Об ОКБ подводной техники Санкт-Петербургского морского технического университета я уже писал. Это ОКБ более 40 лет занимается разработкой ПСД для спецназа ВМФ. На этот раз, я заехал к старым знакомым, чтобы отдать номера журналов со статьей о них и узнать, что нового произошло за это время, которое мы не виделись.
Статью в общем и целом одобрили, но общее мнение было - не хватает подводных фотографий. Владимир Петрович Трошин, более 40 лет возглавлявший разработки ПСД сказал, что за это время подводных фотографий вообще не делали. А жаль. Надо сказать, что при ОКБ есть музей, в котором выставлены образцы почти всех носителей, которые здесь разрабатывались. И все они действующие! Правда, с аккумуляторами проблема. Но, скажем, "Протон" и "Протей-Л" можно подготовить хоть завтра. Имеется и аппарат ИДА-71П, и костюм УГК, стоящие на вооружении спецназа ВМФ, чтоб на фотографии изделия, предназначенного для спецназа, сидел боевой пловец, а не штатский дайвер. Дело за фотографом. Позвонили известному в Питере фотографу, общему другу Диме Столбову. Все, кто в Питере серьезно занимаются дайвингом и водолазным делом знают Диму как человека, готового лезть за хорошим подводным кадром куда угодно. Друг, познакомивший меня с Димой, отрекомендовал его следующим образом - в подводной фотографии это д'Артаньян. Столбов согласился не раздумывая.
Подводные фотографии на носителях были нужны и мне, и ОКБ. Мне для журнала, ОКБ - для стенда в музей и просто на память тем, кто эти изделия разрабатывал. Владимир Петрович Трошин не имеет подводных фотографий изделий, которым посвятил жизнь. Это непорядок. Снаряжение имеется, а возможность поплавать на ПСД я не мог упустить как корреспондент. Валентин Сергеевич Авинкин взялся подготовить к воскрешению два носителя - "Протон" и "Протей-Л", аппарат ИДА-71П, костюмы и акваланги. К сожалению, последнее изделие ОКБ - конверсионная разработка "Сом" - на испытаниях в Южно-корейском море. Придется ограничиться реликтовыми ПСД разработки 60-х, которые уже стали музейными экспонатами.
В воскресенье, погрузив снаряжение и заехав по дороге за Столбовым, двинулись по Приморскому шоссе в сторону Выборга на рекомендованное фотографом Димой озеро. Через час были на месте. Озеро с холмистыми, безлюдными по случаю наступления осени берегами, поросшими соснами. Вода еще не очень холодная, но уже по-осеннему прозрачная. Выгружаем из "Соболя" снаряжение. Валентин Сергеевич начинает готовить носители и водолазное снаряжение. Я одеваю УГК. Авинкину что-то не понравилось в креплении винта на "Протее-Л". Сняв винт, мастер приступил к устранению неисправности. Потом он тоже одевает костюм и готовит себе акваланг, собираясь меня страховать. У мастера принцип - лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Валентин Сергеевич более 55-ти лет прослужил водолазом и до сих пор ходит под воду на испытания ПСД. Но о нем разговор особый.
Наконец, все готово. Дима, похожий на огромного рака в своем красном костюме с фотоаппаратурой ушел на глубину. Моя задача проплывать мимо него так, чтобы он мог меня сфотографировать с разных ракурсов. Делаем несколько снимков. После каждого советуемся. Прохожу на "Протоне" то над фотографом, то снизу, то сбоку. Потом беру "Протей-Л". Этот носитель когда-то был создан для десантирования на воду с парашютом. Приводнившись, водолаз-парашютист добирался на этом носителе. Делаем кадры. Наконец, кончается пленка. Теперь можно поплавать на носителе в свое удовольствие. Снимаю УГК, одеваю "Калипсо", вместо ИДАшки - акваланг.
Служил я в сухопутном спецназе, хотя легководолазную подготовку проходил. В нее входило и освоение ПСД, но освоение свелось в основном к ознакомлению. Дали проплыть метров 300 на "Протее", не помню какой модификации (в музее у Трошина такого нет). Помню только, что очень боялся не удержать глубину и направление.
Теперь старый, но мощный "Протон" в моем полном распоряжении. С чем можно сравнить полет на "Протоне"? Пожалуй, только с полетом во сне. С огромной скоростью внизу проносятся водоросли. Пикирую с поверхности ко дну, выхожу из пике перед самым грунтом с помощью рук, используя их как рули, снова взмываю к зеркальному небосводу. Выскочив на поверхность, иду в надводном положении, снова ухожу в глубину, с разгона влетаю в стаю зазевавшихся рыб, они стукаются о маску, плечи, корпус носителя и испуганно разлетаются. Напоминает затяжной прыжок с парашютом. И чувством полета, и тем, что своим движением управляешь с помощью рук, корпуса и ласт, изменяя их положение в набегающем потоке. Скорость, в условиях земли ничтожная, здесь воспринимается почти как свободное падение. Главное - не забывать выдыхать на вертикальном взлете - иначе разорвет легкие, продувать уши при уходе вниз и не пикировать слишком резко, если на тебе костюм сухого типа - обожмет.
Выхожу с большой неохотой. Еще есть воздух, аккумуляторы не думают садиться, но поток холодной осенней воды на скорости проникает под "Калипсо", не имеющий капюшона, и я просто замерз. Да и Диме пора дать полетать.
На берегу уже накрывают стол по случаю успешного завершения мероприятия. Валентин Сергеевич берет гитару, по берегам разносится песня, сочиненная кем-то из водолазов еще в Отечественную:
В далекой гавани, гавани, гавани,
Когда усталые вернемся мы из плаванья,
Мы соберемся за столом
По 300 грамм себе нальем
И нашу песенку любимую споем.Пора нам под воду,
Под воду грязную, ржавую, мутную идем.
И шлемом помятым под пирсом взорванным тебе кивнем.Нам нынче весело, весело, весело
Ну, что ж ты, милая, на шею мне повесилась.
Любить тебя не в силах я, ты только вечером моя
А завтра ждут меня калоши и груза.Пускай качают воздух нам побольше - пускай.
Ты воздух через золотник перепускай.
Работай немного, работа вредная
Ты так и знай.
Задаю Валентину Сергеевичу занимавший меня вопрос. Как-то довелось слушать разговор двух опытных водолазов, которые часто пользовались Протонами. Они сошлись на том, что на "Протоне" трудно уходить с поверхности на глубину. И у многих, особенно у - матросов срочной службы это превращается в проблему.
- Все дело в регулировки плавучести. Если верно отрегулируешь - проблем не будет. Наверняка у них винт с насадкой под самой поверхностью был, а то и наружу торчал. Мы в свое время экспериментировали с носителями. Какие свойства они приобретают, если имеют положительную или отрицательную плавучесть, под каким углом насадка закреплена, как носителем управлять в зависимости от плотности воды и т.д. Все с опытом приходит.
Дима выходит из воды, вытаскивает на отмель "Протон" и, переодевшись, присоединяется к компании.
Авинкин проверяет "Протон" на предмет протечек, Дима разбирает фотоаппаратуру. Все в порядке. Водолазы Хаггис опять победили сырость! - констатирует Столбов. Снова садимся к столу, продолжаем разговор о ПСД, глубоководных погружениях, службе в спецназе ВМФ. Говорит в основном Валентин Сергеевич. Ему есть, что рассказать.
Водолазом он стал еще в войну, работал на судоподъеме, стал глубоководником, водолазным специалистом АСС. С 1956 по 1974 годы водолазный специалист подразделения спецназа ВМФ под Балтийском. 
С 1974 года по настоящее время водолазный специалист ОКБ Трошина... В журнале "Октопус-PRO" уже печатался его анализ несчастных случаев с водолазами. Но одно дело читать сухой разбор, другое - слушать полные юмора рассказы Сергеича у костра за стаканчиком капитанского джина.
...В конце 50-х начались у нас тренировки по выходу из подводной лодки. Сначала просто шлюзовались через подводный аппарат. Потом придумали разборную шлюзовую ванну. Давление в отсеке выравнивается с забортным, ванна заполняется, группа начинает выходить один за другим. Время не теряется на шлюзование, а то пока заполнишь трубу, пока крышки торпедного аппарата открываешь-закрываешь... Ванна изобретение полезное. Переподготовщиков иной раз за день по сто и больше человек пропускали. Переподготовщики люди в летах. Зачастую не очень хотят. Бывали и нештатные ситуации. Как-то работали с новым командиром лодки. С ванной работали? - спрашиваю. - Работал!
Ложимся на грунт. Глубина 12 метров. Задули 1-й и 2-й отсек, сравняли давление с забортным, открыли переднюю крышку. Вроде все в порядке, но что-то не так, чувствую.
- Все нормально? - спрашиваю командира.
- Нормально.
Первый пошел в торпедный аппарат. За ним сразу второй. И вдруг раздался звук БУЛЬ! - и в отсек через открытую крышку ворвалась вода, прихватив с собой второго водолаза. Все отсеки наполнились туманом, из лодки через огромное отверстие торпедного аппарата в виде воздушного пузыря вырвался воздух.
Даю команду: "Высокое давление в отсеке, задраить дверь во второй отсек!", грохот воздуха высокого давления, туман. У меня в отсеке 20 водолазов. Им что? Переключились на дыхание из аппарата и все. А мы с командиром барахтаемся в холодной воде. Полдня потом воду откачивали.
Что получилось? Командир положил лодку на грунт с плавучестью, близкой к нулевой. Когда первый водолаз вышел, лодка облегчилась, нос чуть приподнялся, и через наружное отверстие торпедного аппарата хлынула вода. Страхующий водолаз, обеспечивавший выход снаружи так получил воздушной струей, что долго кувыркался, не понимая, где верх, где низ.
С тех пор командир заполнял балластные цистерны так, чтоб с запасом припечатать лодку к грунту, а я получил урок - доверяй, но проверяй.
Валентин Сергеевич снова берет гитару:
Зеркальный небосвод над головой
В скользящих бликах зыбкий свет
Уходим, улыбнувшись в мир иной
В расцвете сил, в расцвете лет.Вокруг зеленоватый полумрак
Опоры нет и веса нет
Здесь все не поземному
Здесь все не так
Как в дебрях сказочных планет.Здесь в царстве первозданной тишины
Мы точно знаем, что почем.
Знакомо на и чувство глубины
И привкус риска нам знаком.И пусть пока наверх нас не зовут
Нам дорог этот мир немой.
А те, кто должен ждать, те подождут
Когда вернемся мы домой.Зеркальный небосвод над головой
В скользящих бликах зыбкий свет.
Ушли мы, улыбнувшись в мир иной
В расцвете сил, в расцвете лет.(стихи А.С. Авинкина)