в результате сильного возбуждения, гнева, когда у человека отсутствует контроль сознания, и он не отдаёт себе отчёта в совершаемых поступках. Следовательно, психической деятельности воина, как и всякого другого человека, может быть присущ? состояние высокой сознательности, когда совершается процесс сложной мыслительной работы, а также бессознательное совершение автоматически производимых движений. Всё это указывает нам на возможность доводить в военном деле ряд необходимых в бою приёмов, движений, действий до степени привычки, до автоматизма.
Привычки в военном деле играют исключительно важную роль, ибо, как показывает боевая практика, воин хорошо выполняет в бою то, к чему он заранее приучен. Еще генерал М. Драгомиров указывал, что "В опасности человек делает хорошо только то, что ему мирной практикой обращено в инстинктивную привычку" (М. Драгомиров. Сборник "14 лет", стр. 260). В своих работах Драгомиров приводил любопытные случаи, характеризующие великую силу привычки и автоматизма в военном деле. Вот один из них. Русская батарея, стрелявшая по противнику, была накрыта огнём вражеской артиллерии. Как только снаряды стали рваться в районе ОП, один солдат из орудийного расчёта сделал отрывистый поворот, хлопнув себя ладонью пониже спины, и замаршировал к снарядному ящику. Подойдя к нему, он протянул руки как бы для приёма снаряда, но ничего не взял и, снова хлопнув себя по должному месту, замаршировал к орудию. Дойдя до него и подав мнимый снаряд, солдат вновь замаршировал к ящику, а потом к орудию. Прекратилось это бесцельное хождение только после вмешательства фейерверкера. Этот случай говорит о силе привычки исполнения: солдат, попав под огонь и ошалев, великолепно проделывал не то, что было нужно, а то, в чём его больше всего тренировали ранее. (Хлопанье по ягодице было тогда принято при повороте.)
Ещё пример. В войну 1877-1878 гг. отмечено несколько случаев, когда целые биваки поднимались ночью на ноги с криком "ура" лишь из-за того, что кто-нибудь спросонок крикнул "ура". Офицерам стоило большого труда успокоить солдат. Правда, в этом примере действовала и сила впечатления, но она нашла себе благодатную почву, крепко укоренившись в привычке солдат к определённым действиям. Этот пример, так же как и первый, ярко показывает силу привычки и автоматизма в военном деле.
Русский солдат-пехотинец всегда славился лихостью в рукопашной схватке. В штыковой атаке, в траншейной борьбе русские, как правило, одерживали верх над врагом. Объясняется это просто. В армии уделяли много внимания этому важнейшему делу. Солдат, отлично натренированный в уколах штыком, отбивах и ударах прикладом, сталкиваясь в тесной траншее с противником, не задумываясь, вступал с ним в единоборство, ловко парировал выпады врага и в конце концов выходил победителем.
Значение тренировки в военном деле вытекает из самого характера военного обучения и из той роли, которую в нём занимает навык.
Военное дело - сугубо практическое. Это - область действия. Здесь мало одних знаний, а нужно, прежде всего, умение применять принципы и требования, существующие в данной области. В обучении практическим навыкам военного дела можно заметить, с какими затруднениями сопряжено всякое новое действие, приём, т.е. такое движение, которому человек должен предпослать работу мысли, и эти затруднения продолжаются до тех пор, пока приобретенный навык не освобождает бойца от ежеминутного участия мысли в мускульной работе. И как только это достигнуто, те или иные приёмы производятся легко, свободно и непринуждённо. Значит, необходимые для боя навыки достигаются многократными повторениями действий. И чем больше у бойца будет этих навыков, чем эти навыки совершеннее, тем лучше он будет действовать в бою, ибо воину некогда думать о том, что он должен делать, например, в момент атаки. Он должен действовать автоматически, так как размышление в данном случае лишь замедлит выполнение задачи.
"Солдат, - указывал Энгельс, - который все ещё должен порыться в памяти или в уме, чтобы понять, чего требует от него поданная команда, принесёт батальону больше вреда, чем пользы" (Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. 1, стр. 221, Воениздат, 1941 г.). Отсюда и задача военного обучения заключается в том, как правильно заметил генерал Драгомиров, чтобы научить человека владеть оружием и привить ему инстинктивный навык последовательности, с какой это оружие пускать в дело мгновенно, не раздумывая. Всё это и достигается тренировкой обучении.
Значение натренированности войск выходит за пределы боевой подготовки. Натренированность войск в основных видах и приёмах боя имеет большое моральное влияние на солдат. "... привычка к такому одновременному действию, - указывал Энгельс, - уверенность офицерской команды, сопровождаемой двумя или тремя краткими отчетливыми звуками, которые указывают, что каждый солдат действует одновременно, как и его товарищи, - имеет очень большое моральное влияние на батальон. Это внедряет в сознание солдат тот факт, что они действительно составляют как бы одно тело; что они целиком находятся в руках командира, который может применить их силу в самый короткий срок и с наибольшим результатом" (Ф. Энгельс. Избранные военные произведения. т. 1, стр. 221, Воениздат, 1941 г.).
Таким образом, одновременные действия солдат (что достигается тренировкой) поднимают их боевой дух и, следовательно, умножают их силы, смелость. Вот почему в Красной Армии восстановлен непростительно забытый залповый огонь. Залповый огонь, поднимает дух бойцов и, помимо своей губительной для врага силы, производит ошеломляющее действие на его солдат.
Высокие моральные качества воина дают ему возможность .проявить в бою стойкость и хладнокровие, смелость и настойчивость, мужество и решительность действий, а стало быть, веду: к разумному и полному использованию своего мастерства, физической закалки и механических навыков. Боец, растерявшийся с бою, проявивший страх, не может использовать свои знания, навыки и победить врага. В то же время боец, обученный и имеющий устойчивые навыки владения оружием и приёмами борьбы, будет в бою способнее необученного. Обученный бьёт врага в траншее штыком и прикладом увереннее необученного; физически натренированный, не задумываясь, преодолеет такое препятствие, которое замедлит, а иногда вовсе остановит физически не натренированного бойца. Следовательно, как моральное состояние бойца влияет на его воинское умение, так и умение, достигаемое тренировкой в процессе военного обучения, повышает боевой дух воинов, их моральные и волевые качества.
Воспитание твёрдой воли (как и моральных качеств) достигается не только развитием сознания воина на базе объективных основ, но и натренированностью в действиях, закаляющих волю и связанных с её напряжением. Ибо волевое поведение, выраженное в определённых действиях и направленное на достижение поставленных целей, облегчается благодаря наличию у человека необходимых для этого навыков в той области, где оно проявляется, экономит Энергию и время. И наоборот, отсутствие таких навыков может быть причиной срыва волевых усилий.
"Привычка, - говорит Клаузевиц, - приучает тело к большим напряжениям, душу - к опасностям, рассудок - к осторожности в отношении впечатления минуты. Привычка сообщает всем драгоценную уравновешенность..." (Клаузевиц. О войне, т. 1, стр. 107. Воениздат, 1937 г.).
Приведенные слова Клаузевица показывают и те области военного воспитания и обучения, в которых необходимо развивать у бойца привычки путем тренировки.
Весь процесс подготовки бойца должен быть направлен к. тому, чтобы "... полезные для войны и боя убеждения и действия обратить военному человеку в привычные, и, наоборот, всемерно остерегаться от сообщения ему навыков, бесполезных или вредных при исполнении его великого назначения" (М. Драгомиров. Сборник "14 лет", стр. 133).
В военном деле почти нет той области, где бы воин не нуждался в тренировке, которая необходима как в умственном развитии, так и в моральном и физическом. Тренировка - это форма и способ развития всех сил и способностей воина, именно его развития в целом. Эти силы и способности развиваются в действии, а от недостатка развития замирают. Но развивать силы и качеств воина необходимо в военном направлении. Отсюда и главная задача тренировки заключается в том, чтобы "силы и способности, данные человеку природой, не ломая, специализировать в военном направлении" (М. Драгомиров. Сборник оригинальных и переводных статей, т. II, стр. 7, изд. 1881 г.).
Идёт ли речь о развитии сообразительности - нужно тренировать ум, приучать его правильно и быстро решать задачи постановкой их в разнообразных условиях. Именно эту цель преследовал великий Суворов, озадачивая своих "чудо-богатырей" неожиданными вопросами. И в дисциплине нужны навыки, а, следовательно, дисциплинированности можно не только научить, но и приучить к ней. Дисциплина выражается в повиновении, а это последнее, совершаемое из высших побуждений, тоже укрепляется привычкой.
Нужна тренировка и в развитии золи, ибо воин должен иметь натренированную волю. Мужественное поведение, умение сохранять в минуту опасности самообладание тоже нуждаются в привычке. Даже человека, сильно поддающегося страху, можно приучить преодолевать инстинкт самосохранения путём ряда систематических и последовательных упражнений в той области, где он больше всего испытывает страх. Конечно, первым источником мужества солдата является развитое сознание, чувство долга перед Родиной. Но и привычка преодолевать страх (достигаемая тренировкой) играет здесь немаловажную роль.
Особо важное значение имеет тренировка в строевой, огневой, тактической и специальной подготовке. Строевая выправка советского воина должна быть особенно совершенной и отражать постоянную его боевую готовность. То же самое можно сказать и об огневой, тактической и специальной подготовке бойцов, где совершенство достигается не только развитием знаний, но главным образом систематической тренировкой в действиях. Так именно и готовились наши войска для прорыва блокады Ленинграда.
Было бы чрезвычайно вредно недооценивать роль фактора сознания для военного человека и говорить о необходимости для него только навыков автоматизма. В военном обучении обязательно нужно развивать и работу мысли, которая является первоосновой всех действий воина и базой его навыков автоматизма в военном деле. Без развития сознания боец не может понять тот или иной приём или действие, схватить его механику, его смысл, назначение. В начале обучения тому или иному приёму или действию сознание, работа мысли, является исходным и решающим фактором, и усвоение идёт тем лучше, чем больше боец понимает необходимость такого действия в бою, его значение и смысл.
Больше того, одних автоматических навыков в бою далеко не достаточно, ибо "необходимость работать умом в бою не только не утомляет волю, но, напротив, поддерживает её ..." (М. Драгомиров. Сборник "14 лет", стр. 79). Суворов говорил о том, что "каждый воин должен понимать свой манёвр". Это значит, что каждый боец должен уметь разумно, осмысленно применять именно те приёмы в бою, которые необходимы в данную минуту. Он должен понимать замыслы своего начальника и проявлять необходимую смётку в выполнении поставленной перед ним задачи для выполнения общей цели. Здесь фактор сознания (мышления) играет решающую роль. Кажущегося на первый взгляд противоречия с ранее высказанными положениями здесь нет, ибо каждому человеческому поступку (даже такому, который совершается быстро и как бы по инстинкту) предшествуют наблюдение, соображение и решение. Отсюда следует, что чем выше у бойца уровень сознания, тем это сознание имеет больше возможностей контролировать поступки и направить действия на достижение поставленной перед воином цели.
Наш боец - это не солдат-автомат, а сознательный, мыслящий, инициативный воин, он вооружён не только первоклассной техникой и умением пользоваться ею в бою. Он вооружён также идеей защиты своей Родины, возвышенными, благородными целями Великой Отечественной войны против немецко-фашистских оккупантов. Он ненавидит врага всем своим существом и понимает необходимость решительной и беспощадной борьбы с ним, не останавливаясь перед самоотвержением во имя интересов Отчизны.
Советский воин любит своего командира, умеет соблюдать воинскую честь, а любовь к командиру, к родному полку, к Красной Армии, к Отечеству, честь свободного патриота-воина превыше всякого инстинкта самосохранения. Но развитие этих чувств не происходит само по себе, а достигается в результате воздействия всей системы воинского воспитания и обучения. Поэтому каждый офицер в своей работе по подготовке воина для боя должен решать задачи обучения и воспитания как одну задачу. А это значит, что наряду с развитием у бойца навыков автоматизма в основных приёмах боя необходимо развивать у него мыслительную способность и высокие моральные качества, сознание и чувство долга перед Родиной. Надо также развивать у нашего бойца разумную инициативу, смётку и военную хитрость, которые необходимы ему так же, как огневая и тактическая подготовка. Наш боец должен быть мастером своего дела, а это мастерство достигается систематической и упорной тренировкой в период военного обучения.
Величайшее значение тренировки во время обучения состоит ещё и в том, что она способствует развитию у воина боевой активности, непоколебимого стремления вступить в схватку с врагом и уничтожить его. Активность в период боевой подготовки войск вырабатывается их постоянной деятельностью, ибо "лишь на почве постоянной деятельности и напряжения создаётся зародыш доблести" (Клаузевиц. О войне, т. I, стр. 203). А эта постоянная деятельность должна выражаться в непрерывности процесса обучения и воспитания.
В некоторых частях часто можно видеть, что подразделение следует на тактические занятия под командой младшего командира, а иногда и рядового бойца. Средний или старший командир, которому предстоит проводить занятия, либо идёт в стороне, либо приходит к месту занятий позже. Бывает иногда и такое положение, когда подразделение тратит много времени на всякого рода ожидания. И вред здесь не столько в непозволительной трате времени, сколько в нарушении непрерывности обучения, а значит в игнорировании принципов воспитания активности.
Всякий командир может и должен в пути следования к месту учения тренировать подразделение в строевой подготовке, в преодолении препятствий и т.д. Это должно быть заранее продумано и спланировало. Суворов никогда не оставлял свои войска в бездействии: если приходилось держать их на месте (хотя это было редким явлением), он практиковал короткие, но энергические учения. На маршах от добивался решения коротких задач-летучек.
Необходимость в постоянной деятельности войск вовсе не предполагает, а как раз исключает ненужные движения (суетню, дергание), нерациональную трату сил бойца, от которого надо требовать усилий, в том числе и тяжёлых, тренировать в этом, но только во имя дела. Бесплодно растрачивать силы людей ни в коем случае нельзя. "Само собой разумеется, - указывал Драгомиров, - что беречь солдата - не значит баловать его".
В бою приходится действовать в различных условиях местности, в различную погоду, днём и ночью. Поэтому и тренировать следует в таких же разнообразных условиях, постоянно и последовательно увеличивая степень напряжения бойцов. Но перед тем как тренировать, безусловно целесообразно разъяснить бойцам, для чего ставится такая задача, её назначение в бою, добиться от них полного уяснения её смысла, а затем показать, как она выполняется. "Солдат ученье любит, - говорил Суворов, - было бы с толком".
В обучении военному делу, как сугубо практическому, показ имеет исключительное значение. Неточный неуверенный показ ведёт к ускорению неправильных, подчас вредных навыков, устранить которые труднее, чем правильно научить вновь. Не меньший вред делу боевой подготовки приносит и неряшливое, с прохладцей выполнение бойцом показанных приёмов.
Из этого следует, что командир как учитель должен быть сам хорошо натренирован в данном движении, иначе получится конфуз, а не показ. После того как приём показан правильно, а значение его бойцами уяснено, можно приступить к тренировке, соблюдай при этом строгую последовательность и добиваясь сначала правильности действия, затем точности и, наконец, скорости.
От некоторых командиров нередко можно слышать такие жалобы: "Вот и обучаем много, затрачиваем много сил, а бойцы до сих пор не научились хорошо действовать и туго поддаются учению". Чаше всего в таких жалобах чувствуется беспомощность. И ещё задают вопрос: "Что же делать с такими бойцами?" По адресу такого рода командиров на подобные жалобы и вопросы в своё время генерал Драгомиров заметил: "Не торопитесь заключать, что если нас не понимают, то потому, что не развиты; проверьте лучше себя, доразвились ли вы сами до того, чтобы всякий вас понимал?" (М. Драгомиров. Сборник оригинальных и переводных статей, т. II, стр. 168). Командирам, задающим вопрос: "Что же делать дальше, если бойцы плохо усваивают военное дело?", можно дать ответ: учитесь сами, умейте правильно учить бойцов, побольше тренируйте их, а не разглагольствуйте, и дело у вас пойдёт наверняка.

Журнал "Военный вестник" № 15-16 за август 1943