Судьба диверсанта

Диверсант от Бога. Не знаю, право, можно ли применить по отношению к нему это определение. Но его имя, ставшее известным широкой публике совсем недавно, является гордостью российского спецназа. Трижды полковника И.Г. Старинова представляли к званию Герой Советского Союза, пять раз - к генеральскому чину. А еще... он несколько раз избежал расстрела. Чудом.

Илья Григорьевич Старинов родился 2 августа 1900 года на тверской земле. Его семья, состоявшая из восьми человек, жила в железнодорожной будке. Однажды ночью мальчик проснулся от грохотов взрывов. Оказалось, что его отец обнаружил лопнувший рельс и, не надеясь на машиниста паровоза, положил на рельсы петарды. Они-то и задержали состав. Этот случай надолго поразил мальчишеское воображение.
Во время Гражданской войны Илья Старинов участвовал в боях против Деникина и Врангеля. В 1919 году попал в плен, бежал. Вновь воевал, был ранен.
Рано или поздно, но каждая война заканчивается миром, и тогда у многих, кто ходил под пулями и осколками, кто рисковал жизнью, сам убивал и терял товарищей, возникает чувство жгучей неудовлетворенности окружающей действительностью, с ее мещанской философией и мелкими обывательскими интересами. Порой хочется вернуться в фронтовое прошлое или сделать его своей профессией. Так Илья Старинов оказался в Воронежской школе военно-железнодорожных техников.
После окончания школы Старинов был откомандирован в Киев, в 4-й Коростенский Краснознаменный железнодорожный полк начальником подрывной команды. Здесь молодой командир впервые задумался над созданием портативной мины для подрыва вражеских эшелонов. Как практик он понимал, что мины должны быть простыми, удобными, надежными, а взрыватели к ним - безотказными.
Вблизи городов и сел находилось большое количество зарывшихся в землю, неразорвавшихся снарядов. Старинов использовал каждый случай, чтобы исследовать устройство взрывателей. Первые опыты по выплавлению взрывчатки из снарядов и бомб дали положительные результаты.
В 1923-24 годах Старинов неоднократно привлекался в качестве эксперта при расследовании диверсий на железных дорогах. В эти же годы им была изобретена мина-сюрприз, которая позволяла предохранять малые мосты от диверсантов. Одной такой ловушки было достаточно, чтобы оглушить человека, но не убить его.
В 1929 году Старинов занимался подготовкой диверсантов-подпольщиков, которые в случае войны и оккупации части советской территории должны были развернуть в тылу врага "рельсовую войну".
В январе 1930 года молодого офицера направили в распоряжение 1-го управления Главного штаба РККА - готовить диверсантов. Будучи глубоко законспирироваными ("мирное население"), они должны были в случае войны нанести удары по дорогам и коммуникациям противника, действуя на оккупированной территории. Да, судьба Старинова окончательно определилась: профессиональный подрывник, диверсант: Поставленная на рельсы, она с грохотом воинского эшелона отправилась по маршруту, от перегона к перегону.
Взявшись за новое дело, Старинов организовал мастерскую-лабораторию, в которой вместе со своими товарищами разработал образцы мин, наиболее удобных для применения в ходе партизанской войны. В этой секретной лаборатории родились так называемые "угольные мины", с успехом применявшиеся в годы Великой Отечественной.
Здесь же родилась и обрела плоть идея создания некоторых, теперь уже широко известных автоматических мин. "Мы сконструировали "колесный замыкатель", впоследствии окрещенный в Испании миной "рапида" (быстрый), вспоминает Илья Григорьевич. - Придумали и отработали способы подрыва автомашин и поездов минами, управляемыми по проводам и с помощью бечевки".
Нужно иметь в виду, что в начале 30-х годов оборона Советской России на западных ее рубежах зиждилась во многом на партизанских формированиях. Предполагалось, что войска противника, перейдя государственную границу и углубившись на советскую территорию до сотни километров, должны были напороться на укрепленные районы и увязнуть в позиционной войне. В это время в тылу разгорается партизанская война. Через некоторое время, лишившись свежего пополнения, подвоза боеприпасов и продовольствия, войска неприятеля вынуждены будут отступать. Партизаны начинают отходить вместе с противником, все время оставаясь в его тылу и продолжая диверсии. В случае необходимости, они могут перейти государственную границу.
Это было очень хорошо продуманная система не только на случай оккупации части территории страны. Базы закладывались и вне СССР. Готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать как на своей, так и на чужой территории.
Вся эта отлаженая система была уничтожена в 1935-1941 годах.
Три месяца Старинов пробыл в качестве начальника пограничного пункта в Тирасполе. Затем в 1933 году его перевели в ГРУ, где он работал в отделе Мирры Сахновской и преподавал в школе Кароля Сверчевского. Мировой революции требовались проверенные кадры, и Илья Григорьевич подготовил две группы китайских товарищей. Технику диверсионного дела он демонстрировал руководителям компартий западноевропейских стран, в том числе А. Марти, В. Пику и П. Тольятти.
В августе голодного 1933 года Старинов поступил на 2-й курс железнодорожного факультета Военно-транспортной академии РККА. Параллельно с учебой он участвовал в подготовке минно-взрывных средств, предназначенных для длительного хранения. Организовывал тайные склады на скрытых партизанских базах. Страна готовилась к вторжению. Однако в 1935 году подготовка к партизанской войне была неожиданно свернута. Это непродуманное решение еще аукнулось в годы Отечественной войны, как и массовые репрессии против партизанско-диверсионных кадров. С наступлением 37-го они первыми оказались под подозрением и перемололись в жерновах НКВД.
"4 мая 1935 года в Кремле я сидел за столом выпускников-отличников, - вспоминает Илья Григорьевич, - и, затаив дыхание, слушал историческую речь Сталина со знаменитыми словами "кадры решают все". Я впервые видел его так близко. Чем больше смотрел, тем меньше был похож этот невысокий человек с пушистыми усами и низким лбом на того Сталина, которого мы обычно видели на фотографиях и плакатах. Видел, как чокался Иосиф Виссарионович с теми, кого расстрелял в 37-ом: Большинство тех, кто присутствовал на этом приеме и восторженно слушал Сталина, были вскоре арестованы и погибли в результате репрессий".
Старинов избежал этой участи. Его наградили именными часами и назначили: заместителем военного коменданта участка, управление которого помещалось в здании вокзала Ленинград-Московский. Ссылка: и горечь в душе, ибо дело, которому было отдано столько времени и сил, оказалось безнадежно загублено. Свертывание подготовки к партизанской войне Илья Григорьевич считает величайшей ошибкой советского руководства. "Немецкая армия была бы разбита минимум на год раньше, с меньшими потерями с нашей стороны, если бы партизанское движение было организовано правильно и заранее", - считает он.
Комендатура находилась на бойком месте. В Ленинград часто прибывали руководители партии и правительства, ведущие работники "силовых" наркоматов и командующие округами. Идеальное место для военного карьериста.
Казалось, судьба загнала кадрового диверсанта в железнодорожный тупик. Но все проблемы решила новая война. С началом боевых действий в Испании Старинов отправил рапорт на имя руководителя ГРУ Яна Берзиня, в котором обосновал необходимость своей командировки в эту "горячую" (как бы сейчас сказали) точку Европы. Его услышали. По личному распоряжению "Старика" (псевдоним Берзиня) он получил назначение советником и инструктором в разведывательную группу капитана Доминго Унгрии, выросшую к 1937 году в 14-й партизанский корпус.
За время испанской командировки подопечные "Вольфа" (испанский псевдоним Старинова) совершили около двухсот диверсий и засад, в результате которых ориентировочные потери противника составили более двух тысяч человек. Самой громкой операцией было уничтожение в феврале 1937 года под Кордовой состава со штабом итальянской авиадивизии.
...В лунную ночь Старинов и его испанские товарищи покинули базу под Адамусом и направились к железнодорожному узлу Кордова. В нескольких километрах от города диверсанты наткнулись на кортихо - сложенный из камней пастуший домик с невысокой глиняной оградой. Старик-пастух оказался республиканцем. Во время разговора с ним снаружи раздался тихий свист - то часовой предупреждал о приближении опасности. Все замерли.
"Опасностью" оказалась стройная девушка Эсперанса, дочь пастуха, которую сопровождали два молодых солдата. Парни не успели опомниться, как их обезоружили и обыскали. Они оказались простыми деревенскими ребятами, к франкистам попали по мобилизации. Пленные охотно согласились помочь и удачно вывели группу к железнодорожному участку у поворота, где путь проходил по обрыву.
Пассажирский поезд появился точно по расписанию.
- Ждите эшелонов, - прошептал один из пленных.
Под наружный рельс полотна диверсанты установили две мины и заложили все имевшиеся запасы взрывчатки. А рельсы гудели - с каждой минутой приближался вражеский поезд.
"Я обернулся и оцепенел, - рассказывает Старинов. - К заминированному участку мчался весело играющий огнями классных вагонов... пассажирский поезд! Под колесами паровоза взметнулось пламя, до нас докатился взрыв: Трудной была для меня та ночь. Я не ждал от будущего ничего хорошего. Знал, что оправдания не помогут".
На следующий день вся Испания говорили о крушении поезда с итальянцами, в результате которого в живых не осталось никого. На базу партизан стали прибывать корреспонденты "прогрессивных" газет мира, в том числе Эрнест Хемингуэй. Все они хотели лично познакомиться с отличившимися диверсантами.
Крушения на дорогах противника продолжались. В том же феврале диверсанты пустили под откос эшелон с марокканской кавалерией. Из тридцати вагонов не уцелело ни одного.
Франкисты были взбешены. На охрану железной дороги они бросили несколько батальонов, непрерывно вели поиски инженерных мин. По совету Старинова бойцы Доминго Унгрии стали часто менять районы нападения и перешли главным образом на "колесные замыкатели".
Пропустив "бдительный" патруль, диверсанты выходили к дороге за одну-две минуты до подхода поезда, устанавливали "колесный замыкатель", и составы валились по расписанию. Так, например, был взорван поезд с боеприпасами для франкистов под Монторо в конце марта 1937 года.
По словам И.Г. Старинова, "об установке наших мин противник узнавал, как правило, только тогда, когда они сваливали под откос его эшелоны".
После поражения республиканцев часть личного состава 14-го корпуса, захватив судно, перебралась в Алжир, а оттуда в Советский Союз. Часть бойцов перешла испано-французскую границу и была интернирована. Когда французские власти приняли решение о выдаче их фалангистам, бойцы в полном составе совершили побег из лагеря и ушли в горы.
:В конце ноября 1937 года Старинов выехал домой. Его боевые дела в Испании были лучшим отчетом о проделанной работе, но на душе офицера было смутно: почти все его соратники и знакомые оказались "врагами народа". С такими связями в те годы долго не жили.
Свет, как положено, бил в глаза, а лицо "собеседника" оставалось в тени.
- Не волнуйтесь, - услышал Старинов голос следователя. - Мы вызвали вас в качестве свидетеля. От вас требуется только одно - дать чистосердечные показания. Это в интересах государства и - в ваших собственных.
Допрос на Лубянке длился три часа. Избежав ареста в первый день, Старинов видел один выход, как избежать расстрела - обратиться непосредственно к Ворошилову. Нарком принял боевого офицера сурово и замкнуто.
- В чем дело? О чем вы хотели сообщить?
Волнуясь и сбиваясь, Старинов рассказал маршалу о своих переживаниях.
- Товарищ Народный комиссар! Ведь я выполнял задание Центрального Комитета по поводу подготовки к партизанской войне. А склады оружия готовились по вашему указанию.
Нарком обороны смутился.
- Вы не волнуйтесь:
Потом, помедлив, взял телефонную трубку:
- Здравствуйте, Николай Иванович: Да вот: У меня сидит недавно прибывший из Испании некий Старинов. Его допрашивали о выполнении задания Якира и Берзина по подготовке банд и закладке для них оружия:
Пауза. Старинов услышал, как в трубке раздался неестественно тонкий голосок Ежова.
Снова вступил в разговор Ворошилов:
- Конечно, он выполнял задания врагов народа. Но он был маленьким человеком, мог и не знать сути дела.
Опять возникла тягостная пауза. И опять отвечает Ворошилов:
- Но он отличился в Испании и в значительной мере искупил свою вину. Оставьте его в покое. Сами примем соответствующие меры:
17 февраля 1938 года Старинову присвоили звание полковника, а 20-го марта, то есть три месяца спустя после возвращения из Испании, назначили начальником Центрального научно-испытательного железнодорожного полигона РККА. Целый город в лесу с большим хозяйством. Появилась возможность обобщить полученный опыт.
Летом 1939 года в "хозяйство Старинова" привезли какого-то авиационного конструктора. Фамилии его никто не знал. Вагон с арестованным подали на ветку за полигоном. К этому времени на небольшой лесной поляне сотрудники органов госбезопасности уже поставили палатки, окружив их высоким двойным забором из колючей проволоки. Лишь в 1943 году, встретившись с конструктором замечательного пикирующего бомбардировщика В.М. Петляковым, Илья Григорьевич узнал, кого он принимал на полигоне.
В качестве начальника группы Старинов участвовал в Финской кампании. Финские партизаны не жалели мин. Они были повсюду: на дорогах и мостах, в покинутых домах и на железнодорожных путях. Смерть таилась под снегом, среди куч хвороста или небрежно брошенных на обочине дорог досок и даже под трупами убитых солдат.
Здесь Старинов столкнулся с неизвестной ему металлической противотанковой миной, которая, впрочем, взрывалась иногда и под тяжестью человеческого тела. Чтобы добраться до ее нутра, Старинову пришлось отыскать кухонный котел. В него бойцы уложили найденные мины. Затем эту "кастрюлю" подвесили в котле побольше, обнаруженном в бане финских пограничников. И стали ждать, пока не закипит вода в обоих котлах.
Когда вода забурлила, Илья Григорьевич осторожно выкрутил взрыватель. После этого началась разборка и изучение вываренной мины. Нужно ли говорить, какой это был риск? А к вечеру штабная машинистка уже перепечатывала первую инструкцию по обезвреживанию финских мин.
Но пока инструкция дойдет до войск! И тогда Старинов со своими подчиненными едет в передовые части, чтобы помогать бойцам не только советами, но и делом. Где-то на подступах к линии Маннергейма финский снайпер, подстерегший группу советских минеров, всадил две пули в правую руку отважного офицера.
В мае 40-го Старинова выписали из госпиталя со справкой об инвалидности. Рука еще висела плетью, так как пулями были перебиты нервы. Показав справку начальству, Илья Григорьевич попросил оставить его в армии. И его оставили, несмотря на временную недееспособность.
22 июня 1941 года полковник Старинов встретил в Корбине, который немцы бомбили около часа. Город горел. На площади возле телеграфного столба собралась толпа. Люди жадно смотрели на черную тарелку репродуктора, ловили каждое слово.
Нигде, никогда позже Старинов не слышал такой тишины, как в тот момент на кобринской площади. Но диктор говорил о потоплении английских судов, о бомбардировке немецкой авиацией шотландских городов, о войне в Сирии - еще о чем-то, но только не о вражеском нападении на нашу страну.
Выпуск последних сообщений закончился сообщением о погоде. Люди стояли, не сходили с места и мы: может, будет специальное сообщение или заявление правительства? Но начался, как обычно, урок гимнастики. Тогда люди стали расходиться, кое-кто побежал. Через Кобрин уже катили в восточном направлении грузовики с женщинами и детьми, успевшими, может быть, уже осиротеть. А над пожарами, над дымом разносился бодрый энергичный голос: "Раскиньте руки в сторону, присядьте! Встаньте! Присядьте!"
- Много лет прошло, а я как сейчас вижу пыльную, пахнущую гарью площадь, черную тарелку репродуктора над ней и - урок гимнастики.
:Однажды в июле 41-го Старинов приехал в штаб Западного фронта и столкнулся с Ворошиловым. Тот узнал "испанца", дал знак подойти и спросил, чем тот занимается. Выслушав ответ, поинтересовался, готовит ли он партизан.
- Партизан? Никак нет, товарищ маршал. Собственно:
- Хорошо, хорошо. Я вас вызову и подключу к этому делу. Вы свободны.
Так и не дождавшись вызова маршала, Старинов по собственной инициативе поехал в штаб Западного фронта, но Ворошилов к этому времени отбыл в Москву. Попытка "достучаться" до представителя Ставки армейского комиссара 1-го ранга Мехлиса закончилась полным фиаско.
Оказавшись на приеме у этого деятеля, Старинов принялся объяснять, какое важное, непрерывно возрастающее значение имеет минирование железных дорог в тылу германских войск. Он попытался убедить его, что диверсии на коммуникациях врага потребуют гораздо меньше сил и средств, чем бомбардировка железнодорожных узлов и воинских эшелонов. Он объяснял, что врагу не хватит сил для надежной охраны даже самых необходимых железных и автомобильных дорог.
- Подождите, полковник! - раздался нетерпеливый окрик. - Что вас привело именно ко мне? Вам кто-нибудь мешает?
- Нет:
- Тогда о чем речь? Помогайте на здоровье партизанам и не отнимайте у меня времени. Вы свободны.
Поддержку неутомимый полковник нашел у первого секретаря ЦК компартии Белоруссии Пантелеймона Пономаренко, являвшегося членом Военного совета фронта. Тот сразу "загорелся" идеей наладить производство мин прямо на фронте с последующим их применением во вражеском тылу. Результатом этой встречи стало создание Оперативно-учебного центра Западного фронта. Вскоре вслед за группой инструкторов по диверсионной технике стали готовить специалистов по партизанской тактике.
В первых числах октября Старинов выехал в Харьков, где его оперативной группе предстояло поставить радиомины и подготовить к взрыву ряд важных объектов города. Среди них - дом № 17 по улице Дзержинского. Этот особняк, выстроенный на начале 30-х для секретаря ЦК компартии Украины Станислава Косиора, занимали некоторые руководители партии и правительства. После прихода немцев в этом доме обосновался начальник фашистского гарнизона генерал-лейтенант Георг фон Браун.
10 ноября советская разведка доставила в штаб Юго-западного фронта копию приказа № 98/41, изданного командованием одной из немецких частей. В приказе сообщалось, что при наступлении "доблестных войск фюрера" на Харьков в городе обнаружены в большом количестве инженерные мины советского производства. Русские, говорилось в документе, пытались прятать мины, зарывая их на глубину до двух с половиной метров. Они также использовали для корпусов мин деревянные ящики, что не позволяло применять миноискатели. Впрочем, миноискатели не потребовались, поскольку "неумелая постановка мин и неумелая их маскировка позволили опытным саперам Рейха обойтись без миноискателей".
Копию этого приказа Старинову доставили с сопроводительной запиской: "Эти легко обнаруживаемые и обезвреженные мины устанавливались под руководством полковника И.Г. Старинова".
- Ну, что вы скажите в свое оправдание? - последовал суровый вопрос.
- Только одно: фашисты извлекли не радиомину, а блесну.
В 3 часа 15 минут 14 ноября был послан первый радиосигнал. В дальнейшем, на разных волнах и разными шифрами прозвучали еще несколько сигналов. Посланный на разведку самолет сфотографировал интересующие Военный совет районы Харькова. Снимки подтвердили, что, по меньшей мере, часть радиомин взорвалась с большим эффектом. Судьба же дома № 17 по улице Дзержинского стала известна только в 1944 году.
На третий или четвертый день после освобождения города Старинова вызвали в штаб фронта. Сюрприз... Этим "сюрпризом" оказался немецкий капитан Карл Гейден, служивший в саперных частях и прибывший в Харьков с 68-й пехотной дивизией генерала фон Брауна. Именно он занимался непосредственно разминированием "дома Хрущева".
В комнату, где Старинов ожидал пленного, ввели долговязого, сухопарого человека в измятом кителе без знаков различия. Усталое лицо, рыжеватые с проседью волосы и такого же цвета щетина на впалых щеках.
- Я разглядывал вражеского офицера, который два года назад стал волею судьбы моим соперником в искусстве минно-подрывного дела и от которого два года назад в очень большой степени зависела не только моя репутация, но и мое будущее.
Постепенно картина происшедшего выяснилась полностью. Генерал фон Браун вполне резонно побоялся въехать в город и, дожидаясь разминирования, поселился в плохоньком домишке на окраине Харькова. Саперы, тем временем, тщательно обследовали подходящие здания. Естественно, внимание их привлек шикарный особняк на улице Дзержинского.
Обследовав здание, саперы обнаружили в подвале среди груды угля едва приметный проводок. К вечеру следующего дня они извлекли огромную мину, насыщенную различными дублирующими и подстраховывающими друг друга взрывателями и замыкателями. Капитан Гейден немедленно поехал на окраину города и доложил о находке.
А потом был чудовищной взрыв такой силы, что обломки рояля обнаружили: на соседней крыше. Над тем местом, где стоял особняк, висела туча пыли. Немцы тушили пожар, проводили раскопки на месте гибели генерала фон Брауна.
- Нас сбила с толку мина в куче угля, - признался капитан Гейден. - Разве можно было предположить, что под ней находится еще одна, куда более опасная?
- А то, что эта вторая, куда более опасная мина управлялась по радио, вы могли представить?
- Нет, господин полковник. Даже немецкая армия таких мин не имела!
Но этот разговор состоялся много позже.
Приказом Ставки от 28 ноября 1941 года был создан Штаб инженерных войск РККА. Старинов - помощник начальника и, одновременно, начальник отдела минных заграждений. Для доклада о ходе работ и решения возникающих вопросов ему часто приходится ездить в Москву. Ночевать приходилось либо в общежитии, под боком у штаба, либо в забронированном номере гостиницы "Москва", главное достоинство которого - ванная комната. И - снова бесконечные разъезды, разъезды:
Находясь под Серпуховом, Старинов узнал, что его срочно вызывают в Кремль.
Три часа в приемной Сталина после двух бессонных ночей. Мягкое, уютное кресло. Подходит работник приемной:
- Товарищ Сталин принять вас не сможет. Вас примет товарищ Мехлис.
Старинов был обескуражен. Опять его пути сошлись с Мехлисом, и ничего хорошего от этой встречи ждать не приходилось.
Первое, что бросилось ему в глаза в кабинете Мехлиса, - письмо Военного совета Юго-Западного фронта. Это обнадеживало. Получив разрешение говорить, Старинов стал излагать суть дела, на третьей или четвертой фразе был прерван:
- Не о том говорите! Не это сейчас нужно!
Резким движением Мехлис отодвинул письмо, поднялся и, расхаживая по кабинету, стал упрекать стоящего перед ним полковника в безответственности: о каких минах, да еще замедленного действия, о каких "сюрпризах" может идти речь? В армии не хватает обычных снарядов и нечем заряжать авиационные бомбы!
- Учитывать надо, что наступила зима! - поучал Мехлис. - Что надо полностью использовать те преимущества, какие она дает! Нужно заморозить гитлеровцев! Все леса, все дома, все строения, где может укрыться от холода враг, должны быть сожжены! Хоть это вам понятно?
Старинов осторожно заметил, что леса зимой не горят и что они являются базой для партизан. А если жечь деревни, то люди в такой мороз лишатся крова. Советские люди:
Видимо, выражение его лица подлила масла в огонь. Мехлис обозвал авторов письма горе-теоретиками, слепцами и велел превратить Подмосковье в снежную пустыню: враг, куда бы он ни сунулся, должен натыкаться только на стужу и пепелище.
- Если еще раз посмеете побеспокоить товарища Сталина своими дурацкими идеями - будете расстреляны!
Ничего удивительно в этом разговоре не было. Каганович, Мехлис: Все они рассматривали народ, и в первую очередь русских, исключительно в качестве пушечного мяса и рабской силы. Воевать по-суворовски они не умели и не хотели.
В книге И.Г. Старинова "Записки диверсанта" есть такие горькие строчки: ":К сожалению, следует признать, что дома поджигались действительно партизанами, выполнявшими приказ Сталина "Гони немца на мороз!" Я сразу вспомнил финскую войну. Финны при отходе 99% населения эвакуировали. Мы приходим в село - населения нет. Часть домов приведена в негодное состояние, часть - заминирована минами замедленного действия. Продрогшие и измотанные солдаты набивались в такие дома по 50-100 человек. Когда дома взрывались, мало кто оставался в живых.
После этого мы уже старались подальше держаться от любых зданий и сооружений, хотя минированных среди них было немного. И вся армия мерзла в палатках. Да, финнам удалось выгнать нас на мороз. А теперь, когда мы решили воспользоваться их опытом, что получилось? Стали поджигать деревни, в которых жили крестьяне. Немцы говорят:
- Посмотрите, что делают большевики? Вас поджигают! Помогите нам охранять Ваши деревни!
И местное население поддержало немцев. Это дало возможность противнику вербовать в большом количестве полицейских. В то же время партизаны ленинградской области, их насчитывалось примерно восемнадцать тысяч человек, узнав о призыве "Гони немца на мороз!", решили, что это провокация. Многие их них пробились через линию фронта, пытаясь разобраться - в чем дело? Остальные были быстро разгромлены карателями, поддержанными полицейскими и: местным населением".
...Старинову все-таки удалось пробить стену непонимания. В этом ему помог Пономаренко, направивший Сталину письмо, в котором говорилось о необходимости создания органов руководства партизанским движением, а также содержалось предложение (со ссылкой на полковника Старинова) о производстве инженерных мин и подготовке квалифицированных кадров диверсантов.
Письмо дошло до адресата в считанные дни, и решение по нему было принято столь же быстро. Сталин принял Пономаренко и имел с ним двухчасовую беседу. К весне 1942 года проблема массового производства мин замедленного действия (и других сложных мин) была решена полностью.
В мае 42-го решением начальника Генштаба Старинов был направлен на Калининский фронт командиром Отдельной инженерной бригады специального назначения. Ее бойцы, в том числе испанцы-республиканцы, которых взял с собой Старинов, действовали на коммуникациях противника и нанесли ему большой урон в живой силе и технике.
Опыт подсказывал, что отдельные группы не могут переломить ситуации. Требуются регулярные подразделения специального назначения, способные осуществлять массовые, планируемые из одного центра операции на вражеских коммуникациях. Действовать они должны вместе с партизанами.
В памяти были свежи угрозы Мехлиса, но иного не оставалось, как снова писать Сталину. Предложение получило одобрение Ворошилова, Калинина и Маленкова. Казалось, вопрос решен. Но все повернулось в другую сторону. Вернувшись в очередной раз с фронта, Старинов узнал о своем назначении: в Центральный штаб партизанского движения, помощником начальника "по диверсии". Ворошилов, а именно он стал главнокомандующим партизанского движения, решил взять энергичного полковника к себе.
В марте 43-го Старинов становится заместителем начальника Украинского штаба партизанского движения, который размещался в Москве на Тверском бульваре в одном из флигелей дома № 18. Трижды забрасывался в тыл врага - и, как всегда, успешно.
23 апреля Старинова пригласил к себе начальник УШПД генерал Строкач. Выглядел он озабоченным. Выяснилось, что Центральный штаб, который к тому времени возглавил Пономаренко, в преддверие ожесточенных летних боев решил нанести массовый удар по вражеским коммуникациям. Кодовое название - "рельсовая война". В ходе операции все силы партизан должны быть брошены на подрыв рельсов. По замыслу ЦШПД это должно полностью парализовать все воинские перевозки на оккупированной территории. Украинским партизанам предстоит "по плану" подорвать примерно 85-90 тысяч штук рельсов.
- Одновременный удар необходим, но взрывать рельсы?! Чушь какая-то, - возмутился Старинов.
К 23 мая была подготовлена справка для ЦК КП(б)У. В ней говорилось о возможностях украинских партизан по срыву стратегических перевозок противника и указывалось, что при недостатке взрывчатки целесообразнее производить крушения поездов, а не подрыв рельсов.
Утром 30 мая генерал Строкач сообщил, что в ЦК КП(б)У рассмотрели эту справку, тщательно взвесили все "за" и "против" и согласились с точкой зрения партизан.
- Иными словами, принимать участия в так называемой "рельсовой войне" украинские партизаны не будут, - подвел итог Строкач. Начинаем совсем другую войну - "войну на рельсах". Станем, как и намечалось, уничтожать вражеские поезда с помощью мин.
В мае 44-го Старинов сменил фуражку на "конфедератку", будучи назначен на ту же должность, но только в польский партизанский штаб. Верный своим принципам, он не только организует диверсионное дело, но и сам участвует в боевых операциях.
В августе того же года Старинов отправляется на Балканы, где возглавляет штаб советской военной миссии при главкоме Народно-освободительной армии Югославии. Удивительно, как впоследствии его не обвинили в шпионаже в пользу "фашистской клики Тито-Ранковича" и не вывели в расход. Ведь он находился в постоянном личном контакте с будущим президентом СФРЮ.
Войну Старинов закончил на Эльбе.
Статистика всегда суха, даже если это статистика организованных диверсий. Но послужной список полковника Старинова способен поразить даже бывалого военного.
За четыре года Старинов организовал подрыв 256 средних и малых мостов. Его "адские машинки" пустили под откос более двенадцати тысяч военных эшелонов. Особенно широко применялись ПМС - Поездная мина Старинова (мгновенного и замедленного действия) и АС - Автомобильная мина Старинова.
В качестве преподавателя Старинов подготовил свыше двух тысяч специалистов и командиров. Если бы в Книгу рекордов Гиннеса заносили подобные результаты, то он, несомненно, оказался бы вне всякой конкуренции.
А после войны Старинов реанимировал железнодорожную сеть. Был заместителем начальника Управления восстановительных работ по войскам.
С 1956 года - в отставке. В 1958-1962 годах работал старшим научным сотрудником отдела истории Великой отечественной войны ИМЛ при ЦК КПСС. В 1963-1973 годах преподавал в учебных заведениях КГБ СССР. Профессор И.Г. Старинов имеет более полутора сотен монографий.
Награды: Они говорят сами за себя: два ордена Ленина, пять орденов Боевого Красного Знамени, ордена Октябрьской Революции, Отечественно войны 2-й степени и Дружбы народов. А вот Звезду Героя этот исключительной смелости и инженерной одаренности человек: не "заслужил", видимо. Или не хватило. Один только Брежнев сколько получил.
:В 1944 году в штабе Иосипа Броз Тито полковнику Старинову представили экипаж нашего самолета, сбитого над территорией Венгрии и сумевшего, несмотря ни на что, добраться до югославских партизан. По откормленным лицам летчиков можно было подумать, что они провели время где-нибудь на курорте, а не в глубоком тылу врага. Выяснилось, что они имели партизанский опыт, который помог им не только выжить, но и нанести немцам по пути следования ощутимый урон.
Эти летчики стали прототипами героев романа Старинова "Под покровом ночи". Рукопись этого увлекательного произведения была подготовлена Ильей Григорьевичем еще в середине 60-х годов. Но роман по разным причинам (в том числе "благодаря" цензуре) так и не дошел до читателей. Только в 1997 году он вышел в свет и получил восторженные отклики.
В 1995 году в США была издана книга "Над пропастью". Как ее приняли, не знаю. Зато "Записки диверсанта", опубликованные в виде книги на страницах альманаха "Вымпел", сразу же стали библиографической редкостью. Презентация книги состоялась летом 1997 года в гарнизонном Доме офицеров Отдельной дивизии оперативного назначения ("имени Дзержинского") Внутренних Войск МВД России.
Отвечая на вопрос из зала о только что завершившейся войне в Чечне, Старинов сказал:
- Чеченцы тоже ведь не лыком шиты. Они заканчивали те же высшие учебные заведения, что и вы: После развала Союза им достались тысяч единиц первоклассного вооружения, несколько отлично подготовленных военных городков, а на счета известных полевых командиров "кто-то" перевел астрономические суммы в валюте. Так что говорить о быстром наведении порядка вряд ли приходится. Но закончить войну с наименьшими потерями можно было бы, если бы против бандитов использовались их же методы, а также тактика диверсионных действий. В народе недаром говорят: "клин клином вышибают". Против засад чеченских боевиков и их иностранных наемников необходимо было организовать контрзасады. Потери меньше - результаты ощутимее".
Применив во время второй чеченской кампании эту тактику, российский спецназ нанес террористам ощутимый урон. Полковник Старинов знает, что говорит и советует.
Полковник: Почему все-таки Старинов не получил ни Звезды Героя, ни генеральского чина, которые, в отличие от многих паркетных генералов, он заслужил потом и кровью?
"Да, несмотря на неоднократные представления, я так и остался полковником, - объясняет Илья Григорьевич. - Дело в том, что в годы Великой Отечественной на мою голову свалилось много невзгод, связанных с тем, что я приютил воинов бывшей испанской республиканской армии. Трое из них, видя, что им мало представляется возможностей эффективно бороться с фашистами, попытались попасть в Испанию и пошли туда через Персию. И это, естественно, отразилось на мне. Трижды от явной гибели меня спасал Н.С. Хрущев, который хорошо меня знал и был уверен во мне после харьковской операции по уничтожению германского генерала Брауна".
30 июня 1998 года президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа" Сергей Гончаров направил президенту Ельцину письмо, в котором поставил вопрос о награждении старейшего спецназовца страны Звездой Героя России. В ответ - молчание, тишина. Впрочем, это не удивительно.
В канун столетия "дедушки русского спецназа" письмо с аналогичным содержанием направлено президенту Путину.

Павел Евдокимов
Спецназ России № 7. 2000

Человек-легенда:
интервью с полковником И.Г.Стариновым

О том, как пишется наша история

Однако есть и другая трактовка этих событий. Открываем книгу В.И. Боярского "Партизанская война: История упущенных возможностей", изданную в 2001г. Цитируем: "Наглядное представление о механизме преувеличения потерь врага дает следующий пример. Его источником является "Справка об операции по разгрому штаба 12-го немецкого армейского корпуса сводным партизанским отрядом Управления НКВД по Москве и Московской области, проведенной 19 - 24 ноября 1941г. в Угодский Завод".
Данный эпизод включен во все сборники документов и материалов о деятельности НКВД в годы войны. Редкая монография о Великой Отечественной войне обходится без этого "блестящего" примера. Маршал Г.К.Жуков тоже вставил его в свои воспоминания. Но одно дело война и совсем другое - мирное время, когда следует называть вещи своими именами не просто во имя правды, а ради извлечения уроков на будущее.
Справка утверждает, что хотя немцев было в городе до 4 тысяч, а партизан менее 300 человек, немцы не сумели оказать сильного сопротивления. Партизаны за один час десять минут боя потеряли лишь 18 человек убитыми и 9 ранеными, а уничтожили до 600 немецких солдат и офицеров, сожгли два больших склада с горючим, взорвали склады с боеприпасами и продовольствием, подорвали два танка и одну бронемашину, уничтожили несколько пулеметных гнезд, сожгли конюшни, захватили в разгромленном штабе 12-го армейского корпуса важные оперативные документы (тактические карты, полевую почту) и порвали связь.
30 ноября 1941 г., еще до составления упоминаемой справки, газета "Правда" опубликовала сообщение Свинформбюро об Угодско-Заводской операции подмосковных партизан. В нем говорилось, что "разгромлен штаб немецкого корпуса. Захвачены важные документы. Отважные бойцы-партизаны перебили около 600 немцев, в том числе много офицеров, уничтожили склад с горючим, авторемонтную базу, 80 грузовых машин, 23 легковых машины, 2 танка, бронемашину, обоз с боеприпасами и несколько пулеметных точек".
Получается, что по своим масштабам это едва ли не самая крупная и удачная операция, проведенная в годы войны партизанами при нападении на воинские гарнизоны противника. Между тем, приведенные в сообщении Совинформбюро и в справке цифры вражеских потерь (как и все остальные "факты") абсолютно не соответствуют действительности. В 1960 году научные сотрудники отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма (ИМЛ) при ЦК КПСС И.Старинов и А.Скотников провели изучение отечественных и трофейных немецких документов. Они же совместно с Н.Прокопюком предприняли экспедицию в Угодский Завод. Исследователи установили следующее.
В операции "Угодский Завод" активное участие принимали бойцы батальона особого назначения Западного фронта (командир - полковник С.И.Иовлев, зам. командира - капитан В.В.Жабо, военком - батальонный комиссар И.И.Стригунов). Именно эти бойцы составили ядро сводного отряда, а не партизаны. Сводный отряд возглавил не командир Угодско-Заводского партизанского отряда старший лейтенант В.Карасев, а капитан В.Жабо, которого лично инструктировал командующий Западным фронтом Г.К.Жуков. Командующий подчинил ему местные партизанские отряды, базировавшиеся к тому времени не в тылу врага, как утверждается, а при 17-й стрелковой дивизии.
Противник обнаружил нападавших еще в окрестностях Угодского Завода и первым открыл огонь. Штурмующие группы с боем зацепились за первые дома поселка, пробились к бывшему райисполкому, к бывшей школе-семилетке. Эти здания, а также скотный двор они обстреляли, забросали гранатами и подожгли. Потеря элемента внезапности привела к тому, что подрывники не сумели взорвать городской мост, а некоторые группы сводного отряда вообще отошли без боя. Отход производился в трудных условиях и сопровождался встречными стычками с немцами. Именно на этот этап операции, а не на бой в самом Угодском Заводе приходится основная часть потерь "партизан".
Штаб 12-го армейского корпуса немцев никогда не дислоцировался в Угодском Заводе, а находился с 24 октября по 24 декабря 1941 г. в Тарутино, что подтверждается трофейными документами ѕ "Ежедневными оперативными картами группы армий "Центр". В Угодском Заводе с 23 по 24 ноября находились подразделения службы тыла 263-й пехотной дивизии 12-го армейского корпуса. О потерях в ночном бою с 23 на 24 ноября в немецких трофейных документах сказано, что со стороны нападавших "семь русских убито, один взят в плен. Собственные потери - несколько павших и раненых".
...Самое же интересное заключается в том, что цель операции, по свидетельствам ее участников, состояла в вывозе с оккупированной территории родственников Георгия Константиновича Жукова. Их удалось спасти, но за это отдали свои жизни 19 советских бойцов".
Самое интересное, действительно, наверно заключается в том, о чем говорится в последнем абзаце приведенной цитаты. Во-первых, это сильно отличается от общепринятой версии, что семья Г.К.Жукова была вывезена до начала оккупации, а во-вторых, - совершенно иначе показывает цель операции, её ход и, возможно, объясняет, почему рядом с этим событием постоянно возникает имя Жукова.
Вот как объясняют это Е.Носков и А.Тараданкин, авторы повести о М.А.Гурьянове "Председатель из Угодки" (1980 г.): "Известно, что время начала марша от Муковнино к Угодскому Заводу и время начала операции предлагалось определить на месте, исходя из обстановки. Участники операции, бесспорно, могли точнее выбрать подходящий момент. Но важен был еще и совет военачальника, умудренного многолетним опытом человека, хорошо знающего общую обстановку на фронтах и умеющего глубоко оценить детали задуманной операции. Более того, человека, хорошо знающего места, где операция эта должна осуществляться. И такой квалифицированный совет партизаны получили от командующего Западным фронтом Г.К.Жукова".
До определенной поры, а точнее до 1974 года мало кому было известно достоверно, кто, же из руководителей той операции выслушал этот совет. И вот - исторический факт: "Владимир Владиславович Жабо родился в Донецке в 1909 году. Кадровый офицер-пограничник, он отличался большим мужеством и храбростью. Мне его рекомендовали как исполнительного и решительного командира. Я принял его лично. В.В.Жабо понравился мне своей готовностью идти на любое ответственное дело. Как уроженец тех мест, где отряду предстояло действовать, я знал хорошо местность, где дислоцировались соединения 12-го корпуса противника, и дал ряд советов...".
Здесь сплошные инсинуации, из которых непонятно, какой совет так жаждали получить и получили участники операции от умудренного опытом военачальника? Что мог дельного посоветовать командирам, уже имеющим боевой опыт спецопераций в тылу Вермахта, человек, сам никогда этим не занимавшийся? Выжившие диверсанты обычно вспоминают, что наши общевойсковые полководцы, как правило, не знали и не изучали технику и тактику диверсионных операций, а когда пытались ими руководить - кроме вреда это ничего не приносило. Сам Жуков скромно пишет, что "знал хорошо местность, где дислоцировались соединения 12-го корпуса противника". Но местные партизаны и разведчики батальона и местность, и обстановку в немецком тылу знали лучше. Так что же Жуков знал лучше их? Свой дом в деревне, подходы к нему и своих родственников. Вот об этом и мог рассказать Жуков и дать ряд советов. Таким образом, можно считать это косвенным подтверждением того, что целью операции могло быть спасение родственников командующего Западным фронтом.
В.И.Боярский в приведенном выше отрывке ссылается на И.Г.Старинова. Старинов Илья Григорьевич (1900-2000) - полковник и профессор по спецдисциплинам. С 1930 занимался обучением диверсантов. В 1936-1937 был советником партизанского корпуса в республиканской Испании. Во время ВОВ готовил партизан, командовал бригадой спецназ, занимал должности зам. начальника Центрального, затем Украинского, затем Польского штабов партизанского движения. Ученики, бравшие дворец Амина в Кабуле в 1979, называли его "Дедушкой русского спецназа".
Вот что пишет И.Г.Старинов в статье "Второй фронт". Сразу поясню: второй фронт - это фронт партизан и диверсантов в тылу немецкой армии. Итак, Старинов пишет: "К примеру, когда было нападение на Угодский Завод, то партизаны до нападения, прежде всего, обрезали провода и тем самым подняли на ноги весь немецкий гарнизон. В результате был утерян фактор внезапности. Партизаны понесли большие потери. У немцев погибло всего два человека. Эта операция у Жукова описывается. Только она совсем не так протекала.
Не случайно, в шеститомной истории Великой Отечественной войны она опущена вовсе. Между прочим, ее требовали включить в эту историю как выдающуюся. И кто? В частности, Петр Николаевич Поспелов, директор Института марксизма-ленинизма, секретарь ЦК, а позже член ЦК КПСС. Создали комиссию. В этой комиссии, я был как представитель отдела истории Института. Поехали в Угодский Завод. Это было в конце 50-х годов. Проводили опросы. Да, рассказывали нам, здесь были партизаны. На полпути их перехватили. Убили двух полицейских, это точно, а вот насчет немцев - ни одного. Совинформбюро писало тогда о потерях немцев более 600 человек. В то время во всей западной группе войск у немцев не было потеряно столько офицеров и солдат, сколько указали в этой операции. Операция проходила под флагом разгрома штаба немецкого корпуса. Штаба корпуса там не было. И Поспелов санкционировал: из шеститомной истории войны эту операцию вычеркнуть...
Вопрос в другом... Насколько целесообразны, например, террористические акции партизан, если немцы проводят после них жесточайшие массовые карательные операции. В Белоруссии одного немца убили, а они целую деревню сожгли... Так вот ничего в этом Угодском Заводе немцы не жгли. Потому что самих потерь не было".
Таким образом, Старинов еще более скептически подходит к оценке этой операции. Он сам был диверсантом и профессором "диверсионных наук". Но, тем не менее, один момент в его статье вызывает недоумение. Он пишет: "Поехали в Угодский Завод... Проводили опросы". Складывается впечатление, что это были опросы отнюдь не участников операции, а обывателей, которые в такие моменты обычно прячутся. Что они могли видеть из своих нор и рассказать?! При этом не заметно, что опрашивались участники операции. Между тем воспоминания их сохранились, и найти их можно, например, в повести "Председатель из Угодки". Приведу фрагменты из этих воспоминаний:
Г.А.Шидловский (помощник командира взвода батальона особого назначения): "В Муковнино и произошла первая встреча В.В.Жабо с угодскими партизанами и группами, подошедшими сюда из нашего тыла... Мы все уже знали, что идем за линию фронта в тыл врага на очень опасное дело. До этого поговаривали, что идем чуть ли не верную смерть... Потом нас всех построили на окраине деревни в каре. В середину вошел полковник Иовлев и обратился к нам с речью. Он говорил: "Вы должны выполнить ответственнейшее задание и принести оперативные документы, которые нужны для того, чтобы начать наступление на врага".
Капитан В.В.Жабо (фронтовая газета "Красноармейская правда" от 4 декабря 1941 года): "С первого же шага организуем разведку. Это важное дело поручаем боевому командиру лейтенанту Карасеву. Двигаемся днем и ночью. Когда до объекта оставалось шесть километров, остановились на привал. Надо было разведать все до мелочей и разработать план атаки".
М.С.Лобакин: "Без всяких приключений добрались до окраины Угодского Завода. Перебегали от дерева к дереву. Темнота - хоть глаз выколи. По нам хлестко ударил пулемет. Мы хорошо видели, откуда огонь. Миша Задков, перебегая за маленькими ёлочками, пошел вперед, потом пополз. Через несколько - оглушительный взрыв. Задков запыхавшись бежит к нам. Стало светлее, где-то начались пожары. Навстречу поднялись фигуры гитлеровцев. Швырнул гранату. Мы подбежали к почте, кинули в окна гранаты, а потом бутылки КС. И сразу из окон вырвались языки пламени. Загорелся склад с горючим. Рвались бочки с бензином. Стало совсем светло. Мы начали отходить к лесу".
Г.А.Шидловский: "В нашей группе было около 30 бойцов. Наш объект - свиносовхоз. Было известно, что там у фашистов находится склад. К объекту вышли точно. Уже началась стрельба, и, не дожидаясь ракеты, по команде мы открыли огонь и - вперед. Увидели, цистерны. Проводник от угодских партизан показал, где что находится. Стали бросать гранаты. Из чердака горящего дома по нам застрочил пулемет. Потом что-то взорвалось, и он умолк. А мы стали отходить: оставаться у загоревшихся цистерн было опасно".
В.И.Касторнов: "Мы достигли сараев, что находились за зданием райисполкома. На освещенной дорожке стоял немецкий часовой. Помню, он забеспокоился, закричал: "Хальт!". Три раза эдак выкрикивал. Мы этого часового сняли. Потом кругом началась стрельба, взвилась сигнальная ракета, прозвучала команда: "Вперед! Ура!" У нас были бутылки с горючей смесью, гранаты. Я стал внизу у дома, а Гурьянов сразу кинулся к дверям. Я сам не был в здании райисполкома. Но видел, как немцы начали прыгать из окон. Стрелял по ним".
В этих воспоминаниях ничего не говорится о спасении родственников Жукова. Но рядовым исполнителям не всегда положено знать все детали операции или её истинные задачи. Тем не менее, косвенное подтверждение этой версии можно найти в справке подполковника Филиппова, который пишет, что "для конкретного руководства по разгрому и уничтожению каждого объекта в отдельности при осуществлении операции отряд был разбит на 8 групп", а далее подробно описывает задачи каждой группы, но говорит только о семи группах. Восьмая группа исчезла. Может быть, групп было семь, а не восемь. Но из этой же справки известно, что каждая группа состояла из 35-40 человек, а всего в отряде было 302 человека (из доклада В. Жабо о выполнении задания). Значит, при таком соотношении общей численности отряда и групп действительно должна существовать восьмая группа. Можно предположить, что эта восьмая группа была группой прикрытия, а может быть, выполняла секретную часть Угодско-Заводской диверсионной операции - выводила родственников генерала Жукова.
Как ни странно, еще одним косвенным подтверждением этой версии может служить и то, что нападавшие не проявили достаточного упорства и некоторые группы, встретив плотный огонь, не стали испытывать судьбу и отошли, не выполнив полностью свои задачи. Это бывает при выполнении демонстрационных действий, когда нужно только "пошуметь". А чтобы шума было больше, назначили сразу много целей для атаки и создали семь групп, хотя это заведомо ослабляло силу удара сравнительно малочисленного для такой операции отряда.
Эта статья - попытка показать, как одно событие освещалось в источниках и литературе на протяжении шестидесяти лет. Из-за ограниченного объёма газетной публикации, были использованы только материалы, наиболее полно отражающие две различные версии. Приведенный материал о ходе операции в Угодском Заводе и её результатах достаточно противоречив. Если взыскательного читателя это не удовлетворит, он может продолжить поиск. Но думаю, что на самом деле информации достаточно, чтобы сформировать собственное представление о тех событиях.
...И о том, как писалась и пишется наша история.

Ю.В.Фролов
Сержант № 14. 1999.

К столетию настоящего бойца

Удивительные факты нашей истории из уст Ильи Григорьевича Старинова - партизана, диверсанта, разведчика... В районе Октябрьского поля на ул. Маршала Бирюзова живет человек - живая история. Перед его глазами пронесся целый век технического прогресса, век "коня железного", как его определил Есенин. Старинов помнит времена, когда человек еще пытался взлететь на воздушном шаре и когда уже люди научились за одну секунду убивать сотни тысяч людей одним нажатием кнопки.

Чудеса диверсантов

Илья Старинов - ровесник века, всю жизнь посвятивший служению Родине. Так уж получилось, что стихией Старинова стали диверсии, мины, мины, мины... Мины замедленного действия, мины-ловушки, управляемые, неуправляемые, противотанковые, противопехотные, деревянные, пластиковые - целое море видов этого оружия. Быть сапером - значит ходить по тоненькому лезвию и, как в медицине, не иметь права на ошибку. Ведь сапер ошибается раз. А Илья Григорьевич, сам по себе бесстрашный человек, прекрасно разбирался во всем многообразии мин, даже изобретал сам. Поездная мина Старинова (ПМС) успешно использовалась в годы Великой Отечественной. Старинов готовил в Оперативно-учебном центре отряды партизан для создания минных заграждений в тылу врага, для совершения хитроумно продуманных диверсий. По поводу одной такой ходило не мало легенд. Но правда о легенде - одна.
Создание радиомины, наверное, действительно, заслуживает сложения легенды о ней. Харьковчане недоумевали, как начальник харьковского фашистского гарнизона Георг фон Браун исчез с лица земли совершенно внезапно... Диверсанты постарались на славу. Осенью 41-го немцы добрались до южных границ нашей страны. Но прежде чем они вошли в город Харьков, партизаны Старинова приготовили немало подарков и сюрпризов врагу. Это было очень опасным делом. Город был буквально напичкан минами. Свои же могли подорваться запросто. Но в пылу ненависти к врагу наши саперы минировали все, что попадалось на пути. Лишь бы не отдавать врагу "ни пяди". Все аэродромы нам не удалось взорвать, не хватало боеприпасов, а вот на всех фабриках и заводах были заложены всевозможные мины замедленного действия, мины-ловушки.
Каждый кусочек земли, опустевший и тихий, дышал опасностью. Население эвакуировали. Генерал фон Браун в целях безопасности расположился для начала в хате на краю города. Затем ему подыскали более достойное помещение в доме № 17 по улице Дзержинского, ставшее его последним убежищем. В поисках мин враги были очень осторожны, обследовали каждый квадратный миллиметр дома, находили немало ложных мин в коробках, заботливо подложенных нашими партизанами. Но, все равно, каким-то мистическим образом дом взлетел на воздух. Осталась глубокая яма и груда обломков, а черный рояль улетел на крышу соседнего дома. В воздухе повисло тяжелое пыльное облако с кислым запахом...
Спустя два года Старинову пришлось допрашивать своего немецкого коллегу по минно-подрывной деятельности из того самого гарнизона фон Брауна. Оказалось, что в осенние роковые дни 41-го немецкие солдаты обнаружили в доме №17 на ул. Дзержинского едва различимый тоненький проводок, тянувшийся из кучи угля. Докопались и до мины замедленного действия, уничтожили ее. Но кто бы мог подумать, что под ней зарыта еще одна - радиоуправляемая?! Над ее созданием трудились инженеры Бекаури, Миткевич, генерал Невский, сержант Лебедев и другие. Немец, все это рассказавший, в недоумении воскликнул: "Даже у нас такого не было!"

Тетрадка со смертельными формулами

Совершенно случайно с его находки в годы Великой Отечественной начались научные разработки в области атомного оружия. Сам того не ведая Старинов стал своеобразным катализатором в деле ядерных "исканий" у нас в стране, сохранив тетрадь, извлеченную из-за пазухи убитого немецкого офицера. Дело было в 1941 году, близ Таганрога. Старшина Репин из разведгруппы Старинова обнаружил эту тетрадь. А Илья Григорьевич сохранил данные с замысловатыми формулами и передал своему знакомому, Балезину, представителю уполномоченного ГКО по науке. Полковник Старинов и не вспоминал об этом инциденте. У него тогда были другие заботы - создание минных заграждений в тылу врага. Нужно было срочно создавать спецвойска для борьбы в тылу врага, на его коммуникациях. Его срочно откомандировали на Калининский фронт заниматься там заграждениями. А над схемами ядерных превращений урана тем временем бились ученые. Немецкий офицер приехал на юг нашей страны, в прифронтовую полосу, на поиски урана. Деятельность по созданию "сверхоружия" в Германии уже набирала обороты. А у нас, как впоследствии напишет в своих воспоминаниях уполномоченный ГКО по науке Сергей Васильевич Кафтанов, все началось с тетради. Именно она побудила Кафтанова и академика Иоффе обратиться с письмом в ГКО о необходимости создания научного центра по проблеме атомного оружия. Ростки будущей холодной войны появились уже тогда. Гитлер уже грозил человечеству каким-то секретным "сверхоружием". В западной научной печати перестали публиковаться новые результаты ядерных исследований ученых. Назревала грозовая туча страшной ядерной войны.
6 и 9 августа 1945 года для японских городов Хиросима и Нагасаки навсегда стали черными. Два ядерных гигантских гриба унесли пятьсот тысяч жизней.
То, что у нашей страны появилось ядерное оружие, помогло надолго, а, может, и навсегда уберечь мир от ядерной угрозы.

Вековая мудрость

Илья Григорьевич повидал немало войн на своем веку. Да и не просто повидал, а все это телом и душой испытал. Повстречал он известных людей, пообщался с ними. Конев, Василевский, Хрущев, Брежнев, Хемингуэй. Это все герои страниц его жизни. О встречах, событиях, деятельности Старинова написано множество книг. Мне же интересно было расспросить его просто о жизни, о вере, о судьбе, о людях.
Вот они, размышления человека, видавшего век.
"...Человек как огонек, коротко мелькнет на поверхности и исчезает... А переселение душ... Души, как чего-то отдельного от человека, не существует. Человек "душевный", значит, добрый, сердечный. Вот такое понятие я принимаю. А Вы верите в бога (чуть улыбается)? Но Боги беспощадны. Я лет до десяти верил. Потом - Гражданская война. Попал в плен к белым. За то, что не носил креста, должны были повесить. Чудом удалось бежать. И все же я верю в силы самого человека. В наш век все зависит от подготовленности человека к жизни, от специальности.
После развала огромной страны все покатилось куда-то в пропасть и продолжает падать. Тем не менее, я думаю, общество, в конечном итоге, идет к прогрессу. Чтобы человек держался на плаву, он ни в коем случае не должен быть инертен, надо активно действовать, не боясь за свою жизнь. Сейчас жить очень трудно. Сейчас основная масса - рабы по существу, потому что не имеют денег. Остается верить в свои силы. А вера в Бога... Богом торгуют. Ни один священник не верит в него, уж тем более не соблюдает заповедей.
По поводу фразы Шекспира "Вся жизнь - театр, а люди в ней - актеры".
Верно, актеры, да только те, кто сумел "всплыть" на эту сцену. Остальные - зрители. А счастье для человека - в простых вещах: когда не обижают другие, когда задуманное исполняется. И в хорошем заработке - тоже счастье.
Второго августа (по новому стилю) Илье Старинову исполнилось 100 лет. В этой трехзначной цифре - его богатство. Богатство жизненных красок, встреч, радостей, разочарований - всего того, что не отдашь ни за какое золото мира. Вопреки своему высказыванию о том, что человек "коротко мелькнет на поверхности", Старинов будет сиять на звездном небосклоне долго. Его именем названа звезда в созвездии Льва.
Когда я побеседовала с полковником, к нему пришли гости из военной Академии, где он раньше преподавал. К нему часто приходят просто пообщаться, чем-то помочь. Ребята из группы спецназа "Витязь" наградили своим драгоценным знаком отличия - краповым беретом. Вот это все - и есть его счастье.

Анна Ткач

От редакции:
на страницах нашей газеты мы неоднократно публиковали материалы о И.Г. Старинове. Мы очень рады, что можем поздравить его со столетним юбилеем. Здоровья вам, Илья Григорьевич, здоровья и еще раз здоровья. И пусть еще не раз вы порадуете наших читателей содержательными беседами, ясным умом и тонкими замечаниями.
(Октябрьское поле)

Газета Час-пик. Обнинск.
№ 2. 17 января 2003 года.

Век диверсанта

Колонна Радуева еще выходила из Кизляра, когда в тесной московской квартире пенсионер Старинов, обложившись картами и вооружившись лупой, разрабатывал операцию по освобождению заложников и захвату бандитов.
Слушать старика никто не стал. Зато пошел гулять по планете позор штурма Первомайского и сетования военных, что им пришлось столкнуться с организованной партизанской войной. А Старинов говорил: "Чеченцы настоящей партизанской войны не ведут и вести не могут. Слава богу, они в наших партизанских отрядах не служили". Его опять не слушали, а он знал, что говорил. Спецназовцы поигрывали мускулами, демонстрировали свою удаль на плацу или в торговых рядах, их было много, спецназовцев различных подразделений; в системе МВД спецназа не было только у детской комнаты милиции, но Старинов видел: уровень их профессионализма очень низок - и говорил об этом.
Он имел право сказать это, как никто другой.
Здесь железная дорога ныряла в тоннель почти что километровой длины. Все снабжение франкистских частей осуществлялось по этой дороге, и они охраняли ее и тоннель с особым тщанием.
И все же не обратили внимания на покрышку, валявшуюся у полотна. И не заметили, что товарный поезд, зацепив растяжку, втащил покрышку в тоннель. Взрыв (в покрышке был заряд тротила) и последовавший пожар заперли дорогу на неделю. Потом под Кордовой полетел под откос эшелон с офицерами штаба итальянской авиадивизии и марокканцами.
О диверсанте было известно только то, что республиканцы зовут его Рудольфио.
Через четыре года, в другую войну, немцы, войдя в Харьков, тщательно обследовали все строения. В подвале особняка по ул. Дзержинского, 17 в куче угля саперы нашли мощную 150-килограммовую мину. Определили и причину, по которой она не сработала: русские минеры, видимо, в спешке поставили электробатареи в сырой уголь, и те разрядились. В особняк въехал начальник гарнизона, командир 68-й пехотной дивизии генерал-лейтенант фон Браун. 13 ноября 1941 г. в 4.20 утра прогремел взрыв, оставивший от особняка одно крыльцо. Под полом котельной была заложена более мощная радиомина. Кодированный сигнал послала радиостанция в Воронеже. Взрывы прогремели и в других районах Харькова.
Начальником оперативно-инженерной группы, минировавшей объекты, был полковник Старинов, тот самый Рудольфио.
В Испанию Старинов попал в ноябре 1936 года. Созданная им диверсионная группа развернулась в батальон, потом бригаду специального назначения. Испанские ученики Старинова еще долго применяли его науку - они были во французском Сопротивлении, четверо воевали у Кастро на Кубе. Но сам Старинов, вернувшись из Испании, оказался на родине в пустоте: бывшие начальники и большинство учеников подверглись репрессиям. Он, однако, уцелел и даже попал в начальники Центрального научно-испытательного железнодорожного полигона.
Катастрофа первых недель войны заставила вспомнить о партизанской войне. Взгляды Старинова на организацию партизанского движения сильно отличались от официальных. И неудивительно. Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня и постановление "Об организации борьбы в тылу германских войск" от 18 июля 1941 г. более отвечали тактике "опустошения", чем борьбы. Выпячивалась, прежде всего, политическая сторона. Спешно сформированное партийное подполье, отряды и группы либо бездействовали, либо быстро гибли. Командиры попавших в окружение частей РККА стремились любой ценой пробиться к своим - их просто не учили, что, маневрируя по открытым тылам и нарушая коммуникации противника, можно нанести врагу большой урон и сохранить больше людей. Их доучивала жизнь. Постепенно партизанское движение и диверсионная работа переходили в руки профессионалов, в числе которых был и Старинов. Он командует оперативно-инженерными группами на Западном и Юго-Западном фронтах, 5-й инженерной бригадой спецназначения, работает в Центральном, Украинском, Польском штабах партизанского движения, в военной миссии при Народно-освободительной армии Югославии, руководит оперативной школой особого назначения, готовит минеров для партизанских отрядов и диверсионных групп (включая югославские, чешские, польские), трижды забрасывается с группами в тыл врага. Британские "коммандос" еще набирались опыта в Африке, когда абвер и СД вынуждены были констатировать: "русские диверсанты" стали одной из главных проблем Восточного фронта.
К концу войны Илье Григорьевичу Старинову, ровеснику века, было 45. Многим он уже казался живым мамонтом, и его отправили в запас; его уделом стала история. Однако в разгар холодной войны его опыт снова оказывается востребованным - его зовут преподавать на Курсы усовершенствования офицерского состава, выпускники которых впоследствии составили основу знаменитых групп "Вымпел", "Каскад", "Зенит".
Спецназовцы всех силовых ведомств величали Старинова Дедом.
Пока военные теоретики оценивали вероятности и последствия третьей мировой войны, а политики и общественность боролись за ее предотвращение, Дед написал работу "Партизанская война", где утверждал: третья мировая уже идет в форме локальных войн с преимущественно партизанскими способами действий. Уж он-то прекрасно понимал, какого зверя выпускают на волю сверхдержавы, помогая "дружественным партизанам" бороться с "недружественными режимами".
Это звучало двусмысленно, потому что у каждой из противоборствующих сверхдержав были свои представления о "дружественных" и "недружественных" режимах.
Старинов вновь остался не у дел. А вскоре и его учеников одного за другим стали отправлять в запас, многократно перетряхивая части спецназа. Очевидно, новые политические силы отыскивали более дружественных среди менее дружественных офицеров.
Профессор Старинов, автор полутора сотен монографий, нескольких закрытых учебных пособий, двух книг воспоминаний, так и остался полковником. Трижды его представляли к званию Героя Советского Союза, дважды к Герою России. Тщетно. Но главное все же в другом - "дедушка русского спецназа" до сих пор в строю.

Семен Федосеев
Алфавит
Номер 35 (93) от 2000-08-30