СОДЕРЖАНИЕ
ОТДЕЛЕНИЕ ВАЛИЕВА В РАЗВЕДКЕ
В ТЫЛ ВРАГА ЗА "ЯЗЫКОМ"
ПОИСК В ТЫЛУ ВРАГА
ЗАСАДА
РИСК, ХРАБРОСТЬ, РАСЧЕТ
НЕПРЕДУСМОТРЕННЫЕ ВАРИАНТЫ
ОТДЕЛЕНИЕ ВАЛИЕВА В РАЗВЕДКЕ
В тяжелые дни лета 1941 года, когда немецко-фашистские захватчики
рвались на восток, в пределы нашей Родины, 74-я стрелковая дивизия
пополнилась группой солдат и сержантов Днестровского укрепленного
района. Среди них были младший сержант Сироджеддин Валиев из Узбекистана,
ставший вскоре отличным войсковым разведчиком, находчивым и смелым
командиром, русские солдаты Иван Синяев и Леонид Рыжов, грузин Михаил
Бурдженадзе, мингрел Куправа, украинцы Федор Лоцман и Савелий Кравченко,
казах Тулиген Кошкинбаев, еврей Суля Токарь и белокурый паренек
из Белоруссии Максимчик.
Десять бойцов - десять сынов восьми национальностей! В части их
называли десяткой отважных. Боевая спайка, взаимная выручка в бою,
любовь к Родине и ненависть к врагам сплотили этих воинов в крепкую
боевую ячейку. Не раз наводили они ужас на численно превосходящего
противника. Все они - простые советские люди. Но когда пришла суровая
беда и над Родиной нависла смертельная опасность, поднялась в них
великая сила братства народов нашей страны, проявился героизм нашего
великого народа.
Этой книгой и хотелось бы воскресить интересную, полную опасностей
фронтовую жизнь войсковых разведчиков, их повседневный боевой и
кропотливый труд, настойчивость в достижении цели, раскрыть причины
успехов и неудач при выполнении боевых задач.
Описываемые события относятся в основном к первым годам Великой
Отечественной войны. Поэтому в действиях войсковых разведчиков было
еще много своеобразного, по тому времени оригинального. Но слишком
тяжелы были условия борьбы с коварным врагом. Мы часто не располагали
необходимыми силами и средствами, не имели боевого опыта. Естественно
поэтому, что в действиях разведчиков наряду с успехами были и неудачи.
Но все эти удачи и промахи являются примерами, на которых мы должны
учиться искусству побеждать врага, не допускать ошибок прошлого,
перенимать все полезное и умное.
* * *
В ноябре 1939 года в ряды Советской Армии был призван сельский
учитель из Ферганской долины Сироджеддин Валиев. Началась боевая
учеба. Смуглого узбекского паренька с первых дней полюбили бойцы
и командиры. Валиев вкладывал душу в любое дело, постигая ли военное
дело, изучая ли русский язык. К тому времени, когда фашисты напали
на нашу страну, он стал уже настоящим воином, командиром пулеметной
долговременной огневой точки (дот) в Днестровском укрепленном районе,
в совершенстве знал свое оружие, отлично стрелял из станкового пулемета,
за что не раз получал благодарности от командования.
Июльская ночь 1941 года. Она казалась такой же мирной, как и несколько
дней назад. Но Валиев уже участвовал в жестоком бою накануне, когда
фашисты пытались с ходу форсировать Днестр, когда целый день гремела
канонада и земля вздрагивала от разрывов крупнокалиберных артиллерийских
снарядов и авиационных бомб. И Валиев понимал: это временное затишье,
затишье перед бурей. В любую минуту тишина могла быть нарушена атакой
врага, разрывами снарядов и бомб.
Но произошло все иначе. Еще не рассвело, когда с западного берега
до острого слуха командира донеслись всплески воды. Не дожидаясь
команды старшего, Валиев предупредил своего помощника о готовности
открыть огонь. Помощник Валиева, украинский паренек Савелий Кравченко,
быстро подготовил пулемет к стрельбе. Оставалось только нажать на
спусковой крючок - и счетверенный пулемет "максим", установленный
в доте, был готов залить врага огненным свинцом. А тем временем
Валиев, наблюдавший за рекой в перископ, заметил, как от противоположного
берега Днестра отделились какие-то черные точки. В темноте ночи
на глади реки они медленно росли, приближаясь. Вот уже стали видны
контуры лодок, потом - силуэты вражеских солдат. Но ни одного артиллерийского,
ни одного винтовочного и пулеметного выстрела. Коварный замысел
врага ясен: под прикрытием ночной темноты, без артиллерийской подготовки,
бесшумно, незаметно подкрасться к нашему берегу и захватить плацдарм.
Доложив по телефону своему командиру о замеченном, молодой воин
по-прежнему не отрывался от перископа. Внешне спокойный, Валиев
с напряжением всматривался в ночную темь.
- Почему молчишь? Почему не стреляешь? - спрашивал в телефон строгий
голос начальника.
Валиев бросил трубку телефона и припал к пулемету. Огненные струи
трассирующих пуль засверкали над рекой. Сироджеддин выбрал лодку
гитлеровцев, плывшую прямо на его дот.
Прошло несколько минут, и все стихло. Валиев потопил три лодки с
гитлеровцами. Из соседних дотов стрелять тоже прекратили. И на других
участках атака была отбита.
В ту же ночь пьяные орды фашистов снова предприняли попытку форсировать
Днестр. На этот раз от западного берега реки отчалило около тридцати
лодок с гитлеровцами. Фашисты, стремясь любой ценой захватить плацдарм
на восточном берегу Днестра, начали форсировать его на широком фронте.
- Спокойно, браток, не нервничай, - внушал Валиев своему помощнику,
- дай им подойти поближе, тогда мы с ними расправимся быстрее, расстреляем
в упор.
Но этот бой носил совсем иной характер. Как только на плаву появились
немецкие лодки, враг открыл артиллерийский и минометный огонь по
нашему укрепленному району. На артиллерийскую канонаду немцев ответили
советские артиллеристы. Были подтянуты полевые орудия и минометы.
Теперь наши воины были уже не одни: они чувствовали рядом полевую
артиллерию.
Снова зазуммерил телефон.
- Приготовиться! - громко крикнул Валиев Савелию Кравченко, получив
по телефону команду начальника.
Заработал "максим", снова и снова пучина Днестра поглощала
лодки с фашистами. Валиев переносил огонь пулемета все дальше и
дальше к западному берегу Днестра. Перед его огневой точкой немцы
повернули обратно. Лишь пять лодок из тридцати вернулись к западному
берегу. Остальные пошли "ко дну.
Двенадцать дней и ночей Валиев со своими товарищами отражали яростные
атаки немцев, пытавшихся форсировать Днестр. И.только тогда, когда
была дана команда отходить, Валиев взорвал дот.
Он вместе со своими друзьями простился с укрепленным районом: наши
войска оставили рубежи на Днестре. А на следующий день он стал уже
войсковым разведчиком 74-й стрелковой дивизии, отходившей на этом
направлении. Видавшие виды разведчики смотрели с недоверием на Валиева
и других солдат и сержантов, пришедших к войсковым разведчикам дивизии.
- Где им воевать в открытом поле, - говорили разведчики, - они привыкли
сидеть в укрытиях, за толщей железобетона. А тут надо шагать по
открытому полю, лезть в тыл врага, воевать штыком и гранатой, брать
вооруженного врага в плен.
Но в первые же недели младший сержант Сироджеддин Валиев отличился
в разведке бесстрашием и находчивостью. Не случайно поэтому вскоре
его вызвал к себе командир разведывательного батальона майор' Новиков.
Стоя по команде "Смирно", Валиев слушал указания комбата.
Потом майор объявил свое решение: Сироджеддин назначался командиром
отделения разведчиков.
- Есть командовать отделением! - отчеканил Валиев. - Доверие ваше
оправдаю, товарищ командир! - И, немного подумав, новый командир
отделений обратился с просьбой, которая для комбата была неожиданной:
- А мне бы в отделение, товарищ командир, своих, из нашего укрепленного
района, с Днестра, наших бы днестровцев! Я их отлично знаю, уверен
в каждом из них.
- А разве у нас плохие разведчики? - вопросом на вопрос ответил
комбат.
- Нет, конечно. Но ведь война только началась, люди еще не знают
хорошо друг друга, а тех ребят я на Днестре узнал хорошо и в мирное
время, и в бою.
И командир разведчиков вынужден был уступить, хотя еще раньше он
сделал то, о чем просил Валиев.
- Согласен, - ответил командир батальона. - Я ведь так и сделал:
создал тебе ядро отделения из опытных разведчиков, а остальные -
твои товарищи из Днестровского укрепленного района.
Командир разведчиков назвал Валиеву остальных солдат из укрепленного
района, поздравил с назначением и пожелал ему успехов в боевой жизни.
Так появилось новое отделение войсковых разведчиков, вскоре прославившееся
на весь Южный фронт.
* * *
В ходе боевых действий летом и осенью 1941 года войсковые разведчики
в тяжелых оборонительных боях мужали, накапливали боевой опыт, их
действия с каждым днем и месяцем становились хитрее, смелее, а тактика
действий - разнообразнее. Всегда и всюду они старались перехитрить
врага, обмануть его, а в поиске - напасть неожиданно.
В конце октября 1941 года противник, овладевший западными районами
Донецкого бассейна, готовил новое наступление, с тем чтобы еще до
зимы овладеть всем Донбассом, занять выгодные позиции, перезимовать
в теплых квартирах, а весной наступать дальше на восток.
В район города Горловки в это время прибывали новые части врага.
Противник на данном участке фронта активных действий пока еще не
предпринимал. Но многое свидетельствовало о том, что в ближайшее
время враг мог возобновить наступление. Нужен был "язык",
пленный.
Задача захватить пленного в районе юго-восточнее Горловки и была
поставлена дивизионным разведчикам 74-й стрелковой дивизии. Чтобы
успешнее выполнить боевой приказ, командир разведывательной роты
принял решение предварительно выслать через передний край только
двух разведчиков. Они должны были найти подходящий для нападения
разведчиков объект. В то время не было еще сплошной линии фронта,
а в населенных пунктах оставалась часть местного населения. Это,
конечно, облегчало действия разведчиков-маршрутников, как их тогда
называли. Они и действовали под видом местных жителей, свободно
переходивших через передний край и в ту и другую сторону.
Один из разведчиков - Ваня Серый, пришедший в 74-ю стрелковую дивизию
в те тяжелые дни из Горловки, и был направлен в район поселков Шахты
имени Карла Маркса, Софиевка и города Енакиева.
Ваня, коренастый, приземистый крепыш, казавшийся еще совсем подростком,
шагал по насыпи железной дороги из Енакиева в Горловку. Места ему
здесь знакомые. Он знал каждый хуторок, каждый курган. Утром прошел
на юг, из поселка Шахты имени Карла Маркса по дороге на Корсунь,
свернул на Софиевку, потом отправился в Енакиев. По пути разведал
систему обороны противника по переднему краю: огневые точки, окопы,
расположение ближайших тактических резервов, а к вечеру подошел
к поселку Шахты имени Карла Маркса, но уже с восточной стороны,
из Енакиева...
Вечером, при тусклом свете самодельной лампы, сделанной из гильзы
45-миллиметрового снаряда, командир разведроты, командиры взводов
и отделений склонились над картой. Доклад паренька заинтересовал
всех разведчиков. Лучшего объекта для поиска, о котором доложил
разведчик, казалось, не найти. Но будет ли так спокойно ночью? Сохранит
ли противник свои секреты в тех местах, где они были вчера, тем
более что днем раньше совсем рядом, в одном-двух километрах, разведчики
разгромили батальон фашистов? Значит, надо проверить, провести разведку
на себя.
На следующие сутки разведчики установили наблюдение за избранным
объектом - окопом около железнодорожного моста, в котором накануне
наш разведчик видел вражеских солдат. Сегодня окоп оказался пустым.
Видимо, на ночь фашисты выставляли секрет в другом месте. Разведчикам
удалось выяснить, что вражеские часовые ночью находятся в 80-100
метрах восточнее, в окопе на бруствере насыпи железной дороги. Немедленно
было организовано наблюдение за этим секретом. Днем и ночью велось
подслушивание. За двое суток удалось установить, что секрет парный,
имеет полевой телефон и сменяется около 24 часов.
Когда собрали все необходимые данные об объекте поиска, было принято
окончательное решение. Группу захвата разведчики разделили на две
подгруппы. Одна из них, в состав которой вошли три человека во главе
с Валиевым, должна была преодолеть железнодорожную насыпь и напасть
на секрет противника с тыла, а вторая, состоящая из четырех человек,
- подобраться к этому же объекту с фронта. Первой нападет подгруппа
Валиева, вторая немедленно придет ей на помощь, как только Валиев
атакует противника.
Две подгруппы прикрытия, каждая в составе отделения, действовали
в 50-75 метрах уступом справа и слева от второй подгруппы захвата.
Кроме того, командир поиска оставил в своем распоряжении резерв
в составе взвода разведчиков.
Тактика действий была тщательно продумана и практически отработана
на тренировках. Решили, что на гитлеровца, стоящего справа, нападают
Валиев и Бурдженадзе, а на стоящего слева - сильнейший из всех разведчиков
Тулиген Кошкинбаев. Замысел состоял в том, чтобы подойти к окопу
с тыла и напасть на секрет внезапно; в этом случае фашисты не смогут
оказать сопротивления и подать сигнал о нападении на них разведки
противника.
В отработке приемов нападения Валиев, Кошкинбаев и Бурдженадзе добились
автоматизма.
- Наши действия, - говорил Валиев, - должны походить на действия
кошки, когда она охотится за воробьем. Мы должны ползти тихо, спокойно,
с остановками, прислушиваясь и осматриваясь, так, как охотник крадется
к токующему глухарю, а когда останется три-четыре метра, совершить
молниеносный прыжок.
И надо отдать должное находчивому узбеку, отважному грузину и расчетливому
казаху. Они не пожалели сил для того, чтобы в совершенстве отработать
синхронный прыжок, натренировать себя так, чтобы в момент, когда
до врага останется три-четыре метра, Валиев, ползущий в середине,
подаст сигнал толчком руки и тройка сверху обрушится на противника
в те же доли секунды.
Накануне поиска Валиев целую ночь вместе с Бурдженадзе и Кошкинбаевым
проверяли, точно ли они установили место расположения секрета противника,
еще раз проследили, когда меняются часовые, где и как лучше подойти
к врагу. Но события предшествующего дня - разгром фашистского батальона
- ничего не изменили в обороне противника. На этом участке все осталось
на прежних местах. Ни мин, ни проволочного заграждения противник
установить еще не успел.
Валиев, Бурдженадзе и Кошкинбаев явились к командиру роты почти
к утру, промокшие до нитки и замерзшие, но довольные, улыбающиеся.
Они почти целую ночь ползали на животе, часами лежали, затаив дыхание,
высматривали "добычу". Находясь в 30-40 метрах от железнодорожной
насыпи, они наблюдали и определяли, где точно находятся фашисты.
Убедились даже в том, что те ведут наблюдение по очереди, по одному,
а иногда вообще в течение нескольких минут из окопа не выглядывает
ни тот ни другой: видимо, холодный ветер заставлял их прятаться
в окопе.
- Завтра к часу ночи "язык" будет в нашем расположении,
- докладывал Валиев командиру роты. - Все готово, все как надо.
Все делается по плану, - шутил он,
И вот разведчики на южной окраине поселка Шахты имени Карла Маркса.
Примерно в половине первого ночи подгруппа захвата во главе с Валиевым
двинулась вперед. Как и было запланировано, Валиев, Бурдженадзе
и Кошкинбаев - первая подгруппа захвата - взяли направление 80-100
метров западнее окопа, ближе к железнодорожному мосту, преодолели
полотно железной дороги и вдоль него двинулись к окопу. Чтобы преодолеть
расстояние 600-700 метров со всеми зигзагами и обходами, потребовалось
больше часа. С большой осторожностью кралась тройка разведчиков
к своей цели.
К тому времени вторая подгруппа в составе четырех человек уже была
на месте. Разведчики лежали, плотно прижавшись к земле, и, казалось,
не дышали. Враг был совсем рядом - в 30-40 метрах. Разведчики находились
непосредственно перед насыпью железной дороги. Несколько раз они
замечали появлявшуюся из окопа голову вражеского часового.
Две подгруппы прикрытия заняли свои места примерно в 50-60 метрах
справа и слева от второй подгруппы захвата, как и было запланировано,
чуть уступом назад (рис. 1). Взвод разведчиков вместе с командиром
роты остался на южной окраине поселка. Этот сильный резерв был крайне
необходим: разведчики действовали на значительном расстоянии от
наших войск. Ни артиллерия, ни минометы их не поддерживали, а в
поселке часто появлялись фашисты. Поддержки с переднего края обороны
тоже нельзя было ожидать. Поэтому при любых обстоятельствах разведчики
могли рассчитывать только на своп силы, на свою смекалку, отвагу
и хитрость - другого выхода не было. Разведчики не располагали тогда
даже радиостанцией, с помощью которой можно было бы связаться со
своими войсками, не имели, кроме ракетницы, средств, которыми можно
было бы сообщить о своем местонахождении, обстановке или просить
о помощи.
Рис. 1. Действия разведывательной группы старшего
сержанта Валиева
И все-таки разведчики действовали успешно. Валиев, Бурдженадзе
и Кошкинбаев должны были проползти через рельсы и шпалы железной
дороги, не вызывая ни малейшего подозрения у вражеских часовых.
Даже гравий на железнодорожном полотне в этом случае становился
коварным: переползание по нему вызывало шорох. Кроме того, в темноте
можно зацепить одеждой за шпалу. Малейшая неосторожность могла погубить
все дело. А поэтому не лучше ли нападать с фронта? Ведь по траве
в полосе отчуждения железной дороги можно подобраться значительно
легче и без шороха. Нет, нельзя, потому что дующий с севера ветер
может с нескольких метров донести до вражеских солдат малейшие шорохи.
К тому же часовые смотрят в нашу сторону, ждут противника с фронта,
- все это и заставило разведчиков избрать путь нападения именно
с тыла.
Пробравшись за линию железной дороги в тыл противника, тройка Валиева
начала двигаться непосредственно к объекту нападения, чувствуя друг
друга локтем. Никаких команд голосом, никаких вопросов. Валиев в
центре, справа Бурдженадзе, слева Кошкинбаев.
Вот, наконец, они добрались до намеченного ориентира - телеграфного
столба. Теперь надо продвинуться еще метров десять, а потом подняться
на насыпь. Это были самые ответственные метры. Разведчики прислушивались,
всматриваясь в темноту ночи. Одна минута движения - на метр ближе
к врагу. Снова остановка. Кругом все тихо. Только холодный ветер
в темноте осенней ночи шуршит засохшей травой, да где-то в поселке
истошно лает собака. Наконец, собачий лай прекратился. Значит, солдаты
перестали бродить по поселку, значит, противник спал. Бодрствовали
лишь солдаты в боевом охранении и в наскоро вырытых отдельных окопах
по переднему краю обороны на востоке и западе от северной окраины
Софиевки.
Наконец Валиев круто повернул на насыпь. В том месте она была не
выше двух метров. Перед каждым движением вперед разведчики прощупывали
руками землю:
не попадется ли какой-нибудь предмет, который может вызвать шорох,
шум или треск.
А вот и первый рельс. Все трое с напряжением вглядываются в противоположную
сторону насыпи и ничего не видят. Неужели ошиблись? Где же теперь
секрет? Эти мысли сверлят мозг разведчиков. Справа или слева? Может
быть, разведчики продвинулись дальше или, наоборот, еще не добрались
до врага? И вдруг Валиев прижал к земле своих боевых друзей: прямо
перед ними, в четырех-пяти метрах, появилась голова часового. Фашист
встал во весь рост, минуты две-три вглядывался в темноту и снова
опустился в окоп, не подозревая, что сзади него, совсем рядом, лежат
советские разведчики.
Валиев начал осторожно переползать через рельсы, увлекая за собой
Бурдженадзе и Кошкинбаева. И снова из окопа, который теперь уже
можно было различить, появилась голова солдата. Как только фашист
скрылся в окопе, тройка разведчиков, подтянув под себя ноги, прыгнула
на вражеских солдат.
Схватка была короткой. Тулиген Кошкинбаев навалился на бодрствовавшего
часового, рослого, атлетически сложенного. Фашист успел схватиться
за пистолет, поэтому Кошкинбаев вынужден был вонзить ему 'в спину
штык от самозарядной винтовки - другого выхода не было. Фашист взвыл,
выскочил из окопа и тут же, в двух-трех метрах, замертво свалился.
Кошкинбаев так и не успел вытащить штык из его спины. Но не спал,
оказывается, и второй фашист. Только счастливая случайность спасла
Сироджеддина Валиева. Фашистский солдат, щупленький на вид, оказался
очень ловким. В те секунды, когда разведчики прыгали в окоп, он
успел схватить свой карабин и нанес удар штыком, рассчитывая попасть
прямо в живот Валиеву. Но пострадали только ватные брюки разведчика.
Валиев и Бурдженадзе одновременно подмяли под себя этого солдата,
скрутили ему руки, зажали рот. Фашист изо всех сил сопротивлялся,
пытался вырваться. Но на помощь друзьям поспешил Тулиген Кошкинбаев,
а через минуту у окопа появилась и вторая подгруппа нападения, привлеченная
криком вражеского солдата.
Пленного отправили с тремя разведчиками к командиру поиска, а затем
в расположение наших частей. Остальные разведчики во главе с командиром
роты, оставив небольшой резерв для прикрытия, двинулись к поселку
Софиевка. Путь для разведчиков был открыт, секрета противника больше
не существовало. Нужно было выгодно использовать сложившуюся для
разведчиков обстановку и ударить по врагу.
Группа разведчиков быстро подошла к окраине поселка. У крайней хаты
они натолкнулись на вражеского часового. Обезумевший солдат, оказавшийся
в кругу советских разведчиков, истошно закричал. Но крик был мгновенно
прерван: тут же его схватили, рот завязали полотенцем. Еще один
пленный был в руках советских разведчиков. Оказавшись хозяевами
в расположении вражеской части, они забросали несколько домов, занятых
противником, гранатами, открыли огонь из автоматов и ручных пулеметов
вдоль северной улицы поселка. Треск пулеметов и автоматов, разрывы
гранат, разноцветные ракеты наделали столько шума, явились такой
неожиданностью, что в лагере врага началась паника. Фашисты бежали
вдоль улицы поселка на юг, откуда сначала раздавались одиночные
выстрелы, потом более частые. Послышались разрывы гранат, где-то
ближе к южной окраине поселка застрочил пулемет, все чаще и чаще
раздавались автоматные очереди, а потом завязалась ожесточенная
перестрелка между самими фашистами. Воспользовавшись этим, разведчики
быстро оставили поселок. Они прибыли уже в поселок Шахты имени Карла
Маркса, а в Софиевке все еще продолжалась беспорядочная перестрелка,
пока фашисты не разобрались, что же произошло.
|
